«Ясный и холодный день поздней осени, еду ровной рысцой по большой дороге. Блеск низкого солнца и пустых полей, осеннее безмолвное ожидание чего-то. Но вот вдали, за мной, слышен треск колес. Прислушиваюсь – треск мелкий, быстрый, треск беговых дорожек. Оборачиваюсь – кто-то нагоняет. Этот кто-то все ближе, ближе – уже хорошо видна его во весь дух летящая лошадь, затем он сам, то и дело выглядывающий из-за нее и покрывающий ее то кнутом, то вожжа
«Солнечный осенний вечер прохладен. Из-за дворов большого села, растянувшегося по скатам и лугам, к родниковой речке, желтеют новые ометы и скирды. Улица села в тени, солнце опускается за дворами, за гумнами – и ярко краснеют против него глинистые бугры по ту сторону лугов, блестит на этих буграх стекло в избе мельника.Старик Авдей Забота, зажиточный мужик, собирается в город…»
«На днях умер Захар Воробьев из Осиновых Дворов.Он был рыжевато-рус, бородат и настолько выше, крупнее обыкновенных людей, что его можно было показывать. Он и сам чувствовал себя принадлежащим к какой-то иной породе, чем прочие люди, и отчасти так, как взрослый среди детей, держаться с которыми приходится, однако, на равной ноге. Всю жизнь, – ему было сорок лет, – не покидало его и другое чувство – смутное чувство одиночества; в старину, сказываю
«Днем, гуляя, Ивлев прошел по выгону мимо школы.На крыльце стояла учительница и пристально смотрела на него.На ней была синяя на белом барашке поддевка, подпоясанная красным кушаком, и белая папаха.Потом он лежал у себя в кабинете на тахте…»
«Тишина – и запустение. Не оскудение, а запустение…Не спеша бегут лошади среди зеленых холмистых полей; ласково веет навстречу ветер, и убаюкивающе звенят трели жаворонков, сливаясь с однообразным топотом копыт. Вот с одного из косогоров еще раз показалась далеко на горизонте низким синеющим силуэтом станция. Но, обернувшись через минуту, я уже не вижу ее. Теперь вокруг тарантаса – только пары, хлеба и лощинки с дубовым кустарником…»
«Любка вторую зиму жила на барском дворе в Извалах, у господ Паниных, когда нанялся к ним в пастухи Игнат.Ему шел двадцать первый год, ей двадцатый. Он был из бедного дома в Чесменке, одной из деревень, составляющих Извалы, она из такого же в Шатилове, что неподалеку от Извал. Но говорили, что она «полукровка», незаконная дочь шатиловского барина. Да и выросла она при господах. И поэтому, чем более волновала пастуха ее красота, тем более думал он
«Однажды на Святках завтракали мы вчетвером, – три старых приятеля и некто Георгий Иванович, – в Большом Московском.По случаю праздника в Большом Московском было пусто и прохладно. Мы прошли старый зал, бледно освещенный серым морозным днем, и приостановились в дверях нового, выбирая, где поуютней сесть, оглядывая столы, только что покрытые белоснежными тугими скатертями. Сияющий чистотой и любезностью распорядитель сделал скромный и изысканный ж
«Как всегда зимой, в московском Зоологическом саду было и в ту зиму людно, оживленно: на катке с трех часов играла музыка и туда шло и там толпилось и каталось множество народу. А по дороге на каток все на минуту приостанавливались и любопытно глядели на то, что представлялось их глазам в одном из загонов возле дороги…»
«Семен Новиков, живший с братом своим, сухоруким Никоном, Петровками горел. Братья согласились поделиться, и Семен, выселяясь из Брода, рубил себе избу на большой дороге.Под Ильин день плотники отпросились ко двору. Надо было ночевать на постройке Семену. Поужинав вместе с большой семьей брата, в тесноте, среди мух, он закурил трубку, накинул полушубок и сказал своим…»Рассказ также выходил под названием «Жертва».
«Едем с Илюшкой в город.Жаркий ветер рабочей поры, бьющий с сушью и зноем в лицо. Узкий проселок в зреющих хлебах – ничего вокруг, кроме их желтого моря да томного, серо-синего неба…»
«Вместе с громадной пыльно-черной тучей, заходящей из-за сада, из-за вековых берез и серых итальянских тополей, все более жгучим становится ослепительный солнечный свет, его сухой степной жар – и все более немеет усадьба, все мельче и серебристее струится листва на тополях…»
«Есть новая станция Грешное, есть старое степное село того же имени.На станции останавливается в летние дни юго-восточный экспресс. На станции голо и скучно. Казенный кирпичный вокзал еще слишком красен. Платформу заменяет песок. Переходить по песку к вокзалу трудно, да и зачем? Вокзал пуст и гулок, нет еще в нем ни буфета, ни книжного киоска. А поезд великолепный…»
«Начинается эта ужасная история весело, просто и гладко.Дело происходит в доброе старое время, однажды весною.Я молод, беспечен, легковерен, живу в Москве и собираюсь в свое первое путешествие в Турцию, что, конечно, еще больше меня окрыляет, делает особенно легким в решениях, в поступках, в доверии к жизни…»
«Князь умер перед вечером двадцать девятого августа. Умер, как жил, – молчаливый, ото всех отчужденный.Солнце, золотясь перед закатом, не раз заходило в легкие смуглые тучки, островами раскинутые над дальними полями на западе. Вечер был простой, спокойный. На широком дворе усадьбы было пусто, в доме, как будто еще более обветшавшем за лето, очень тихо…»
«Стихи Блока о любви – это колдовство. Как всякое колдовство, они необъяснимы и мучительны. О них почти невозможно говорить. Их нужно перечитывать, повторять, испытывая каждый раз сердцебиение, угорать от их томительных напевов и без конца удивляться тому, что они входят в память внезапно и навсегда…» – писал о Блоке Константин Паустовский.Классик русской литературы, один из самых ярких представителей поэзии Серебряного века, величайший поэт-симв
«Ночь нежна» – удивительно тонкий и глубоко психологичный роман американского классика, который многие критики ставят даже выше «Великого Гэтсби», а сам автор называл «самым любимым своим произведением». И это неслучайно: книга получилась во многом автобиографичной, Фицджеральд описал в ней оборотную сторону своей внешне роскошной жизни с женой Зельдой. Вожделенная американская мечта, обернувшаяся подлинной трагедией. В историю моральной деградац
Нередко любовь и жалость ходят рядом. Вот так одна красивая, элегантная женщина пожалела простого клерка и сама не заметила, как влюбилась в него. Мужчина был беден, но женщина использовала все свои возможности и влияние, чтобы устроить возлюбленного на престижную работу, открыть для него новую жизнь. И вот он стал заместителем директора той фирмы, в которой когда-то был всего лишь клерком. Мужчина делает карьеру, уничтожая реальных и потенциальн
Увлекательный исторический роман о любви и интригах, основанный на жизни дона Хуана Австрийского.В то время, когда три молодых принца решают, кто из них больше заслуживает внимания прекрасной Донны Анны Сантофимии над Алькалой собираются грозовые тучи…В то время как дон Карлос, принц Испании, получает шанс, внебрачный брат короля, дон Хуан, завоевывает, в конечном итоге, сердце дамы. Но амбиции, религиозные войны и махинации королевской семьи раз
Книги Розамунды Пилчер (1924–2019) знают и любят во всем мире. Ее романы незамысловаты и неторопливы, зато в них много подлинного тепла и сердечности. Кредо писательницы можно охарактеризовать фразой: «У хороших людей всегда все будет хорошо», и в данном случае это один из столпов устойчивого читательского успеха.В настоящем сборнике представлены три романа: «Под знаком Близнецов», «Дикий горный тимьян», «Карусель». Героини первого из них, разлуч
Марлен Хуциев (1925–2019) – знаменитый режиссер всем хорошо известных и любимых фильмов «Весна на Заречной улице» (совместно с Ф. Е. Миронером), «Застава Ильича», «Июльский дождь» и многих других, в течение десяти лет писал кинороман о жизни Александра Пушкина, к сожалению, не реализованный как художественный фильм.Литературно-кинематографическая история жизни великого поэта в самой первой версии, без купюр и вынужденных правок дает неповторимую
Робертсон Дэвис – крупнейший канадский писатель, мастер сюжетных хитросплетений и загадок, один из лучших рассказчиков англоязычной литературы. Он попадал в шорт-лист Букера, под конец жизни чуть было не получил Нобелевскую премию, но, даже навеки оставшись в числе кандидатов, завоевал статус мирового классика. Его «Пятый персонаж» сочли началом «канадского прорыва» в мировой литературе; сам Джон Фаулз охарактеризовал этот роман как «одну из тех
В этом эссе Вирджиния Вулф анализирует тему женщин и литературы. И приходит к выводу о том, что для писательского труда женщинам необходимы собственные средства и уединенная комната. Появившееся в 1929 году, это эссе стало важным феминистским высказыванием и остается таковым и сегодня.Вирджиния Вулф – британская писательница и литературный критик. Ведущая фигура модернистской литературы первой половины XX века. Ее работы переведены более чем на п
В книгу известного советского писателя Николая Васильевича Автократова (1894–1961) вошли две его остросюжетные повести: приключенческая и фантастическая. Первая из них – «Серая скала» – о судьбе секретного завода, сооруженного немецкими оккупантами на советской территории, который охраняют чудовищные статуи, готовые уничтожить всякого постороннего. Во второй – «Тайна профессора Макшеева» – рассказывается об удивительном изобретении – особых лучах
Книга, после которой Бёлль был удостоен Нобелевской премии.Книга с интереснейшей композицией – ведь о главной героине мы узнаем только со слов ее знакомых, друзей и врагов.Книга на стыке жанров – ведь этот роман скорее напоминает личное дело.Итак, знакомьтесь: Лени Пфайфер (урожденная Груйтен) – «самая немецкая девочка в школе», «любительница пения, кино и танцев» и «глупая гусыня».Странная женщина с чудаковатыми манерами и привычками, словно спе
