Статья написана по поводу циркуляра министра народного просвещения Делянова от 18 июня 1887 года, в котором предписывалось не принимать в гимназии «детей кучеров, прачек, мелких лавочников и т. п.»; циркуляр этот, получивший в обществе название «циркуляра о кухаркиных детях», явился одним из звеньев политики царского правительства, направленной на ограждение гимназий от детей «низших сословий».
«…С превосходительным титулом у нас в самом деле происходит нечто очень странное и неблагоприятное для его возвышающего значения. Г-на Кокорева стоит благодарить, что он заговорил об этом. Манера заменять собственное «крестное» имя человека титулом, который даст известный чин, имеет нечто неприятное, и многие давно говорили об этом как о вредном обычае, который пора бы оставить, не для одних купцов, а для всех вообще, – по крайней мере вне службы
Написанная в связи с газетной полемикой о правах и обязанностях попечителей учебных округов, в связи с недавно вошедшим в силу новым университетским уставом 1884 года и непрестанными «студенческими беспорядками», заметка Лескова интересна, как один из немногих написанных фрагментов широко задумывавшихся писателем своих воспоминаний, литературных и «житейских».
Статья вызвана фельетоном некоего Евгения Штанделя «В Ясной Поляне (От нашего корреспондента)», датированным: «Москва, 30 августа 1888 г.» В печатных своих выступлениях и в письмах Лесков много раз возмущался бесцеремонностью разных лиц, не стеснявшихся печатать всевозможные небылицы о Толстом, приезжавших к писателю в Ясную Поляну и затем публиковавших плоды своих скороспелых и зачастую вовсе недостоверных наблюдений и соображений.
«…Г-н Штандель напечатал 31 октября в «Русском курьере» большие возражения против сделанных мною указаний на фактические неточности и ошибки, допущенные им 4 сентября в описании жизни и общества в Ясной Поляне. Замечаниями моими г. Штандель нимало не убеждается и не конфузится того, что он написал 4 сентября о яснополянском доме, – напротив, он желает сконфузить других, а на меня подействовать своими убеждениями. Полезный урок всегда хорошо получ
«…В сороковых годах молодые люди у нас, собираясь вместе, часто игрывали в фанты. Это теперь совершенно пренебрежено и оставлено. Никому от этого, разумеется, ни жарко, ни холодно, но вот что замечательно: в домах, где пробовали или пробуют воззратиться к покинутым фантам, – это теперь не удается и не удастся потому, что задача фантов оказывается не по силам обществу. Это не важно, но это характерно!…»
«…Несмотря на чисто русское свое название, «ходули» в старину назывались еще иначе. Есть книжка под заглавием «Ифика и политика, или Философия нравоучительная», со множеством гравюр, исполненных на меди. Она напечатана во Львове в 1760 году, и в ней на 51-й странице представлен человек на ходулях, изрядно смахивающий на г. Дорнона: он в легких полусапожках, в панталонцах диагоналями, в коротеньком тулупчике и в круглом колпачке…»
Статья Лескова вызвана была опубликованным в «Историческом вестнике» «Анекдотом о Гоголе» И. И. Ясинского; анекдот показался писателю «лживым с начала и до конца и во всех подробностях». Резкость тона статьи Лескова объясняется остротой сложившихся в это время его отношений с И. И. Ясинским.
«…Словарь 1865 года, заключающий в себе «объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в состав русского языка», благодаря находчивости и ревности русских журналистов устарел и не удовлетворяет уже надобностям, которые ощущает и должен ощущать современный читатель. Новые слова иностранного происхождения вводятся в русскую печать беспрестанно и часто совсем без надобности, и – что всего обиднее – куются в тех самых органах, где всего горячее стоят з
«…Деликатность Гончарова не только приятно и отрадно видеть, как последний знак осмотрительного и опрятного отношения к людям именитого и достославного человека, но надо стараться остановить на нем внимание молодых людей, чтобы это не прошло бесследно, а дало бы хороший плод, возбудив в молодых людях охоту последовать примеру благородного старика. Такое исследование Гончарову можно бы оказать именно в знак глубокого уважения к его деликатности и
«Воспитание вообще есть наука, каким способом образовать, научать детей так, чтоб они учинились полезными и приятными для семейства своего, для отечества и были бы в состоянии доставлять и для самих себя благополучие…»
«Всякой род правительства имеет свое свойство, свой предмет и свое особенное основание. Его свойство состоит в постановленном законоположении, имеющем целию известный предмет; его предмет есть та точка, к которой оно существенно привлекается; и его основание есть действующая пружина, предмет сей исполняющая. Из сего общего понятия о правительстве ясно означается, что его основание есть часть самая существеннейшая, которую, так сказать, можно назв
«Благородством именуется между нами отличность, обыкновенно воздаваемая происшедшим от показавших великие услуги отечеству, и государи в знак благодарности к оным сим отличают их от прочих, то есть изъявляют им противу других более уважения…»
«Известно, что война всем народам учинилась необходимою и род человеческий должен неисключительно нести иго ее и переносить тягость, вследствие чего каждое государство имеет войска, и искусство военное, учинясь непременным, потолику стало во уважение, поколику содержит добрый порядок и способствует общественному спокойствию…»
«Но кому вверить должно сохранение толиких правил, толикую важность в себе заключающих? Кто будут сии попечители общего блаженства, восстановители нравственности, которым поручить можно драгоценные залоги семейств, да учинятся истинными сынами отечества?..»
«Воспитать, научить дитя, открыть разум его – значит помогать делать ему испытания, сообщать те, которые приобрели сами, впушать понятия, мнения, самим себе составленные. Испытание превосходное или разум, более очищенный наставниками, есть следствие их примера и удобства отроческих лет, во время которых приемлемые впечатления учиняются неизгладимыми. Любовь к отечеству, уважение к начальству, почтение, отдаваемое ученым, и проч. основаны суть на
«Правило, столь хорошо сочинителем Емиля объясненное, но которое было бы несоответственно начертанию общественного воспитания, состоит в соединении наставления с действием и правила с опытом. Воспитание одного человека весьма различествует от воспитания многих. Частный наставник, всегда находящийся при своем воспитаннике, может по своей воле располагать успехами; он может даже пользоваться теми, кои случай представляет, – словом сказать, он может
«Человек есть животное подражательное. И в самом деле, из всех родов животных люди по физическому своему расположению и большему совершенству чувствительности наиболее расположены ко взаимному друг другу подражанию…»
«Что чтение книг полезно, сие известно всякому, и доказывать, распространяет ли оно свет или препятствует к просвещению, – значит предавать себя посмеянию; значит то же, естьли бы кто стал доказывать о солнце, что оно светит или свету не производит…»
«Две страсти, из коих одна мала, опасна, уничижительна, и другая – возвышающая характер к величеству, к благородству, к пользе, проистекают из одного и того же источника. Сии страсти суть тщеславие и любовь к славе и происходят от желания отличиться…»
«Для юношества нет нужды делать наказательного уложения, но должно все сие доверить честности и просвещению главного попечителя и надзирателя нравственного; власть их не должна ограничиваться, ибо причины, могущие побудить к употреблению оной во зло, слабы и неважны, качества, требуемые от отправляющих наказания, противны расположениям души, оправдывающим сие недоверие, обстоятельства, учиняющие неудобоисполнительным или опасным…»
«Возраст, который посвятить должно духовным наставлениям, есть тот самый, который назначен нами для нравственных наставлений. Всякое воскресенье сии должны следовать за другими, и нравственному надзирателю должно быть поручено сие последнее наставление…»
«Множество понятий, мыслей и различных мнений; великое число предрассудков, от невежества происходящих и временем утвердившихся; непрестанное противоборствие между теми самыми, кои их испровергают; невозможность принять в общественное воспитание ту часть полезных мер, предложенных в рассуждении частного воспитания…»
