Троллейбус под номером 12 подходил к концу своего маршрута. Впереди еще остановка и конечная – Железнодорожный вокзал. Жанна была кондуктором этого троллейбуса. Она сильно утомилась от беспокойной работы и сидела, прислонившись головой к стеклу. За окном был морозный январь, солнечный день и голубое небо. Пассажиров было мало, скоро конечная остановка, а дальше троллейбус пойдет в следующий маршрут. Жанна от усталости закрыла глаза. Вдруг ее кто-то толкнул в плечо, и она быстро разомкнула веки. Перед ее взором предстала странная картина. Троллейбус был тот же, но более новый и блестел от краски и новых сидений. Народу было много и все одеты в летние одежды. Да и наряды были старого покроя. Жанна оглянулась, посмотрела в окно и опешила. На улице бушевал май. Свежая листва была яркой, солнце лило лучи и грело воздух, все вокруг было праздничным. Промелькнул транспарант: « С Первомаем! Слава трудящимся!» Следующим был лозунг «МИРУ МИР!» Это было как гром среди ясного дня. И троллейбус шел по знакомым и незнакомым улицам. Больше было деревянных домов с заборами и зеленью. Мелькали пятиэтажки и корпус Авиационного института. Еще далеко было до железнодорожного вокзала.
– Жанна! Ты не забыла свои краски дома? – раздалось у нее над ухом.
Жанна взглянула на свои руки, они были тоненькие и молодые. На коленях лежала папка с веревочными ручками. Ее мысли заметались в голове: « Что это? Как это? Где я сейчас? Это сон или явь?»
Еще раз, посмотрев на свои руки и папку, она взглянула на говорившую. Перед ней была девушка лет 14-15.
– Олька!– воскликнула Жанна.
– Я уже давно Оля, ты что? Только проснулась? – девушка весело рассмеялась.
Жанна радостно стала вокруг осматриваться. Вот тетка стоит с сетчатой авоськой, а в ней кочан капусты и молоко в стеклянной бутылке с крышечкой из алюминиевой фольги. Рядом примостился пацан лет 5. Все сиденья в троллейбусе были заняты, слышен говор сидевших.
– Ура! Да здравствует 1 мая! Ура товарищи! – кто-то громко крикнул и все нестройным хором закричали «Ура!»
– Пить меньше надо и буянить, проворчала старушка.
В руках у старушки был букетик первых цветов. Она была нарядной и на груди блестели медали и орден «Красной Звезды».
– Да, внучки, я воевала всю войну. Через несколько дней День Победы! Я так рада была тогда, что война закончилась. А сейчас еду на встречу ветеранов. Я самая старшая сейчас, а столько моложе меня и уже ветераны, – сказала старушка Жанне.
– Спасибо вам, бабушка за Победу! Мы будем помнить об этом всегда. А вот наши внуки, может, и забудут эту войну и перепишут всю историю, – серьезно произнесла Жанна.
– Откуда у тебя, девочка, такие взрослые мысли? Разве можно так далеко увидеть? А может и внуки, и правнуки будут чтить победителей и не допустить такой же кровавой, страшной войны? Я надеюсь, что все было не зря. А то, за что тогда погибали? Знаешь стихотворение: «Я убит под Ржевом?»
– Конечно, знаю! А кто из школьников не знает? Твардовского, Симонова знают все! – гордо ответила Жанна.
– Молодец, девочка! Я очень рада, что сейчас школьники о нас знают и гордятся, – ответила старушка и тяжело встала. В руках у нее была трость.
– Счастливо вам, девочки и не забывайте о нас! Внукам рассказывайте об этой проклятой войне!
– С Днем Победы! – прокричали Жанна и Ольга.
Все в троллейбусе номер 12 замерли, и вдруг прогремело троекратное «Ура! Ура! Ура!»
Старушка вышла и долго махала рукой, вслед уходящему троллейбусу.
Жанна и Ольга, примкнув носами к стеклу, смотрели на старушку и слезы текли у них из глаз.
– Олька! Давай всю жизнь помнить о войне и передать нашим детям и внукам! – воскликнула Жанна.
– Давай! Пусть никто не забыт и ничто не забыто! – сказала Ольга.
Девочки взялись за руки и молча, смотрели в окно. За окном троллейбуса бушевал май. Мелькали красные флаги на домах и люди шли нарядные. Впереди праздник Победы! Салон троллейбуса постепенно пустел. Люди больше выходили, чем входили. Вот показались студенты в стройотрядовской одежде и с рюкзаками. Они дружно запели песню, и пассажиры ее подхватили. Девчонки слушали и запоминали слова песни. Жанна поправила выбившиеся пряди волос.
– Когда выходим? У вокзала или раньше? – спросила она Ольгу.
– Давай у парка. Там ближе идти, – ответила Ольга.
Троллейбус сильно тряхнуло, и Жанна открыла глаза. За окном была зима и здание Железнодорожного вокзала. Не старого, а нового, стеклянного. Оглянувшись вокруг, она никого не увидела. Салон был пуст. Жанна посмотрела на свои руки и вздрогнула. Морщинистые руки держали прибор для считывания карт и сумку. Она снова стала старой, и слезы брызнули из ее глаз.
– Как быстро промчалась жизнь! Все тот же троллейбус номер 12, а я уже почти древняя старушка. И зима за окном, а не бушующий и радостный май. И все мои мечтания и надежды далеко позади, – пробормотала Жанна.
– Жанна, ты проверила нашу выручку за маршрут? Сейчас начнем новый! – крикнул водитель троллейбуса.
– Да, я все сейчас проверю! Подожди! Дай отдохнуть. Выйди покурить, – ответила Жанна.
Она прилипла носом к окну, как в детстве и неотрывно смотрела на здание вокзала.
– Эх, рвануть бы на поезде, прочь из этого города, этих грустных мыслей. В то время, когда бушевал май, и я ехала в этом же троллейбусе в свою любимую «художку» вместе с Олькой.
Эх, дороги, пыль да туман…
Дорога петляла в степи вдоль небольшой речушки, она уже мельчала от нестерпимой жары. Кое-где переходила речка в тоненькую ниточку бегущей воды. Петр Самойленко, перешел на степную дорогу с трассы. Теперь, вместо хорошего покрытия федеральной трассы, была уплотненная земля с кое-где сухой травой. Ему предстояла встреча с давним другом. Они вместе прошли афганские пески и «зеленку», и такой унылый пейзаж приходилось часто наблюдать в Афгане. Там его подстерегала за каждым бугорком опасность от душманской пули. « Духи» – так называли их солдаты. Воспоминания нахлынули волной, и Петр немного отвлекся от дороги. И в туже секунду, машина его встала. Из-под капота машины повалил густой дым. Ничего не понимая, Петр вышел из своей машины. Все та же степь, что была, никого вокруг нет, а машина дымится все больше и больше.
« Кажется, что она вот-вот взорвется, но почему?» – мелькнуло в голове Самойленко. Он чисто интуитивно бросился в сторону от машины и залег в сухую и колючую траву. Как научился в армии, он прикрыл голову руками. Раздался оглушительный взрыв и в глазах Петра потемнело.
Луч солнца пригревал лицо Петра, и он, сладко зажмурившись, открыл сначала один, а потом другой глаз. Кругом была бескрайняя степь с сухой и жесткой травой. Машины не было, хотя он отчетливо помнил о дыме из-под капота и взрыве. Даже остатков машины нигде не было видно. Он провалился в темноту от взрыва, а теперь его разбудило солнце. Оно светило все ярче и ярче. Петр встал и осмотрелся. Его окружала все та же степь, но неуловимо он чувствовал изменения. Было странным ощущение себя и времени. В голове крутилась безостановочно мысль: « Куда подевались остатки машины? Что с ней стало?»
