Кофе и сигареты – всё, что тебе нужно,
Одна затяжка, один глоток;
Февраль опять простужен,
Май давно истёк.
Кофе и сигареты насышают кровосток,
Бьёт по венам кофеин,
Тебе хоть запад, хоть восток,
Лишь бы травил никотин.
Кофе и сигареты – горечь и дым,
Тонкие пальцы на струнах,
Огни неона, стекла витрин,
Пустошь на полных трибунах.
Август выжигает веки,
Октябрь мучает ветром,
Эта песня о человеке,
Что любит кофе и сигареты.
Мы затеряны в космосе,
Летаем среди планет;
Мы в таинственном поезде,
Призраки прошлых лет.
Мы на старой фотоплёнке,
Той, что уже не проявят;
Мы в пыльной коробке,
Среди кукол нас оставят.
Мы в сломанных часах,
Сидим на замерших стрелках;
Ушедшего времени прах,
Вечный репит, мы в клетках.
У нас нет будущего,
И настоящего тоже нет,
Нет жизни, нет сущего,
Лишь прошлого момент.
Кто мы? Все догадались?
Живём на задворках сознания,
Кто мы? А ведь уже признались,
Мы ваши воспоминания.
Жизнь имитирует искусство
Я часто думаю о том,
Что жизнь имитирует искусство;
Все откладывая на потом,
Читаю Пруста, Заратустру.
Мое тело – клетка, мысли – полет,
Жизнь как рулетка, кому повезет?
Разные маски, двуликий Янус,
Синие краски, я в них останусь.
Огни неона, одинокая птица,
Меня ты не понял – пустая страница;
Приступы боли, удушье души,
Надоевшие роли, сухие цветы.
Глаза в глаза, столкновение частиц,
Жизнь не сказка, да и ты не принц,
Любовь ранит, разбиваются сердца,
Огонь души манит, опаляя мотылька.
Исписанные страницы в книге Бога,
Мы раненые птицы, у края, на пороге;
Жизнь как спекталь или кино,
Какая разница? Всем всё равно.
Ты говоришь мне: «Проще живи,
Ничего в себе не ищи»;
Твой стакан полон, концепция проста,
Тебе не нужно много, ты копия Христа.
Мы разные, расходятся пути,
Но чувства не угасли, мы были влюблены;
Тебе хорошо и здесь, на земле,
Я как Икар, неслась к высоте.
Море отсылок, иллюзий, метафор,
«Лекарство от грусти», так считал автор;
Крылья за спиной, но воск растаял,
Не злодей и не герой мир наш оставил.
На самом деле все было просто,
Без Макиавелли и стихов Фроста;
Жизнь имитирует искусство,
Где тоскливо, одиноко и пусто.
Hello darkness, my old friend
Привет тьма, мой старый друг,
Мы так часто бываем вместе;
Разговор в голове и вслух,
О вкусе жизни пресном.
Посмотри на нас, мы оболочки,
Заблудшие души, что бродят на дне,
Сгоревшие, дошедшие до точки,
Без иллюзий о хэппи-энде.
Мы хотим идеального мира,
Но сами хуже зверей;
Рабы алкоголя и никотина,
Жалкая горстка недолюдей.
Я крикну в пустоту, прямо в бездну,
Лишь она меня услышит,
Как и все я когда-то исчезну,
Но это никого не колышет.
И лишь где-то там, в глубине
Ледяных и острых сердец,
Покоится с грустью наедине,
Тот самый хрустальный дворец.
Предателей хватало во все времена:
Иуда, Брут, Кассий, Гунтер, Хаген;
Можно бесконечно называть имена,
Смысл прост, и он банален:
Любого могут ранить и убить,
Как Иисуса, Цезаря или Зигфрида,
Заставить Айсу перерезать нить,
Смерть светоча, победа ирода!
Враги будут искать вовсю
Твою ахиллесову пяту,
В спину удар нанесут,
Дыхание заберут, спину проткнут.
Ядом отравят изнутри и снаружи
Вот тебе ещё одна правда:
Даже Геракл оказался безоружен
Против хитрой мести кентавра.
Мы лишь кости, плоть и кровь,
Нам не положена броня,
Ни хитиновый покров,
Ни шкуры немейского льва.
Всё слишком грустно, не так ли?
Но и ты не в сказку попал;
Люди на низость падки,
Помни, я предупреждал.
Мы горим как спички,
Так быстро и бесполезно;
Мы куклы – рабы привычки,
Тщетно ищем себе место.
Шаркает спичка по коробку,
Нас всех загнали в угол,
Им – нужно зажечь искру.
Нам – шагать по кругу.
Ставят клеймо, щёлкает задвижка,
Все дни и ночи заберут,
И на робкое: «Нужна передышка»,
