Александр Василенко - 38 страниц. Верлибры

Название:	38 страниц. Верлибры
Автор:	Александр Василенко
Жанр:	Стихи и поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	Не установлен

О чем книга "38 страниц. Верлибры"

«38 страниц» – первый крупный сборник верлибров поэта. Второй после значительного по содержанию, но небольшого по объёму «Боткинского цикла». Декорациями для стихов послужили Санкт-Петербург и его окрестности. По словам автора, чтение данных произведений не только смелый шаг в сторону от привычного восприятия «поэзия = конвенциональные стихи», это путешествие длиною в год по миру неосязаемых и метафизических пространств города на Неве. Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн 38 страниц. Верлибры

Редактор Алексей Франческа

Дизайнер обложки Юлия Журавель

Иллюстратор Юлия Журавель

ISBN 978-5-0053-2872-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На крыши, Дилшод!

когда серые витрины для окон

новостроек застыли на полуслове

за мрачно дремлющим Каменным островом

плавная Петроградка оставила записку на фасадах

но я выпил столько вина

что не могу разобрать её диалект

петербурбургского языка

таксист левитировал в радиоволнах

как узбекский бог диско из Монте-Карло

а мой пьяный язык дрых на челюсти

и я не смог провозгласить:

СМОТРИ, КАК ЧУДЕСНО!!! ДИЛШОД!!!

разве что плюнул беззвучной фразой

и все буквы рассыпались по ковролину салона

трудолюбивого зверя KIA-что-то-там

белого цвета

лень подбирать слова с пола

выковыривать их из-под ручек

наклоняться за ними под кресло

когда они ещё и убегают от меня

когда бежит по карнизам Гермес

с Дионисом на спине, летят сфинксы

и джаз-банда ангелов так близко к борту

летит, обгоняет, трубит симфоническим ветром

улыбаются —

значит, грехи мои не так уж страшны

так хочется, чтобы были крылья

и с ними взлететь

а они:

ЭЙ! ТЫ ЖЕ ЛЕТИШЬ! ВИНО – ТВОИ КРЫЛЬЯ

ПОЕХАЛИ ЖЕ НА КРЫШИ, ДИЛШОД!

таксист нажимает на красную кнопку

и мы гарцуем над Троицким Мостом

как два Чкалова.

Ночь

ночь – это просто жёлтые окна

а вокруг ничего

это фонарь и замёрзшая клумба

а вокруг ничего

это фары с ворчаньем мотора

а вокруг ничего

это пар изо рта и неясная речь

а вокруг ничего

это звёзды, бегущие от метеорита

а вокруг ничего

История технической воды

техническая вода

с внешностью жидкого Урук-Хая

с заржавевшими зубами

с ослабленным трубами телом

то мышью крадётся в батареи

тёплых жилищ

то мечется в недрах тротуаров

как Шаи-Хулуд из Дюны

она умоляет Мороз

рвать и разрушать всё твёрдое

что разделило их

грызть тротуары и гнуть люки

колючей прозрачной палицей

он грызёт

и он бьёт

и наконец

жарким фонтаном полным любви

она вырывается наружу

расправляя крылья

для неистовых объятий

гадкой старой уродиной её делали железки

а сейчас она – парообразный лебедь

с крыльями из кипятка

смертоносно восхитительная птица

но она не по нраву

домуправу Петровичу

топающему за мерзавчиком

он поцеловал воздух коротким

«бля»

Мороз

красное солнце поздних восходов

тает, как барбарис

на языке Весны

да – через час оно всё ещё будет

сладко-морозным

с отзвуком елового инея

смертоносная глушь

слушает ветхую птицу-колдунью

воздух на ощупь как гвоздь

или жестяная кружка —

жадно впивается в зубы

и язык

Мороз пока что хозяин

этой дремучей земли

древний князь бородатый

меч его ледяной ослепляет

бликами миражей

на границе когтей бурелома

и сверкающей шкуры леса

ныл под ухо вьюгой Мороз

то справа, то слева, то сзади

бегал как медведь

казался поводырём

неверный путь указал

заблудилась

и становится прозрачной

человеческая фигура

утопающая в снегу

ещё одна жизнь

цветком вплелась в косу

хохочущей в макушках сосен

Весне

Тайны у Египетского моста

подёргивались четыре трубы храпящей

фабрики-слона

зашевелилось небо над Фонтанкой

тёмно-сиреневый конь ночи бежал на запад

с комьями горизонта всходил его розовый брат

над измельчённой прошлым днём

страстной диффузией слякоти и гололёда

загорелись лампы двух тайн

у Египетского моста —

Сфинкс и Человек

деревья от этого света

крючковато заскрежетали

вовсе не от холода

многорукий чародей

спрятавшийся от обитателей

из прямоугольных нор, колдовал

сверкал символами в подкорке воздуха

чтобы остолбенело время

и слова сфинкса стали слышны

и вдруг стало слышно

как тысячи тайн

хором поют:

Я-я-я-а-а-а-я-я-я-а-а-а-я-я-я-а-а-а-я-я-я-а-а-а!

Капитан Страх

Капитан Страх, убивший моего Старика

вернулся на берег

для него я просто чайка

вопящая над грозной

океанской волной

мне кажется, все эти личности

с пиявочными присосками

вместо глаз – его отпрыски

они приходят ко мне

пожирать радость

предлагают выпить, покурить

притащили мне интернет

спрятали книги

закрыли в шкаф трёх сестёр: В, Н, Л

что ж, с ними не так уж и плохо

несмотря на то, что они меня пугают

– с ними свободно, пьяно и весело

по утрам они оставляют головную боль

и песочные часы на столе

как чёрную метку

и я их вижу спросонья, когда

последние песчинки проваливаются вниз

и чувствую в этот момент

как будто бы гнал на машине

и вот внезапно лечу с горки

прямо в чёрную бездну

– времени мало

и вот я прихожу к Нему

к моему Капитану – он состарился

почему-то привычно грозит мне

сильно ослабшей рукой

похожей на мокрую ветку

обтянутую куриной кожей

той, которой он столько лет

держал меня за горло

и я с трудом сдерживаю смех

мне очень щекотно

а он злится, грозит мне

теряя слова из обвислого рыбьего рта

– он давится сам собой

между зубов застряли волокна страха

его глаза стали мутно-серыми

Маленькими (хотя и говорят

что у страха глаза велики)

– я ухожу.

улетаю, как победившая ветер чайка

зная, что он не сможет заснуть ночью

от невидимых слёз

и я прощаю его, ведь он

так похож на моё отражение на Луне

двадцать с лишним лет назад…

он убил моего Старика

поглотил его

стал им.

Оживший ХЛЕП

на переулок, разглаженный безлюдностью

из-за ворчливой телефонной будки

заглянуло лицо голубоглавого

старичка ГАЗа в старомодных

круглых очках-фарах, в которых

танцует рассеянный апрель

грузовик, подпрыгивая, напевает:

дрынь-дынь-дынь-дынь-дынь!

а на квадратном боку надпись

ХЛЕП

– время сдуть пыль с Книги чудес

раз тут машина из детских рисунков

актриса весна открыла новый сезон

в журчащем платье приветствует песней парк

и сушит золотым феном

его прохудившийся серебристый халат

и он, боясь наготы

ищет зелёные брюки

может ли кто-то заметить

превращение человека в птицу

когда на улице такой спектакль?

а ведь птицы никогда не пользуются часами

и не слышат сотовый телефон

даже полностью

заряженный.

Проверки сирен оповещения населения

металлическое а капелла,

гнусавящая со стены

о летающих кирпичах

вместе с соседом

превратившимся во влажное конфетти

об огненных отпрысках Валькирий

влетающих туда, где ещё вчера

так хорошо шутилось

после трёх бокалов пенного

а капелла

трамбующая горизонт

чёрными как слепота грибами

а капелла

сдувающая плоть с костей

как в Хиросиме

язык репродуктора

елозит смычком

по барабанным перепонкам

скребётся когтями

металло-децибел в нежный глаз

июньского неба

диктор официально

с трясущимися по-левитановски

поджилками

наложен эффект на голос:

водолазный костюм

внимание! внимание!… —

баночка с чёрной гуашью

блокадных хроник падает

мне на лоб

заливает глаза:

задубевшие тени

пьют воду из проруби

на переправе из ада в аид

бывшие люди прощаются молча

с ними, тонкими, как сухие листья

в цинге и с рахитом

под ледяными половицами:

поеденные пулями

человеческие баржи

Невский пятачок

дыры в домах

сугробы

гробы

елозит, елозит, елозит

смычок

по сердцу

глаза мои бомбардируют стол

скупо

прозрачной солёной памятью

Молитва будильнику

Следующая страница

С этой книгой читают

Фотографии… лет

Александр Захарченко

Уважаемый читатель!Остановись и оглянись на прожитый день. Наверняка что-то похожее с кем-то из вас уже произошло.Полузабытые страницы из прошлого – они всплывают в памяти, как фотографии.

Читать

Русь моя родная… Моя Россия, Воркута и любовь…

Владимир Герун

Святыня ты моих мечтаний, Краса не венчанных полей, О сколько буду я в изгнании, Спешу на Родину скорей… И воздух здесь другой отныне, И неземная красота, И запах детства и полыни, Души и сердца чистота…

Читать

Моя любовь и Можга. Любимая моя Россия…

Владимир Герун

Северная девочка в душу мне запала, Северная девочка обняла меня, Северная девочка – ты моё начало, Северная девочка – ты моя судьба!

Читать

Любовная лирика Воркуты. Сборничек стихов

Владимир Герун

Брели века, тысячелетия, И сотни миллионов лет, В угле я нахожу соцветия, А тех цивилизаций нет… Куда исчезли динозавры, Курганы древних есть могил, Атланты были, были мавры И кто тут больше наследил?

Читать

Три загадочных истории. Сборник рассказов

Аджони Рас

Позвольте, я расскажу вам историю…Хотя нет, это будут три истории и три пути, по которым я поведу вас за руку. Один приведет к юноше, мечтающему узнать, что ждет нас после смерти, об этом он спросит у того, кто помнит, как умирал раньше… Другой приведет к старому писателю, мечтающему попасть в сказки, которые пишет ночами, но не может открыть дверь, которую видел ночами. Последняя ведет на далекую планету, где загадочная Пелена пожирает не только

Читать

Теплый словарик – 1. Часть 1. Тбилисский сленг

Вячеслав Гваберидзе

Эта книга о тбилисском сленге, полном философского сарказма, с долей мудрости и гениальной простоты. Оригинальном и трогательном, особенно для самих тбилисцев. Только в Тбилиси, в этом особенном, неповторимом и душевном городе мог появиться этот сборник. В переводе с грузинского «тбили» – это теплый, да и народ, населяющий Тбилиси, всегда славился своей теплотой. Тбилисец – это такая национальность. Доброго вам настроения.

Читать

Шорох

Evvvan Green

Это хоррор-рассказ о жизни Дженны, обычной подростковой девушки, которая случайно обнаруживает старинный ящик во время своей прогулки в лесу. С самого момента этой встречи, жизнь Дженны становится необычной и мистической. Она сталкивается с таинственными событиями, которые начинают преследовать ее везде. Ночные кошмары оживают, шорохи и странные звуки заполняют ее пространство, а загадочный ящик продолжает появляться в ее жизни,словно неизведанны

Читать

Я вернусь, Маша!

Наталия Казанцева Алексей Николаевич Мельков

Пьеса для молодёжи «Я вернусь, Маша!» посвящена самодеятельным музыкантам, которые бренчали по подворотням на гитарах, сочиняли песни, о том что их волнует, и с этими песнями жили, любили и умирали. Авторы попытались отыскать некий вектор, определяющий ценности и всё житьё-бытьё «ребят с нашего двора».

Читать