Лена Чайка - А more мимо

А more мимо
Название: А more мимо
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "А more мимо"

Книга «А more мимо» состоит из двух блоков, «Море» и «Суша». Блок «Море» посвящен Дальнему Востоку, здесь читатели встретят такие знакомые для себя образы, как сопки, песня «Катюша», японские автомобили, зимняя рыбалка, точечная застройка, крики белоснежных чаек, соль Японского моря, крупицы азиатской культуры в пене дней.Сборник «А more мимо» был отмечен в номинации «Молодой поэт» в рамках Всероссийской поэтической премии имени Андрея Дементьева.

Бесплатно читать онлайн А more мимо


© Лена Чайка, 2023


ISBN 978-5-0059-0684-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поэзия потрясений

Лена Чайка – безусловно, поэтическое открытие последнего периода. Самобытная и мощная, она теперь получает приглашения на поэтические фестивали, попадает в конкурсные шорт-листы. О ней вскоре заговорят. А пока – говорит она. О вечном и преходящем, о своей жизни, не столь примечательной на фоне прочих человеческих жизней, однако удивительной, как жизнь каждого творца, умеющего переосмыслять простое и обыденное – и выдавать читателям ошарашивающее и ошеломляющее.

В стихах Лены много личного, пережитого, прочувствованного. Но это такое «личное», что в поэтических образах оно становится всеобщим, и читателю хочется воскликнуть: это же обо мне! И при этом – нет банальностей, стереотипных мыслей, заезженных образов. Лена Чайка пишет и мыслит настолько необычно, что встреча с её поэтическим сборником окажется для многих настоящим потрясением.

КИРА ГРОЗНАЯ

поэт, прозаик, редактор, член Союза писателей Санкт-Петербурга, лауреат литературной премии им. Н. В. Гоголя

Слово автора

Привет, дорогой читатель! Эта книга состоит из двух частей – «Море» и «Суша».


«Море» – это настоящее путешествие на Дальний Восток! Эта глава для тех, кто всегда хотел побывать на другом конце земли и прочувствовать местный колорит: соль Японского моря, крики белоснежных чаек, крупицы азиатской культуры в пене дней. Коренным жителям Владивостока также будет интересна глава «Море»: они встретят такие знакомые для себя образы, как сопки, песня «Катюша», японские автомобили, зимняя рыбалка, и увидят город глазами автора, откроют поэзию в привычных для себя вещах.


«Суша» – это глава о поиске своего причала в океане жизни. Здесь акцент постепенно смещается с внешнего мира на внутренний. Лирический герой проживает жизненные трудности, задаёт вопросы и получает ответы. Это философская глава про взросление и мечты, любовь и ненависть, отчаянье и надежду.


Добро пожаловать в мою поэзию!

Чувствуй.

МОРЕ

«Оно…»

Оно
Горькое,
Переливается через борт.
Зимой порт потрескивает,
Покрывается белой коркой,
И можно гулять между островами,
Между населёнными пунктами,
Между рыбаками,
Между лунками,
Как будто по бильярдному полю,
Смотреть на вмёрзшую корюшку,
Дышать солью.
Домой придешь —
Вольётся через окно,
Надышит в форточку,
Останется в комнате.
Не выгнать,
Не вытравить,
Не выпрямить край!
Всегда в проёме —
Моё море,
Кошка,
Герань.

«Вода – доро́га…»

Вода – доро́га,
Очевидно любому морскому,
Который ходит.
Напротив – Япония
И неоновые огни билбордов
На Акихабаре,
И ими бредит половина моего поколения.
Школа учила, что там – враги,
У нас военное положение,
Неподписанные бумаги
За курильские саркофаги,
А отцы в детстве возили оттуда
Чудесных кукол,
И цветочек из алого пластика,
И вкусноту…
Я говорила: «Аригато!
Пусть нас завоюет Япония,
Папа, пусть нас завоюет Япония!».
Отец улыбался и пропадал в порту.

«Иллюминаторы запотели…»

Иллюминаторы запотели
И требуют дворников,
Моё праворульное тело рисует Соника,
А левой теребит чешую из пайеток
Между ключиц.
Говорят, что брови похожи на крылья птицы,
Говорят, что родинка – островок,
Говорят, что волосы падают волнами
На висок,
Говорят, я ношу тельняшку наоборот,
Навыворот, а это —
Ну очень плохая примета!
Капаю акварельной краской
На борт блокнота…
Во мне столько морского сока,
Что мне горько,
Что мы одеты.

«Зимой к маяку приплывают ларги…»

Зимой к маяку приплывают ларги,
Припадают к льдинам ворсистым боком.
Мы ходим смотреть на них по субботам,
Бросаем навагу
Под крики гундящих чаек
И шум прибоя
И радуемся, что живое —
Вот оно,
Вот оно,
Не по телеку – перед нами!
В понедельник
Работа возьмёт холодными пальцами
Под ушными раковинами, слегка придушит,
Вынет серёжки,
Во вторник будет немного лучше,
Уже без спешки,
В среду чуть жёстче,
Немного металла
И машинного масла,
В четверг мы будем воздерживаться,
Будет тайфун и праздность,
В пятницу нас отпустят в свои постели.
Воскресенье выбросит нас на берег.

«На работе…»

На работе
Я вижу море
В окнах напротив.
Когда там разгорается ядерным алым,
И грузная бабушка Клава
Тулится между фикусом и алоэ,
И её голова седая
Превращается в панковскую прическу
В закатных бликах,
А чёлка светится над морщинами,
Я понимаю:
Сегодня закат, что надо,
И в сториз будет много счастливчиков,
Которые заманили его в смартфоны.
В темноте покачиваюсь в вагоне…
Дома ращу алоэ,
Готовлю кашпо под фикус.

«Здесь, по левую сторону…»

Здесь, по левую сторону,
В окнах рябое море с точками чаек,
Лодками, яхтами,
Констатирует,
Что ты без яхты,
Но море, море едет параллельно,
Камнями перестукиваясь,
А я жду кондуктора,
Мну билет в кармане демисезонной куртки,
Тыкаясь пальцами в мелочь.
Раньше, в глубинах тёплого,
Всегда
была хотя бы одна трофейная ракушка,
Украденная с прилавка берега,
Я говорила: «Вырасту, сделаю себе серьги!».
И вот, выросла, и на море некогда,
И оно мелькает лишь, когда еду, ссутулившись
На работу на электричке под светом ламп,
И всё жду рассвета,
Но он никак не наступит
На этот портовый город…
А выше, над крашеной головой —
«В случае аварии выдернуть шнур,
Выдавить стекло».
И я осторожно прислушиваюсь к себе:
«А авария наступила может уже давно
На худое горло,
А я не выдернула,
Не выдавила
И не вышла к морю?..»

«Когда поднимаюсь на Тигровую сопку от Морвокзала…»

Когда поднимаюсь на Тигровую сопку от Морвокзала
Круто вверх по тротуару и лесенкам
Мимо художественного зала «Ностальгия»,
Где китайцам продают маяки и матрёшки,
Вспоминаю о том, как ездили в Суйфэньхэ
В приграничную зону,
Как наполняли себя дешёвым и вкусным острым,
Покупали кожу, смотрели шубы,
Смеялись над вывесками на русском,
Где смысла нет, а из понятного – только буквы.
Теперь они едут к нам автобусами,
Летят самолётами,
Им у нас дёшево и доступно.
Летом в кафе не протолкнуться,
Они кладут в себя устриц,
Мидий, ежей и крабов,
Радуются ценам,
Собирают водоросли по пляжам,
Даже не стараются выплевывать из себя
Смешные русские имена.
В школах теперь упор на китайский,
В университетах учат туризму,
Плакаты с иероглифами в центре
На каждой торговой точке.
Я вспоминаю о карме, о даосизме,
В кафе занимаю очередь
И пересчитываю, сколько мой кофе
Будет в юанях.

«Во Владивостоке привыкаешь к раскосым лицам…»

Во Владивостоке привыкаешь к раскосым лицам,
Бело-серым крикливым птицам,
К разводам соли на бетоне моста.
«На небе только и разговоров, что о море», —
Говорит Томас Ян,
А здесь, у моря, только и разговоров
Как бы поэкономней переплыть дедлайн
И не утонуть в пене,
А ещё говорят, наша рыба в Москве дешевле…
Несправедливо.

«Азия безобразно ближе и изобильнее, чем Москва…»

Азия безобразно ближе и изобильнее, чем Москва,
До которой семь часов разницы, восемь часов полета,
И билет туда стоит с десяток МРОТов,

С этой книгой читают
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
Ведьмы, русалки, тролли, призраки… Что мы знаем о них? Они появляются, чтобы напугать нас? Передать весточку с того света или предупредить об опасности?Как будто их проявление в этом мире так или иначе ориентировано исключительно на нас.А что, если мир людей – это всего лишь декорация, а мы – второстепенные герои? Возможно, мифические существа живут свою жизнь, еще более наполненную чувствами. И они еще острее, чем мы, переживают любовь, нежность
Keep tryst: судьба – это только выбор.Рыцарь без страха, упрека, стыда и совести – история аристократа эпохи Ренессанса. В четырех книгах цикла «Белокурый» – сорок четыре года Патрика The Fair Earl Хепберна, третьего графа Босуэлла, три обвинения в государственной измене, два изгнания из страны – без срока, а также приграничная война, придворные заговоры и соперничество за руку королевы Марии де Гиз, вражда, дружба и любовь короля холмов шотландс
Моя душа получила второй шанс на жизнь. Конечно же, вместе с предупреждением, что у нового имени и тела столько проблем, что я могу не раз пожалеть об этом решении. Магия, бывший жених, долги, младшие сестры. Со всем этим мне придется разбираться. Да и преследователь появился. И защитник. Теперь, главное, выжить и понять, чего я хочу от этой новой жизни.
Уехала из дома в столицу – а попала в другое измерение. Навсегда. Нашла работу в гостинице – обвинили в воровстве и уволили. Зато я устроилась горничной к самому настоящему дракону — мрачному красавцу и к тому же частному детективу. Тут жизнь бьёт ключом, правда, чаще по голове: то у ведьмы котелок украли, то на волка напали в тёмном переулке, а гномы подозревают друг друга в промышленном шпионаже. Расследование или мытьё полов? И не спалит ли