Наталия Васильевна Ермакова, Сергей Леонидович Штильман - А я останусь!

Надя очень спешила попасть домой до возвращения мамы, но всё же остановилась во дворе посмотреть, как бьют пенальти. Команда «Торпедо» из ее Кривоколенного переулка сражалась против своих извечных соперников – «Динамо» из соседнего, Банковского. По пять парней от четырнадцати до семнадцати лет с каждой стороны. Роль одной штанги ворот играло дерево, а другой – поставленный кирпич. Несколько мальчишек помельче, окружавших футбольную площадку, яростно болели: «кривоколенные» – за «Торпедо»; «банковские» – разумеется, за «Динамо». Оба переулка находились недалеко от Чистых прудов – Чистиков, как называли их москвичи.

Судья – тщедушный паренек лет двенадцати – дал свисток. Пробивавший пенальти нападающий из Банковского – Верзила, которому недавно исполнилось шестнадцать, – разбежался, но схитрил: ударил несильно, однако точно. Мяч пролетел между ног вратаря «торпедовцев».

Судья бесстрастно, стерев ногой предыдущий счет, написал на снегу палкой: 3: 2. В пользу «Динамо».

– Вратарь-дырка! – крикнула Надя.

Но ее голос потонул в свисте и улюлюканье мальчишек. Улюлюкали болельщики «Динамо», свистели, разумеется, «торпедовцы». Больше всех возмущался оплошности своего вратаря Юрка Панкратов, бойкий паренек в ухарски заломленной на левое ухо клетчатой кепке.

– Ты чё тут в воротах делаешь?! Ворон считаешь? Из-за тебя, козла!.. – Юрка замахнулся на вратаря.

Тот отступил и испуганно заморгал. Хотя физически он ничем не уступал Юрке, но решил всё же ретироваться, потому что пропустить такой «легкий» мяч, к тому же между ног, считалось для вратарей величайшим позором.

– Юр, да я тут при чем? – Он всем своим видом показывал, что это был всего лишь случайность, что он просто поскользнулся.

Надя между тем в волнении топталась на месте, время от времени постукивая одной ногой о другую: ноги у нее порядочно замерзли в модных, но безнадежно демисезонных ботиночках. Да и вязаный, бордового цвета берет был явно не по погоде. Зима в 1941 году началась как-то слишком рано. В начале октября уже выпал первый снег.

Девушка увлеченно наблюдала за игрой и сопутствующими ей разборками между самыми задиристыми игроками обеих команд и не сразу заметила, что рядом с ней уже несколько минут стоял Женя – восемнадцатилетний брат ее школьной подруги. Он с грустью смотрел на девушку, не решаясь с ней заговорить.

– Надя, я проститься пришел, – наконец обратил на себя ее внимание Женя.

– В эвакуацию едете? Сейчас многие уезжают, – вскользь бросив взгляд в его сторону, равнодушно проговорила девушка.

– Надь, я на фронт ухожу!

Тут только Надя повернулась в его сторону:

– Ой, Жень! Я не знала…

– Можно я тебя поцелую на прощание? – робко попросил парень.

Надя пожала плечами и подставила ему щеку. Нежно поцеловав девушку, он вложил в ее руку свернутый вдвое листок в клетку, вырванный, вероятно, из школьной тетради.

Она машинально сунула его в карман пальто и повернулась в сторону футбольного поля, где разворачивалась нешуточная баталия.

– Ладно, хорош! Играем! – К воротам подошел Славка – капитан команды «Торпедо». Он выглядел старше остальных ребят и вел себя по-взрослому.

Казалось, что инцидент исчерпан.

– Она бы и то отбила! – Юрка не мог так быстро «остыть» и небрежно кивнул в сторону Нади.

Глаза девушки азартно загорелись. Напрочь забыв о Жене, она приблизилась к играющим.

– Ты чё? Меня с девчонкой равняешь?! – Оскорбленный вратарь выскочил из ворот и сцепился с Юркой.

Команда Верзилы из Банковского подзадоривала их криками. Но капитану «Динамо» не хотелось мерзнуть и ждать, чем закончится потасовка между вратарем-дыркой и Панкратовым.