Первую странность, которую увидела землеройка, войдя в свой дом, это удивлённые навыкате глаза своего мужа. Несведущий в землеройках читатель сам может стать подобен ей, изумившись, а иной и возмутившись: «У землероек глаза и так всегда навыкате. Да и поглядите на них, у них же всегда удивлённое выражение лица! В чём странность?». Но уверяю вас, что это далеко не так, и мимика землероек богата оттенками, как летний луг богат разнотравьем.
Впрочем, на этом месте я вынужден закончить своё повествование, ведь начал я его ровно в тот момент, когда вы начали своё чтение. Что было до, я не видел, а что они говорят сейчас, я не понимаю.
О О О О О
Крот почесал ухо, надел пальто и вышел из дома.
Да. Я всё понимаю. Я уже слышу недовольные возгласы: «Вот уж выдумки! Крот в пальто? Что за вздор!». Но скажите мне, что мешает кроту надеть пальто, когда на улице осень, кроме вашего неверия? Или, быть может, он должен продрогнуть лишь только потому, что вы отказываете ему в элементарных навыках и умениях? И главное, на чём основывается ваше неверие? Только лишь на том, что вы никогда не видели крота в пальто. Это единственный фундамент ваших сомнений по поводу слов честнейшего рассказчика. И из-за ваших нелепых сомнений я вынужден прерывать это повествование и объяснять элементарные вещи, какие знают даже дети: если на улице холодно, одевайтесь теплее.
И самое неприятное: пока я с вами беседовал, крот скрылся из виду, и я не смогу продолжить свой рассказ о нём.
О О О О О
Сергей вошёл в автобус, оглядел салон в поисках свободных мест, осмотрел вошедших с ним людей на предмет наличия среди них лиц женского пола, прикинул, сколько мест они займут, и вычислил, что свободными должны остаться одно-два, которые, по всему выходило, займут мужчины, а мужчинам он уступать совсем не хотел. Поэтому Сергей прошёл в начало автобуса и сел на место недалеко от водителя. Откинувшись на спинку, он посмотрел в окно.
А там, за окном, сидела большая чёрная собака и, глядя в лужу возле дороги, как в зеркало, гребешком расчёсывала себе чёлку.
И если какой-нибудь читатель сейчас в гневе отбросит книгу и в сердцах воскликнет: «Да сколько ж можно морочить людям голову?» или другой, более спокойный, скажет: «Ну, Сергей, подобный электронной вычислительной машине, это ещё терпимо. Но собака, расчёсывающая чёлку, это уже перебор!», то я промолчу и приму все нападки. Я бы и сам не поверил, что чёрная собака может чесать себе чёлку гребешком, глядя в лужу, как в зеркало, если бы сам не ехал в том самом автобусе.
Но больше всего меня тогда поразил Сергей, который не только не удивился, а, казалось, наоборот, даже расстроился: «Всего лишь собака с гребешком? Я ждал чего-то необычного в этот день».
О О О О О
