Глава 1. Приносящий войну
Синие волны Черного моря покорно расступались перед форштевнем самого грозного в этих водах корабля и, казалось, хотели поскорее убежать с его пути.
Линейный крейсер «Гебен» на восемнадцати узлах спокойно приближался к Севастополю.
Вернее, теперь он официально назывался «Явуз Султан Селим», но по сути своей оставался германским кораблем: экипаж может надеть фески, но турками германцы от этого не станут, на гафель можно поднять флаг с полумесяцем, но «Гебен» все равно останется «Гебеном».
Но это все вторично: прорвавшись из Германии в Стамбул, контр-адмирал Вильгельм Антон Сушон просто за шиворот втащил сомневающуюся Турцию в мировую бойню на стороне Центральных Держав.
Теперь следовало как можно скорее лишить своих потенциальных союзников путей к отступлению. К Одессе отправились миноносцы, чтобы атаковать находящийся там плавучий хлам под Андреевским флагом, к Новороссийску поспешили легкий крейсер «Бреслау» и минный крейсер «Берк», крейсер «Гамидие» атаковал Феодосию, а сам «Гебен», под флагом Сушона, готовился обстрелять главную базу Черноморского флота России – Севастополь.
Причем опасаться практически нечего: имея бортовой залп, превосходящий три тонны, «Гебен» мог совершенно не опасаться линейных сил Черноморского флота, даже если встретит три из пяти броненосцев русских. А если все пять – имея около десяти узлов преимущества в ходе – уйти более чем легко.
– Рихард, – обратился адмирал к командиру корабля, – постарайтесь, чтобы с рассветом мы были милях в двадцати-тридцати южнее главной базы русских, не ближе. А то есть риск вылететь в темноте под прямую наводку их береговых батарей.
– Не беспокойтесь, ваше превосходительство. – Капитан цур зее Аккерман даже слегка обиделся на то, что Сушон мог заподозрить его в недальновидности. – «Гебен» встретит восход в полусотне миль от Севастополя.
– Замечательно! Надеюсь, что у Мадлунга[1] в Одессе все пройдет как надо и он там пощиплет перышки у русских петушков. А с утра и мы атакуем главную базу России на этом море. Я не позволю ни Энвер-паше, ни самому султану дать задний ход и отказаться от участия в войне. Десятки русских дивизий останутся на Кавказе и не смогут присоединиться к своим основным силам на западной границе.
– Всецело разделяю ваши надежды, господин адмирал, – вежливо и уверенно кивнул командир крейсера. – Думаю даже, что если и не в этом году, но в следующем станет вполне возможной десантная операция на проклятую крымскую бородавку.
После наших побед Болгария, а возможно и Румыния, поспешат присоединиться к Центральным Державам.
– Ну-ну, не будем загадывать так далеко, Рихард. Сначала сделаем то, что задумали. Я, пожалуй, уже отправлюсь к себе. Выдался редкий случай поспать хотя бы шесть-семь часов. Вам тоже советую отдохнуть перед завтрашним утром.
– Не премину воспользоваться вашим советом, господин адмирал, но несколько позже.
– Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!
Спокойная ночь упала на Черное море. К берегам Крыма неумолимо продолжала приближаться громада стали и смерти, рожденная чуть более двух лет назад на верфи «Блом унд Фосс».
«Гебен» являлся действительно самым совершенным и грозным кораблем не только на Черном море, но и на всем театре военных действий вообще: даже средиземноморские эскадры англичан, французов, австрийцев или итальянцев не имели в своем составе корабля, который смог бы соперничать с немецким линейным крейсером. Тот либо легко уходил от всех, кто имел более мощную артиллерию, либо беспощадно громил своими снарядами тех, кто осмелится его догнать… Очень немалыми снарядами – без малого по триста килограммов каждый. В десять стволов.
Конечно, после погони в Средиземном море, когда на хвосте висели два линейных крейсера Владычицы морей, «Индомитебл» и «Инфлексибл»…
Связываться с этой парой, именно «парой», было опасно. Срубившись один на один с любым из них, флагман адмирала Сушона не сильно рисковал, но от двоих приходилось удирать. Во все лопатки. Тем более что основные силы противника поддерживали броненосные крейсера адмирала Трубиджа. Четыре штуки…
Такие гонки не проходят бесследно даже для самого совершенного корабля, особенно для его механизмов. «Гебен», конечно, уже не мог выжимать те двадцать восемь узлов, что показал на испытаниях, но, при необходимости, двадцать четыре выдал бы несомненно.
Хотя на черноморском театре даже это совершенно излишняя роскошь – уйти от шестнадцатиузловых русских броненосцев можно всегда и везде, догнать и уничтожить их бронепалубники, которые еле выдают двадцать один узел, – легко и непринужденно.
В общем: «Трепещите – пришел «Хозяин моря»!»
Погода с утра не очень способствовала точности выхода на запланированную цель – флагман адмирала Сушона слегка промахнулся, вышел несколько севернее Севастополя. И к точке обстрела порта пришлось приближаться под беспорядочным огнем береговых батарей.
«Гебен» немедленно открыл ответный огонь из орудий главного и среднего калибров. До входа в Северную бухту было всего сорок кабельтовых.
Ничего серьезного: несколько снарядов угодило в район госпиталя, несколько – в угольные склады…
Разрушений особых не случилось, а число убитых исчислялось даже не десятками.
Зато с батарей агрессор заполучил три снаряда. Осколки одного из них проникли в кочегарку и вывели из строя один котел…
… – Замкнуть цепь!
Рубильники привели в полную боевую готовность крепостное минное заграждение.
Мириады электронов замерли «на низком старте», готовые рвануться по проводам во взрыватели морских мин, как только их посмеет побеспокоить своим днищем вражеский корабль. И тогда семьдесят пять килограммов пироксилина немедленно, в тысячные доли секунды, превратятся в раскаленный, рвущийся за пределы корпуса мины газ и ударят в подвздошину наглеца, посмевшего влезть на охраняемую акваторию…
«Гебен» встряхнуло взрывом…
