Это был даже не волк, это было чудовище. Оно стояло над телом, только что растерзанного им человека, с опаской поглядывая по сторонам. Огромного вида зверь с бычьими рогами на голове и невероятно большими когтистыми лапами. С взлохмаченной шерстью и выпученными вперёд, сверкающими огнём и злостью глазами. Из его открытой пасти с кривыми и длинными клыками, вместе с кровью жертвы, пеной стекала слюна. Вечно голодный, он и сейчас не мог насытиться. Отрывая большие куски от свежей добычи, и быстро пропуская через жернова крепких зубов, хищник проглатывал их с невероятной жадностью. Иногда почти не жуя. Даже лес, плотной стеной окружавший его, недобро шумел кронами деревьев, глядя на эту жуткую сцену. И вдруг чудовище, перестав орудовать пастью, навострил уши. Среди воя ветра он разобрал отдалённые голоса людей. Ещё больше насторожившись, зверь прислушался. Так и есть. Возгласы нарастали и уже доносились вполне отчётливо. Его опасения подтвердились. Разбившись цепью, люди, с топорами и вилами в руках, медленно шли в его сторону. Прочёсывая местность в поисках своего сородича. Верхняя губа хищника задёргалась в нервном раздражении. Но покидать жертву он, всё ещё не спешил. Как внезапный крик, раздавшийся сбоку, изменил его намерения.
– Вот он! Сюда! Скорее сюда! Он здесь!
Сверкнув ещё раз злыми глазами, зверь одним прыжком перемахнул кустарник и исчез в густых дебрях леса.
– Ты посмотри, что сукин сын натворил!
Проговорил пожилой мужчина из толпы, собравшейся вокруг растерзанного тела.
– Вот и погостил купец! Что скажем барину?
– Да! Беда! Степан Ерофеич, не из-простеньких. Именитый купец был.
Поддержал его другой, моложе и шире в плечах.
– Ты Михай, старший среди нас. Тебе перед барином и ответ держать. Скажи, мол, волки опять шалят ныне. Акромя людей, скоко скота задрали?
Обращаясь к пожилому, произнёс он.
– Да жаловался уж и не раз. И про то, что телуху надысь загрызли у Тимохи. А он жил за счёт ей. Почитай весь день, прошлой седмицей у крыльца простоял. Ему всё не досуг, просьбу выслушать.
Отозвался Михай.
Толпа недовольно зашумела. И тогда в разговор вмешался третий. Высокий, худой мужчина в дырявом армяке на голое тело.
– Ни чего, коснётся и его беда. Тогда локоток и вспомнят зубки.
– Не клич беду, Григорий. Надо бы всем миром обратиться к нему.
Прервал его широкоплечий.
– Мужики! Да это не волк!
Воскликнул маленького роста мужичок, разглядывавший основательно место происшествия. Толпа сузила круг в надежде услышать нечто, подтверждающее это. Низкорослый с трудом разжал рот мёртвого купца и вынул из него круглый золотой амулет в виде луны. Тесёмочка, на которой он висел, была оборвана.
– Чтой-то тут творилось страшное. Ежели он зубами ухватился за амулет. Видимо, в борьбе, купец сорвал его с хищника.
– Бог мой! Да это же вещица…..
Он осёкся, боясь вслух произнести имя владельца золотого знака луны.
Вторая глава
Лучи полуденного летнего солнца с трудом пробивались через плотно завешенные шторы высоких окон Таврического дворца. Генерал-аншеф, заложив руки за спину, нервно расхаживал по его белокаменному залу, то и дело, сверля единственным глазом входную парадную дверь. Второй глаз полководца, по обыкновению, был спрятан за чёрной эластичной повязкой. Благородная осанка, высокий рост, орлиный нос, шелковистые, вьющиеся волосы выдавали в нём очень знатного человека. Это был не кто иной, как Светлейший Князь Потёмкин Григорий Александрович. Часы устало пробили двенадцать раз и Светлейший, искоса взглянув на них, подошёл к маленькому столику, вынул руки из-за спины, и, взяв колокольчик, позвонил. Дверь бесшумно отворилась, и низко склонив голову, у порога появился слуга.
– Какой идиот, зашторил окна? Почему до сих пор не погашены свечи?
Поворачиваясь к дворцовому, раздражительно произнёс Князь.
– Вы изволили приказать не расшторивать!
Не поднимая головы, отозвался тот.
Григорий Александрович тут же вспомнил свои утренние распоряжения. Ему всегда нравился этот блёклый свет свечей наводивший его на раздумья.
– Пошёл прочь!
Уже спокойнее проговорил он, услышав шум у парадной. Дворцовый исчез, а на его месте возник знакомый силуэт личного секретаря.
– Разрешите?
Громко стукнув шпорами на ботфортах, спросил офицер и Светлейший, чуть кивнув головой вымолвил;
– Докладывай!
– Они в гостиной. Ждут вашей аудиенции.
– Зови! Зови, милейший!
Офицер, снова шаркнув пятками, скрылся за дверью, а Григорий Александрович на минуту задумался;
– Кто бы мог подумать, в центре России дворяне пропадают. Что, за чертовщина?
/он машинально трижды перекрестился/
– ну ладно на юге… Война, есть война… Турчане озорничают… Можно понять. Но здесь? Виданное дело, граф заехал в гости и никто его боле не видел. А потом, на тебе. Комиссия для расследования, это правильно. Но комиссия, комиссией, а доверенные люди будут надёжнее.
Через некоторое время в проёме двери вновь показался правитель канцелярии. И ещё громче щёлкнув каблуками, доложил;
– Княжна Софья Фёдоровна Кутайсова!
– Атаман Кузьма Арсеньевич Платов!
– Пусть войдут!
Вяло буркнул Генерал-аншеф, но тут же приободрившись, принял подобающий его статусу вид в ожидании гостей. Офицер, распахнул двери настежь, зычно выкрикнув;
– Входите!
После чего, отошёл в сторону, чтобы пропустив названных гостей удалиться.
В Белокаменный зал, тут же словно бабочка впорхнула молодая девушка, а за ней чинно проследовал суровый мужчина с густыми, закрученными усами. Дама присела в реверансе, а мужчина уважительно поклонился.
