Громкая музыка резала барабанные перепонки, яркие брызги света слепили глаза. Ароматы с кухни смешивались с тошнотворными запахами пота и алкоголя, наполняющими небольшой зал. Иногда раздавались взрывы хохота, сопровождаемые звоном стекла.
Тоня пробиралась через толпу посетителей, привычно распихивая локтями их бесцеремонные руки. Подошвы растоптанных балеток прилипали к полу. Затёртый поднос в её руках отражал блики цветомузыки, а на нём дребезжали наполненные доверху стаканы, и жёлтая жидкость в них вибрировала.
Тоня прикусила губу от напряжения, взгляд её не отрывался от подноса. Руки дрожали, а ноги уже подкашивались от усталости. Но она не могла позволить себе ошибку, ведь от этого зависела её дневная выручка. Спиной она ощущала пристальный взгляд карлика Геры, который никогда не упустит повода содрать с неё очередной штраф.
Под ноги ей внезапно свалилось тело, опрокинутый стул коротко брякнулся о деревянный пол. Раздалось нечленораздельное мычание, переходящее в медвежий рык. Тоня ощутила, как её сердце ёкнуло в груди. В последний момент она перепрыгнула через пьянчугу, и подбородок её упёрся в прохладные стаканы, а по шее полилась липкая жидкость. И только потом, поняв, что устояла и ничего не разбила, и почти не пролила, Тоня облегчённо вздохнула, а по спине её прокатилась холодная волна.
Три скрипучие ступеньки вели в вип-зону. Именно так назывался столик за шаткой перегородкой, которая не скрывала ни шума, ни жутких ароматов. Но Гера, владелец кабака «Весёлый карлик», единственного на весь наш маленький посёлок, не брезговал драть втридорога за «посидеть там». При этом относился к таким щедрым посетителям как к лохам, требуя от Тони выставлять им двойной счёт. А при возмущении пьянчуг лебезил и кланялся, без стеснения сваливая всё на «пустоголовую блондиночку». И это даже при том, что волосы Тони были природного каштанового оттенка. Вот уж точно – весёлый карлик!
В закутке царила полутьма, а в щели перегородки просачивались брызги цветомузыки. Разноцветными тенями они прыгали по пустым стаканам, которые стояли перед худым парнем. Мутное пятно от низко нависшего над столиком светильника желтило его длинные нервные руки. А мятая старая рубашка, казалось, от малейшего движения может рассыпаться на нитки. Двое его спутников были одеты с иголочки и явно по последней моде Магсквера.
Тоня осторожно опустила поднос, ловкими движениями она переставила полные бокалы на стол и, подхватив пальцами одной руки все пять пустых стаканов, громко спросила:
– Что-то ещё?
Мужчина с суровым квадратным лицом в чёрном костюме, перед которым стоял всё ещё нетронутый стакан, коротко кивнул:
– Повторить!
Его спутник в светлой узорчатой рубашке аккуратно отпил из своего полупустого бокала и широко улыбнулся Тоне. Правый глаз его задёргался в игривом подмигивании:
– И себе можешь прихватить, красавица!
Тоня привычно буркнула:
– Я на работе.
Она скользнула колким взглядом по парню с длинными пальцами. На мизинце его поблёскивало кольцо, которое сочеталось с его видом так же, как и яркое гоночное крыло со старым ржавым автомобилем. Явно провинциал, возможно, из разорившихся… Такой молодой, а уже спился! Тоня устало вздохнула: она привыкла видеть людские трагедии.
Парень обречённо подхватил стакан и на секунду замер, глядя на жёлтую жидкость. Тонкие губы его шевельнулись, а глаза на мгновение вспыхнули, словно молния, и Тоне показалось, что пиво в стакане едва заметно засветилось. Она помотала головой: примерещится же! А всё из-за этой жуткой цветомузыки, которую обожает карлик. Парень большими глотками осушил стакан. Квадратный тут же пододвинул ему следующий.
Тоня нерешительно повернулась к выходу. Ей стало противно. Бывают же такие люди, которые не брезгуют развести богатеньких приезжих, лишь бы бесплатно напиться! Тоня не успела спуститься со ступенек, как услышала звон стекла. Она резко развернулась и снова заглянула в закуток. Перед глазами у неё словно поплыл золотистый туман.
Магскверцы захохотали в голос, а парень скинул ботинки и осторожно полез на стол. Его длинные стопы ловко передвигались между стаканами, не опрокинув ни одного из них.
– Сейчас буд-дет т-танец! – пьяно икнул оборванец, а тусклая лампа широко раскачивалась. – Только з-за д-деньги!
Его длинное нескладное тело начало некрасиво извиваться, длинные пакли волос скрыли яркие голубые глаза. Руки и ноги, казалось, не сгибаются, а ломаются, словно сухие ветки.
– Браво! – смеясь, прокричал столичный красавчик. – Доставай деньги, Егор!
Улыбка неожиданно сползла с квадратного лица Егора, а рука его скользнула в карман. Танцор замер на столе, и голова его мелко затряслась. Глаз под длинной чёлкой было не разглядеть.
– Я хочу дес-сять т-тысяч! – икая, пропел пьяный парень.
Руки его взметнулись над головой, а золотистый туман словно сгустился. Тоня на миг зажмурилась, прогоняя усталость, от которой, видимо, постоянно темнеет перед глазами да мерещится всякое. И снова взволнованно заглянула за перегородку. Квадратный уже положил на стол толстую пачку денег, и рука его вновь опустилась в карман, а рот скривился в хищной усмешке. Тоня решительно вернулась в вип-зону.
– Он же дурачит вас! – громко заявила она. – А вы ведётесь. Ещё денег ему дайте! Пропьёт же, а вам веселье?
Егор резко выпрямился и выдернул руку из кармана, а взгляд его серых глаз словно окатил её ледяной волной. По спине Тони пробежались мурашки, а в животе возникло сосущее чувство. Она уже пожалела, что вмешалась.
– Это почему же, красавица, ты считаешь, что он нас дурачит? – весело уточнил ловелас.
Он ужом выскользнул из-за стола и оказался рядом, а рука его легла ей на плечи. Но это не было похоже на обычные приставания пьянчуг. Тоня ощутила опасную тяжесть его твёрдых мышц. Она проговорила уже менее решительно:
– Уж очень вежливый и аккуратный для пьяного. Я работаю здесь полгода, но впервые вижу, как перед танцем на столе кто-то снимает обувь.
Красавчик повернулся к товарищу, а Тоня поморщилась от боли в плече, которое сжали сильные пальцы приезжего.
– И то верно, – проговорил он и захохотал: – Вот стервец! Он лишал пиво алкоголя… А нас дурманил заклинанием!
Егор медленно повернулся к парню и щёлкнул пальцами, а Тоня с изумлением увидела, как золотистый туман опал сверкающим дождём. Оборванец застыл на столе в неловкой позе, и его яркие голубые глаза были прикованы именно к ней. Во взгляде читалось недоумение.
– Спасибо, красавица, – шепнул Тоне на ушко столичный ловелас. – Это тебе на чай!
Тоня ощутила, как в руке её хрустнула новенькая купюра, а магскверец решительно вытолкнул её из вип-зоны. Она поднесла пальцы к своим глазам. В дрожащей руке была тысяча рублей. Нехорошее ощущение сдавило ей горло.
