1. Глава 1. О, дивный новый мир!
— Попаданка?
— Ух, ты! Попаданка! Настоящая!
— Попаданка у нас в академии?
— Во дает!
Я открыла глаза и поняла, что лежу на кафельном полу в туалете. Надо мной полукругом склонился десяток разномастных девичьих голов. Два десятка любопытных глаз цветом от темно-карего до светло-голубого внимательно изучали мое лицо.
— Она живая… Ах… Ну, теперь точно, значит, попала… — Маленькая румяная блондинка с кукольными кудряшками зажала ладонью рот.
— Тс-с-с! Тише, Рози, — шикнула на нее высокая строгая брюнетка с орлиным носом. — Никто не должен узнать про попаданку, понятно? — Она опустилась рядом со мной и помогла сесть. — Ты как?
— Никак, — честно ответила я, хватаясь за виски. — Где я? И… — оглядела собственные руки, ноги, заглянула в висящее напротив огромное зеркало, — кто я?
Еще минуту назад я была обычной женщиной семидесяти лет — Эммой Петровной Чижиковой. Пенсионеркой. И все у меня было хорошо: маленькая уютная квартирка, подработка репетиторшей по литературе у старших школьников, пенсия, годные очки, рукоделие, старенькая дача в Рябиновке летом, прогулки по городскому парку зимой, по утрам крепкий чай, а по вечерам любимые книги и сериалы под чашечку какао с молоком. Диссертация по литературоведению, которую я никак не могла дописать. И даже новенький ноутбук, купленный на сэкономленные деньги, который почему-то не помогал в трудах, а служил больше для развлечений... А еще было общение с дочерями и внучками по выходным. По субботам с Асей — она с семьей живет в Канаде, растит двух прекрасных малышек Лилечку и Маришку. По воскресеньям с Тосей — она ученая, работает на северной биостанции. Вчера фотографию с тюленями мне прислала… Четверть часа назад я собралась в магазин за продуктами. Голова странно кружилась, и к щекам подступил неприятный жар, но я решила, что это ничего, пустяк.
Оказалось, не пустяк.
На выходе из лифта я поняла, что падаю и…
Голова раскалывалась.
— Я умерла? — спросила, решив поскорее выяснить неприятную правду.
— Ты находишься в теле Эммы Лир, — сообщили мне туманно новые знакомые.
— А что с настоящей Эммой Лир? — задала я резонный вопрос.
Девушки со вздохом переглянулись.
— Настоящая Эмма Лир умерла минут пятнадцать назад. Поскользнулась на мокром полу и ударилась головой об раковину, — затараторила блондинка с кудряшками. — Она лежала тут совсем-совсем мертвая, а потом пришли мы, и Эмбер сказала: «О, боги, да она же мертвая!», а потом появилась ты…
— Бедная настоящая Эмма Лир. Выходит, не одна я в сложившейся ситуации пострадала… — вырвалось у меня непроизвольно. — А вы ее подруги, да?
— Враги, — хмуро буркнула брюнетка. — Она нас всех ненавидела и все время делала нам гадости. Меня даже один раз отравить хотела. Но это не имеет сейчас никого значения, все эти старые дрязги. Самое ужасное уже случилось… К огромному сожалению, настоящей Эмме теперь ничем не помочь. — Брюнетка смахнула слезу. — Несчастный случай… Но мы оплачем ее потом. Сейчас не время, раз уж ты здесь оказалась.
— Я не по своей воле это сделала, поверьте, — принялась я оправдываться.
— Верим, конечно, — улыбнулась брюнетка и шикнула на всех: — Тс-с-с-с…
Она вдруг сжалась вся. Остальные девушки тоже притихли. Кто-то, громко топая, прошел за закрытой дверью туалета.
— А от кого мы прячемся? — поинтересовалась я, когда шаги стихли.
— От всех остальных. И главным образом от нашего ректора, господина Злоквуста. Он ненавидит попаданок. Если узнает о тебе — пиши пропало.
— И что же он со мной сделает? — со страхом уточнила я.
— Аннигилирует. Расщепит на атомы. Сотрет в пыль… — неуверенно произнес кто-то из девушек.
— Нет, — отрезала брюнетка. — Он просто без разговоров и разбирательств вышвырнет тебя обратно в твой мир. И ты улетишь туда, откуда прилетела.
— Разве это плохо? — не сразу сообразив, в чем подвох, уточнила я. — Я вернусь домой, в свое тело, разве нет?
— Подумай головой, — нахмурилась брюнетка. — Ты ведь не просто так здесь. Скорее всего, в той, другой реальности твое настоящее тело тоже мертво.
— Да-да, — закивали остальные девушки. — С попаданками так обычно и бывает!
— Мертво… — эхом повторила я и похолодела. — Значит, там, в лифте, я…
— Просто прими это. — Брюнетка тряхнула меня за плечи. — Не ты первая, не ты последняя. Так что держись, не раскисай. А мы уж тебя одну в беде не оставим.
— Спасибо. Ох… — Я, скривившись, потерла затылок. — Как же больно.
— Больно — это хорошо, — донесся до меня чей-то замогильный голос.
Из-за спин столпившихся девушек выступила мрачная, готического вида девушка с мутным взором.
— Чего же в ее боли хорошего, Кори?
— Это хорошая боль, Ортанс, — ровным тоном заявила пугающая дева (обратилась она к деловитой брюнетке). — Она ведь ничего толком не знает о нашем мире. Выдаст себя на раз, как только Злоквуст взглянет на нее. А вот разбитая голова ее может спасти.
— Как? — хором воскликнули остальные и дружно зажали себе ладонями рты, так как вышло громковато.
— Память! — Мрачная Кори многозначительно подняла вверх указательный палец. — Она скажет, что потеряла память.
— Думаешь, получится? — усомнилась Ортанс. Она помогла мне встать и подвела вплотную к зеркалу. — А, с другой стороны, что нам остается? Только рискнуть. Как, новая Эмма, справишься?
— Не уверена, но попробую, — пожала плечами я. — Как же все сложно. И почему, интересно, этот ваш ректор так попаданок не любит?
— Потому что одна из них ему отказала в грубой форме. Она попала в академию в начале его карьеры, когда он был только молодым и перспективным, уже тогда в ректоры метил. Злоквуст влюбился в нее без памяти, но она предпочла ему другого. Обычное дело, знаешь ли…
Я знала. Про ректоров и попаданок я миллион раз читала в книгах.
— Всегда думала, что истории про ректоров и попаданок — просто выдумки, а оно вон как бывает, оказывается… — изумилась я. — И чего в этих ректорах все находят? Я там, у себя, некоторое время в вузе работала, и ректор у нас был старый, вредный…
Я осеклась на полуслове. Старый… Я и сама вроде как старушка, а ректора моего, ужасно противного и подлого, давно уже нет на этой… на той земле.
— Мне тоже непонятно, — кивнула Кори и добавила: — Ты мне уже нравишься, новая Эмма. Вот что я скажу, девы, — обратилась она к подругам. — Эту новую Эмму Лир мы просто обязаны сохранить для потомков.
— И сохраним, — поддержала ее Ортанс. — Поможем, спрячем и обучим. — Она сунула руку за пазуху, вынула оттуда цепочку с висящим на ней крошечным пузырьком и сообщила со вздохом. — Вот. От сердца отрываю. Бесценное скороучебное зелье. Себе для экзаменов берегла, но ради такого дела… Возьми. Потеря памяти — это, конечно, аргумент, но забыть абсолютно все о мире, в котором живешь — перебор.
