Новый учебный год начался с новой катастрофы. У нашего солиста обнаружили какое-то заболевание связок и запретили заниматься пением примерно до старости. Начинать поиски нового солиста было бессмысленно : все знали, что наш солист был лучшим в лицее. Это означало конец нашей группы и, самое страшное, больше никаких репетиций. Я буквально слышал, как плачет моя бас-гитара в темноте своего футляра . Всё лето я потратил на освоение крышесносного соло, чтобы на первой же репетиции произвести впечатление на ребят, но теперь его никто не услышит. Так же конец репетиций означал возвращение к рутине обучения. Джо и Люк теперь возьмутся за меня с новой силой. Я всегда приводил в бешенство людей сильнее меня одним своим существованием.
В первый день учёбы я не мог зайти в колледж в одиночку и поэтому мялся у входа, ожидая ребят из группы. Первой пришла Мей. За лето её черные волосы магическим образом выросли до шеи, что ей очень шло. Не избавившись от своего готического стиля, в такой тёплый день она явилась мне в чёрной майке, чёрных штанах и чёрных ботинках на платформе. Также её губы были обведены чёрной помадой, а около карих глаз красовались чёрные стрелки. Мне следовало влюбиться в неё, но моё сердце и тело воспринимали Мей исключительно как друга. И когда мы один раз поцеловались, у меня было ощущение, что я целую сестру.
– Привет, Грегор. – сказала она, обняв меня – Рада видеть. Что за лето ты не изменился.
–Всё такой же худой и низкий. Я хотел заняться спортом, но музыка меня поглотила. Как выяснилось, напрасно.
– Да, я тоже в курсе. Очень жаль его и нашу группу, ведь теперь её существование предрешено.
Мей играла на электрогитаре, и я уверен в том, что за лето она освоила этот инструмент ещё лучше.
Мы ещё немножко постояли у входа в ожидании нашего барабанщика Флетчера, но он так и не объявился. Этот парень всегда опаздывал на занятия, но не на наши репетиции. Не дождавшись его, мы зашли внутрь и разошлись по кабинетам – занятия давно начались. Зайдя в кабинет, я извинился за опоздание и стал искать себе место. Осталось только одно свободное между Джо и Локом. Проклиная судьбу, я приземлился на место смертника и терпел их внезапные удары локтями. Когда прозвенел звонок, Лок схватил меня в клин и начал разговор.
– Ну, как провёл лето наш неудачник? Что думаешь, Джо?
– Думаю, как обычно : просмотр порно и рыдания.
– Ребята! – крикнул преподаватель – вышли из кабинета, живо!
– Добро пожаловать на третий курс, дорогуша. Это только начало – сказал Лок и отпустил меня.
Сдерживая дрожь, я сорвал со спины листок, который гласил, что я девственник.
– Мы уже говорили об этом, Грегор. – начал разговор преподаватель, присаживаясь рядом со мной – Я могу выгонять их каждый раз, но только ты можешь заставить их отстать от тебя.
– Я знаю. Нужно лишь им ответить.
– Верно. И, поверь мне, ты уже готов. Три года ты терпел их нападки. Разве тебе самому не надоело?
– Даже не знаю. Боюсь, что если я им отвечу станет хуже.
Я всегда был честен с преподавателем. Его круглый живот, седые волосы, доброе лицо и очки в круглой оправе, позволяющие голубым глазам видеть чётче, внушали мне доверие. И я знал, что всё мною сказанное останется между нами.
– Я понимаю твой страх. И нисколько не упрекаю тебя. Но если бояться всю жизнь, то какой от неё прок? Подумай об этом. Сейчас ты проживаешь лучшие годы юноши – студенчество. Когда тебя настигнет кризис среднего возраста ты будешь вспоминать именно их. А что у тебя есть? Только страх. Это не правильно. Постарайся это изменить, хотя бы для будущего себя. Мнение только этого человека должно быть для тебя решающим. Ровно как и его интересы.
Выйдя из кабинета, я усердно думал над словами преподавателя, а так же о словах Лока. Год только начался и если не поставить их на место, я могу чисто физически не выдержать их издевательства. С другой стороны, если я попытаюсь, и у меня не получится они могут взяться за меня с двойным усилием. В любом случае всё выглядело печально.
Когда я вышел в общий коридор, моему взору предстал ежегодное приветствие Джо и Локом новых учеников. Выбрав единственного обладателя очков – невысокого парня в деловом костюме и галстуке, они буквально вколачивали его в стену своими толчками. Он в свою очередь, стоически сдерживая слёзы, делал вид, что не обращает на них внимания и старался пройти. У него не получалось. Джо с Локом нависли над этим пареньком двухметровыми тучами, поражая его время от времени молниями-толчками. Вспомнив себя на месте этого несчастного, я буквально испытал приступ праведного гнева и подбежал к ним.
– Джо, Лок! – произнёс я настолько сурово, что самому стало не по себе – Отпустите его! Сейчас же!
Собственно, это всё что я успел сказать. Далее последовала неприятна сцена, во время которой мне разбили нос и затолкали в комнату для инвентаря уборщицы. Судьба парня не была иной – в нашем колледже было две комнаты для инвентаря уборщицы, располагающихся рядом и сейчас мы оба сидели в них, отходя от побоев. Так же я был уверен, что сейчас он ужасно щурился, ведь его очки пали под натиском кроссовок Лока. Я решил немного привести себя в порядок, перед тем, как написать сообщение Мей с просьбой о нашем освобождении.
– Спасибо за помощь – послышался еле уловимый голос из-за соседней стены. Обладателя этого голоса явно шпыняли чаще, чем меня. Голос парня вынужденного большинством громил быть неудачником – Я не ожидал, что такое случиться в первый день. Обычно, меня бьют только спустя неделю.
– Что ж, добро пожаловать. – ответил я, вытирая кровь, идущую из носа платком, который являлся частью моего гардероба лет с двенадцати – Меня зовут Грегор. Учусь на струнные.
– Моё имя Питер Ирвин Мартин. Друзья называют меня Пим. Поступил на клавишные.
– Приятно познакомиться, Пим. – дал я ему понять, что мы стали друзьями.
Как я и утверждал, Пим только был вынужден быть неудачником. На деле он оказался хорошим парнем, с исключительно ирудированым чувством юмора. Нет, он не был яйцеголовым, по крайней мере, не в полном смысле этого слова. Он был умнее окружающих, но стеснительнее, что делало его мега-интелект незаметным. Жанглируя шутками про сходство молекулярных решёток кремния и мозговыми каналами наших обидчиков, Пим поведовал мне и о себе. Выходец из интелигентной семьи, которая выслала его из северной столицы в наше захолустье, ибо обучение здесь было на порядок дешевле. Ему была снята крошечная, мало чем отличающаяся от той, где он находился сейчас, комнатка, рядом с колледжем. Так же каждый месяц ему перечислялась сумма для существования, на которую особо не разгуляешься. Родители объяснили ему (и он был с эти согласен), что этими действиями они учат его самостоятельной жизни, предоставляя свободу выбора, на что и сколько тратить, однако до пятого числа следующего месяца он не получит и копейки.
