Владимир Лузгин - Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля

Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля
Название: Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля"

Стихи, представленные в книге, структурированы по алфавиту. Это позволяет легко найти понравившиеся строфы, возвращаться и перечитывать снова.

Новизна подачи содержания, так же как и легкость слога, отработанность фраз, многогранность творческих находок, хороший русский язык – отражают суть авторского видения и поэзии Владимира Лузгина в целом.

Лирика поэта проникнута высокой гражданской позицией и искренней болью сердца за происходящее вокруг и сейчас.

Высокий стих и афористичность, ирония, философские размышления и отступления, всесторонне охватывающие исторические эпохи – от древности до настоящих дней – читаются легко и, безусловно, доставят удовольствие любителям и знатокам поэзии.

Каков я есть, таким я и останусь,

А остальное – это ничего,

Что шёл по жизни, падая и ранясь,

Зато своё не предал естество.

Судья мне бог и, может, эти строчки,

Но знаю: не расплескиваясь зря,

Я сохранил себя для одиночки –

Безумца, вольнолюбца, бунтаря.

Ведь вместо жарких славословий,

Во имя пройденных высот,

Я выбрал голос русской крови,

А остальное – всё не в счёт.

Бесплатно читать онлайн Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля


A

«А заплачу – изменится жизнь хоть на йоту…»

А заплачу – изменится жизнь хоть на йоту,
Или если покаюсь – то по новой вернёт
Юных грёз облупившуюся позолоту,
Что за золото я принимал в свой черёд?
И когда полыхнут громовые раскаты
Иль холодные руки протянет пурга,
Объяснит ли судьба, чем пред ней виноватый,
Коли так беспощадна она и строга?
Неужели ей жалко сотню тысяч зелёных
На квартиру и дачу посреди сосняка,
Строганины из нерки, литра водки палёной
И холодного пива до открытья ларька?
Ну и, главное, песни той, которою брежу,
Как подросток на женщин случайных смотря,
Правда с каждой весною всё спокойней и реже,
И всё чаще из окон чужих втихаря.

«Аз – альфа, смысл и суть вселенной…»

Аз – альфа, смысл и суть вселенной,
И точка над последним i,
России сын благословенный,
Что проклят и забыт людьми.
Свободный – рабству я обязан,
Когда от уз освободясь,
Не одичав от зла и грязи,
Простил врагам и зло, и грязь.
И остаюсь самим собою
Меж искушающих лжецов
Под твердью божией святою
Вдали от хижин и дворцов.
Предтеча будущих пророков,
Провидцев, магов, колдунов:
Как квинтэссенция пороков,
Как сила благостных основ.
Остерегающий надежду,
В беседах ищущий ума –
Пусть на тюремную одежду,
Давно мной сменена сума.
Позор меня да не минует,
А счастье отблагодарит,
Что жил в беспамятстве и всуе,
Где чернь позорная царит.
И кружит Клоты бестолковой
Нелепое веретено,
Пока заказанное слово
Судьбой не произнесено.

«Алым – ярче текущего в жерлах металла…»

Алым – ярче текущего в жерлах металла,
Половину небес залило, обметало.
А второю, остывшей, укутались ели,
Им казалось – надёжно, от дождей и метелей.
Так прости их, Господь, да и нас вместе с ними,
Если жили бездумно мечтами пустыми.
Ну, а если не хочешь, иль просто не силе,
Позабудь, словно мы ничего не просили.

«Ашшурбанапал был обычным тираном…»

1

Ашшурбанапал был обычным тираном,
Таким же, как до или после него,
Грозой Иудеи, Египта, Ирана
И прочих окраин из мира того.
Он так и остался бы в лике злодеев,
Кем наша история населена,
Из тех, что великие зверства содеяв,
Ославлен и проклят на все времена.
Хотя, может быть, они это хотели,
Оставив свои описанья побед
На дикой скале или царственной стеле,
Без страха пред мнением будущих лет.
Но в дьяволом выстроенной веренице
Безумных бесчинств, лишь Ашшурбанапал
От судного часа сумел уклониться
Туппумами, что для архива собрал.
И зря угрожал он жестокою карой
Тому, кто без спроса табличку возьмёт,
Зане, вопреки грабежам и пожарам,
Труд жизни его возвращён в обиход.
Сказания. Кодексы. Акты. Анналы.
Ан. Ки. Сотворенье. Потоп. Авраам.
Ничто, превратившееся в Начало.
И в чём-то, пусть смутно, понятное нам.

2

А кто-то, при власти он или в опале,
Смотрящий на зоне, шестёрка в гаи,
Как в зеркале видит в Ашшурбанапале
Несбывшиеся притязанья свои.
Глумленье, тщеславие и святотатство,
Насилие женщин, и чтоб на века –
Ни с кем несравнимое в жизни богатство
С потёками крови, замытой слегка.

«Аще ваших тузов бьют козырные масти…»

Аще ваших тузов бьют козырные масти,
Аще пики пришли к оглашённым червям,
Ни при чём здесь ни случай, ни эпоха, ни власти,
Выбор сделать до хода жизнь представила вам.
И никто помешать вашим планам не в силе –
Заложиться на банк, уступить, пасануть,
А когда вы получите, что заслужили,
О случившемся с вами не жалейте ничуть.
Не держите обиду и зависть под сердцем
К тем, кто выставил вас дураков дураком
В чэчэвэ, в карамболе, в генерале и терце
Или в вами задуманном деле другом.
Что считать не пришедшие вовремя флеши
И нечаянно взятые ералаши,
Лучше, вспомнив Петра, его «Камо грядеши?»,
Помолитесь неслышно за спасенье души.

Б

«Бал дворянский! Оркестр полнокровный!..»

Бал дворянский! Оркестр полнокровный!
Канделябры, колонны, паркет.
Словно не было, не было словно
Страшных и героических лет.
Зря сражались и гибли напрасно,
А потом ещё шли под расстрел
Сотни тысяч, и белых, и красных,
И кто выбрать цвета не успел.
Но смеётся и пляшет Россия!
От кавказских до северных вод
Торжествуют князья голубые
Меж сменивших окраску господ.
Бал в разгаре. Кружа и взметая,
Льётся музыки сказочный дождь,
Под которым визжит золотая,
Бриллиантовая молодёжь.
Чьи отцы – патриот к патриоту,
Выжигая свободы до тла,
Напилили без меры и счёту,
Как они называют, бабла.
Вот и знать не хотят нувориши
Под надёжною крышей ЧК,
Что в народе всё явственней слышен
Голос Блюхера и Колчака.
Не случайно, за орднунг радея,
На отмытый от крови помост,
Ставит власть монументы злодеев,
Аккурат в подполковничий рост.
И грохочет оркестр полнокровный!
Канделябры, колонны, паркет.
Словно не было, не было словно
Страшных и героических лет.

«Балкон напротив, а на нём…»

Балкон напротив, а на нём,
Как от мужских объятий тая,
Соседка в платье голубом
Лежит, случайный текст читая.
И что заставило её
Забросить рыбу в маринаде
И пересохшее бельё
Потрёпанной книжонки ради.
Каким сюжетом сражена
Красотка с королевским взором:
Благополучная жена,
И дважды мать, и скоро сорок.
Лак на ногтях лежит с утра,
В порядке губы и ресницы,
Но предрешенному вчера,
Сегодня, видимо, не сбыться.
Вечерний дождь снимает зной
И гасит уличные гулы.
Прошёл субботний выходной.
Над книгой женщина уснула.
Вернувшись вновь в разгул страстей
На фоне серой прозы буден –
Ведь скоро будет сорок ей.
А восемнадцати не будет.

«Без сдержек и противовесов…»

Без сдержек и противовесов
Власть абсолютная, она
От бога при посредстве бесов
Для наказания дана.
Ну, а богатство, нажитое
На муках и крови людской –
Не меньший знак: воздастся втрое
При встрече с огненной рекой.
Как незаслуженная слава,
Собой торгующих господ,
По справедливости и праву
Всё в ту же бездну приведёт.
Лишь только тот, кто чист и честен,
Сколь жизнь его ни тяжела,
Достоин быть в заветном месте
Среди заветного числа.
Дабы в Великую Седмицу,
В своё второе рождество
С Отцом навек соединиться
В чертогах Царствия Его.

«Бессильны акты и уставы…»

Бессильны акты и уставы,
Обыденных событий ход,
Когда по сердцу взгляд лукавый
Острее бритвы полоснёт.
Бесплоден приворот старинный
И паутина прошлых пут,
Коль губы спелою малиной
Притягивают и зовут.
А грудь, мелькнувшая сквозь вырез
Китайской кофточки цветной,
Хотя и нет прекрасней в мире,
Уже открыта предо мной.
Её соски желез молочных,
Твердея под рукой моей,
Нам обещают рай бессрочный
До окончанья наших дней.
И всё равно, как это чудо,
Чем заслужил я и когда,
Раз ты явилась ниоткуда
Спасти меня от вникуда.

«Больше у России нет друзей…»

Больше у России нет друзей,
Исключая армии, и флота,
Жуликов всех рангов и мастей,
Да «шестёрок-жириков» без счёта.
Дальше – хор попов про третий Рим!
Питерские, брайтонцы, мигранты.
Вертикаль и, непоколебим,
Рейтинг венценосного гаранта.
А вокруг извечные враги,
Крик сестёр вчерашних вороватых
Под Китая гулкие шаги –
Тоже нами вскормленного брата.
И потом, наверное, в аду,

С этой книгой читают
Стихи, представленные в книге, структурированы по алфавиту. Это позволяет легко найти понравившиеся строфы, возвращаться и перечитывать снова.Новизна подачи содержания, так же как и легкость слога, отработанность фраз, многогранность творческих находок, хороший русский язык – отражают суть авторского видения и поэзии Владимира Лузгина в целом.Лирика поэта проникнута высокой гражданской позицией и искренней болью сердца за происходящее вокруг и се
Для детей до школьного возраста и чуть-чуть постарше: Для маленьких, смешливых, Удаленьких, красивых. Любящих животных Домашних и природных.
Одни из последних стихов, написанных мной. В основном любовная лирика. Что удалось, что не удалось, вам решать. Желаю вам приятного прочтения.
Много раз меня спрашивали, почему «Одинокий Волк»… В работе врача «экстремальных служб» ярко выражено то, что свое решение и последующие действия ты вынужден принимать и делать сам, на свой страх и риск, без подсказок, консультаций и советов. У тебя нет ни времени, ни возможности позвать на помощь. Потом будут критика, «разбор полетов», санкции, оргвыводы… Даже работающие рядом сотрудники – младшие члены бригады, – в такой ситуации часто не помощ
Нет! НЕ НАДО В БОЛЬНИЦУ! Я очень вас всех прошу! Я сказал, что я еду в отпуск и папе, и маме! Вместо отпуска как я скажу, что в больнице лежу?… – Ты сперва доживи до этого отпуска, парень!Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.
«Поющее сердце» – самое необычное сочинение великого русского мыслителя И.А. Ильина (1883–1954). Эта философская книга по глубине и поэтичности больше похожа на богословское сочинение, в котором автор открывает читателю таинственные уголки своего сердца.
Иван Сергеевич Шмелев (1873 –1950) – величайший русский писатель. В его произведениях открывается уникальный мир простого русского человека, верующего христианина, вся жизнь которого проникнута евангельским духом, согрета простой и глубокой верой. В данный сборник вошли замечательные романы «Богомолье» и «Лето Господне».
В России давно отменили смертную казнь. Каждая загубленная жизнь карается тюремным сроком. Хорошие люди умирают, убийцы остаются жить!
Четвёртая часть из цикла рассказов "Братва". Это история о вымышленных персонажах. О продолжении их дружбы, любви и трагических ситуациях в не простой судьбе каждого.Другое время. Эпохи поменялись местами. Возвращение в лихие времена. Актуальные проблемы – потеря работы, отсутствие перспективы, рост криминала. Под некоторыми есть реальная основа. Одни выходят на преступный путь в надежде заработка и статуса в своём обществе. В такие времена люди