Лицо отражалось в озере. На нем то и дело что-то мельтешило. То водная рябь, то стайки пескариков заплывали ото лба к губам. Водомерки пробежали по глазам. На дне лица виднелся песок с мелкими камушками. Оно то улыбалось, то хмурилось, становилось то зелёным, то почти белым как молоко: солнце играло на его водянистой коже. А потом лицо растворилось – как соль в воде, как закатное солнце в небе.
Родион любил смотреть на свое отражение в воде, оно его смешило. Гуляя по саду, он то и дело натыкался то на белок, снующих туда-сюда, то на зайца. Родион был студентом Московского университета двадцати трех лет отроду и приехал в имение своего дядюшки, высокопоставленного чиновника, приближенного к царскому двору. Он не был у дяди с гимназических времен. Теперь, первокурсник, он с интересом ходил по тем местам, где когда-то бегал мальчишкой. Вот тут он стравливал красных и черных муравьев. А вон на том карагаче он построил себе шалаш, где целыми днями играл в индейца.
Родион решил вернуться сюда, на место, где провел свое детство, не просто так. За годы жизни в Москве его душевная жизнь совсем расстроилась. Он чувствовал какую-то внутреннюю тяжесть. Жизнь казалась ему непомерной ношей и Родион уже начал думать о самоубийстве. И тут в город приехал его дядя. Родион был приглашен к нему на ужин, где дядюшка, заметив, что юноша выглядел не совсем здоровым, позвал Родиона летом погостить в его имении, подышать свежим воздухом, порыбачить да поохотиться.
Через пару недель, покончив с делами, Родион, наконец, принял приглашение и приехал погостить. Дядюшки дома еще не было, так как он задержался по важным государственным делам, зато был старый слуга и управляющий Семён, в подчинении у которого было несколько слуг-недотёп, которые то и дело под разными предлогами отлынивали от работы. Семён, казалось, был безлик и не имел каких-либо замечательных отличий. Как если бы вы в ночи приняли пень за собаку или привидение, так и Семён был лишь иллюзией живого человека. Его лицо выжег алкоголь, казалось оставив только очертания фигуры, как у призрака. Пень был в полном распоряжении Родиона до приезда дяди, который обещал быть через неделю.
Родион, нагулявшись, сел под большим деревянным навесом возле дядиного дома и с любопытством рассматривал, как по глинистой земле ползали мухи, прыгали кузнечики и суетились муравьи. Вдруг он увидел длинную и стройную тень.
Родион оглянулся. Это был Сергей, его двоюродный брат. Высокий красавец, Сергей был всегда в фаворе у дам и завсегдатай всех веселых пирушек. Он представлял из себя полную противоположностью Родиона, – тихого, замкнутого книжного червя. Сергей был человеком весьма увлекающимся, со всей силой страсти он мог отдаться новой идее, правда, ненадолго. Так же быстро, как он увлекался чем-то, так же быстро он остывал до полного равнодушия.
– Ты откуда здесь? – удивился Родион.
– Да вот, прознал намедни, что ты тут будешь и решил сделать сюрприз, – ответил Сергей, и они обнялись.
– Где ты остановился? – спросил Родион, когда они оба присели на скамейку.
– У приятеля своего, Азарова, в трёх верстах отсюда.
– И давно приехал?
– Да уж неделю как. И знаешь, я время зря не терял. Меня представили одной здешней девице. Дочке отставного полковника. Они имения приобрели по соседству с твоим дядей. А девица хороша собой. Правда, своенравна весьма и со странностями, но от этого она еще привлекательнее.
– И что в ней странного? – поинтересовался Родион.
– Да что спрашиваешь? Назавтра меня пригласили к ним отобедать. Поехали со мной. Сам всё увидишь.
– Не знаю. Удобно ли…
– Удобно. Да я и сам рассказал этому полковнику про тебя. Рассказал, как голубей с тобой гоняли, какой ты умный и начитанный московский джентльмен. Они просто жаждут тебя увидеть.
– Да брось ты, зачем ты наболтал им этих глупостей? – рассердился Родион.
– Не глупости это вовсе, а правда. Да черт с ним. Поедем завтра. А сейчас давай пить чай.
– Семён, Семён! Где ты? Вели подавать чай! – крикнул Родион.
Семён явился с топором в руке.
– Ты, голубчик, почто с топором пришел, никак нас порешить надумал? – насмешливо спросил Сергей.
– Так баньку хотел для барина истопить. Когда мне одному все успеть, а этих пропойцев только за смертью посылать. Отправил их за дровами, так уж полдня нет. Жрут небось землянику али спят в тенечке, – Семён бросил топор в беседке и, раздосадованный, пошёл готовить чай сам.
– Эх, Родя, как вспомню наше детство: как бегали босиком по траве, как на щуку ходили, – Сергей потянулся, – а пошли перед чайком на озерцо, искупаемся.
И приятели побежали к озеру, как когда-то, когда были еще мальчишками.
На следующий вечер, в двенадцать часов дня, Родион приехал с Сергеем в имение отставного полковника. Их встретил слуга, одетый в ливрею, расшитую золотом. Молодых людей проводили в большую гостиную, где всё говорило о богатстве хозяина: повсюду был бархат, золото и зеркала. Зеркал было множество и они были повсюду. На потолке, стенах и даже на полу.
– Ты говорил, что он отставной полковник? – спросил шепотом Родион.
– Ты удивлен его богатством? – предвосхитил будущий вопрос Сергей.
– Немало.
– Вот и я. До сих пор загадка, откуда? Ходит много слухов…
Речь Сергея прервал сам хозяин дома – Лев Николаевич. В зеркалах, которыми был увешан весь зал, отразилась его фигура: грива волос, мощные руки, широкая спина, короткие, но крепко стоящие на земле ноги. Детали фигуры этого мощного человека были рассыпаны по кускам зеркал, как детали мозаики, которые предстояло ещё собрать.
– Добро пожаловать, дорогие гости, – прогремел по залу бас хозяина, который вполне соответствовал его царскому имени.
– Здравствуйте, Лев Николаевич, позвольте представить вам Родиона Романовича, племянника вашего соседа.
– Да, очень приятно, Сергей Аркадьевич о вас много рассказывал мне. И дядя ваш весьма уважаемый в губернии человек. А где он сейчас?
– Спасибо за лестные слова, – слегка смутившись ответил Родион, – по делам службы отбыл дядя, но обещал быть через неделю. Я тоже соскучился за ним.
– А чем же вы занимаетесь в его отсутствие?
– Гуляю все больше, я люблю местную природу, все свое детство провел среди этих берез и дубов.
– Да, мы с ним немало шишек и царапин заработали, пока лазали в детстве по деревьям, играя в охотников, – улыбнулся Сергей.
– Теперь-то вам можно не скучать больше, приходите свободно к нам, в картишки перекинемся, а то и на охоту сходим. Обожаю охоту. Да что мы стоим то на пороге, пойдемте отобедаем, – прогремел генерал на всю залу, так, что показалось, будто по всему дому задрожали зеркала.
За обедом Родиона представили пожилой даме, жене отставного полковника, Анне Алексеевне. На столе было множество горячих блюд, от которых валил пар. Поэтому на секунду Родиону показалось даже, что хозяйка – это внезапно появившийся мираж. Чепец, прядь седых волос, лицо маленькое, рыжее, будто беличья мордочка – все это плыло в парах, словно мираж в пустыне. К счастью, служанка открыла окна и пар улетучился, изгоняемый свежим ветром, который ворвался в комнату. А вместе с ветром в комнате появилась та, о которой рассказывал намедни Сергей – дочь хозяина дома.
