Глава 1. 06.09.2123 За четыре дня до этого
В коридоре больницы было безлюдно. Тусклые светильники на стенах позволяли не натыкаться на мебель, но разглядеть интерьер в подробностях не представлялось возможным.
Мягкие тапочки бесшумно скользили по полу. Пациент растерянно остановился возле широкого окна в одну из палат.
– Понимаете, что здесь происходит? – аккуратно поинтересовался сопровождающий Пациента Врач.
– Боюсь, что нет, – растерянно покачал головой Пациент. – Объясните?
В палате на кровати лежал мужчина. Его верхняя часть была замотана в бинты, как мумия, а нижней, казалось, не было вовсе. Приглядевшись, Пациент понял, что ему не показалось – ноги и нижняя часть живота отсутствовали. Вместо них из-под покрывала торчали какие-то трубки, ведущие в небольшому аппарату, вроде ведра с крышкой и двумя лампочками, одна из которых часто мигала красным.
К голове “мумии” были прикреплены какие-то круглые присоски, от которых змеились провода. Куда именно они вели, Пациент не увидел. Зато он увидел большой круглый монитор возле кровати, на котором добродушно улыбалось усатое лицо мужика средних лет. Лицо что-то воодушевленно рассказывало людям, стоящим у изголовья, но за радостью проглядывала тревога и, как показалось Пациенту, боль.
– Автомобильная авария. Парня разорвало пополам. Видите, по пояс он тут, а вторая часть – уже в морге.
– В морге? – переспросил Пациент. – А он – тут?
– А куда, как вы считаете, следовало определить его ноги? – наклонил голову Врач. Все ампутированное попадает именно туда. И он сам будет там же через каких-то полчаса.
– Он умрет?
– Уже умер. Еще там – на дороге. Мгновенно, даже не успел понять, как это случилось.
– Я, кажется, тоже ничего не понимаю, – окончательно растерялся Пациент. – Что за люди? Что за мужик на экране?
Врач вздохнул:
– Совсем ничего не можете вспомнить, да? Что ж, смотрите – вот этот мужчина, лицо которого вы видите на мониторе, это наш погибший. Он мертв. Абсолютно. Никакая реанимация ему не помогла бы, да и какой в ней смысл, если ему половину тела оторвало? Все, что ниже печени. А там, как вы знаете, много чего нужного. Знаете же, да?
Пациент нерешительно кивнул, а Врач продолжил:
– Эти милые люди – родственники погибшего. Сейчас они общаются с ним последний раз – момент прощания. Когда они скажут друг другу все, что хотели, медсестра вынет провода из его мозга и наступит конец.
– То есть, пока провода в голове – он жив?
Врач с жалостью посмотрел на Пациента.
– Неужели совсем ничего не припоминаете?
– Что я должен вспомнить? – разозлился Пациент. – Мне тоже в голову провода совали?
– Мужчина мертв, окончательно и безвозвратно, как бы прискорбно это ни было, – вздохнул Врач, не ответив на вопрос. – Технология позволяет ненадолго, ммм, вернуть импульсы мозга, чтоб обменяться информацией с живыми. Дальше – конец. Это лучшее, что можно сделать для тех, кто умер внезапно.
Со спины бесшумно подошла медсестра.
– Разрешите?
Врач посторонился, пропуская ее в палату. Она вошла и мягко кивнула родственникам “мумии”. Врач тронул Пациента за локоть:
– Пойдемте в кабинет, сейчас выйдут родственники, не стоит их смущать в такой непростой момент.
В кабинете было уютно. Огромный стол из темного дерева был совершенно пуст. Во главе стола стояло кресло с высокой спинкой.
“Ортопедическое, дорогое”, – машинально отметил Пациент.
Сбоку стояло кресло поменьше – для посетителей. Но и оно было роскошные – мягкое даже на вид, гладкое, словно только что из магазина.
Пациент без приглашения уселся в него.
– Расскажите, что вы помните? – попросил Врач, присаживаясь прямо на стол перед Пациентом.
Пациент задумался. Он вспомнил, как неприятно холодил кожу костюм из светло-голубой ткани, в который ему помогла облачиться незнакомая девушка в медицинском халате. Кто-то кричал: “Где Руссо? Срочно вызовите Оскара Даниэльевича!”. Люди в белых халатах подключали к нему какие-то датчики, что-то измеряли, тыкали пальцами в планшеты и переговаривались. Один из них постоянно нервно смеялся и хлопал себя ладонью по щеке, словно пытаясь прийти в чувство. Выглядело это нелепо и пугающе.
– Женщина… девушка подала одежду, потом меня осматривали. Я вставал, садился, ходил. Вы пришли… Но вы же все это и так знаете!
Врач кивнул:
– Знаю. Но мне гораздо интереснее понять, что знаете вы. Что вы помните до того, как вас стали осматривать?
Пациент неуверенно помотал головой:
– Ничего.
– Хорошо. А до того, как вы, скажем, уснули? Что вы помните?
Пациент помассировал пальцами виски:
– Ничего.
– Хорошо, – еще раз отметил доктор. – А как вас зовут, помните?
Пациент стал молча двигать губами, словно пробовал на вкус имена. Какая-то мысль крутилась в его голове, но он не мог ее поймать. Острое, пронзительное воспоминание вонзилось в его мозг женским голосом: “Август!”
– Август? – неуверенно прошептал он.
Врач сложил ладони, словно в молитве, и прижал их к лицу. Он глубоко вдохнул, закрыв глаза и облегченно выдохнул, опуская руки:
– Да! Отлично! Вы – большой молодец! Продолжайте вспоминать.
– Все, – пожал плечами Август. – Вы сами-то кто такой?
– Ваш лечащий врач последние десять лет. Меня зовут Оскар Даниэльевич Руссо.
Август широко распахнул глаза. Настолько широко, что ему показалось, что они вот-вот выкатятся из орбит и запрыгают по полу, как теннисные шарики. Десять лет?
– Почему я здесь? Как давно?
– Сколько вам лет, как считаете?
Август посмотрел на свои руки:
– Лет тридцать? Сорок?
– Тридцать шесть, – кивнул доктор Руссо. – Замечательно. А какой сейчас год, можете предположить?
Мужчина наморщил лоб, снова пошевелил губами:
– Две тысячи девяносто какой-то?
– Не совсем, – мягко поправил доктор. – Сейчас две тысячи сто двадцать третий год.
– Стоп. Не может быть! – запротестовал Август. – Нет, не может. Я вам не верю! Не знаю, почему, но не верю!
