АПОКАЛИПСИС В НЕЯВЬ-МИРЕ
Платье Леденюхи
Синие тени на снегу становились длиннее. Начинало уже смеркаться, когда впереди показались остроконечные башенки Снеговении. Купец Петр возвращался из Весении довольный. Дальняя поездка в соседнюю страну вышла удачной. Он продал весь товар, да вдобавок купил целую гору подарков и диковинных угощений, каких в его стране Снеговении еще не видели. Вот жена и дети обрадуются! Хорошо, что теперь можно путешествовать в другие страны и ничего не бояться. Не то, что раньше. Были времена, люди уходили в Весению и не возвращались. Долго никто не знал, что случилось с ними. Много народу пропало, пока опомнились да перестали ходить. Думали всякое. Горевали. Но однажды пропавшие вернулись все разом! Целая толпа людей неожиданно ввалилась в деревню, шумно радуясь и выкрикивая имена своих родственников. Вот была неожиданность-то! Деревенские высыпали из домов, окружили их, рты раскрыв от удивления, глазам не веря. Потом обниматься начали. Ох, и счастья было! Вернувшиеся наперебой рассказывали жуткую историю о том, что в Краснолетии попали в плен к злобному существу, Мохомором его называли, колдуном. Этот колдун насылал на своих пленников дурман, отчего те день и ночь проливали слезы. А на слезах-то их рос особенный мох, которым колдун и питался. Силу свою колдовскую получал от него, выросшего на горе и страданиях. Чужими несчастьями подпитывался. И пусть несчастья те лишь во снах были, но сами сны казались явью! Год за годом длился мучительный плен, и люди думали, что это навечно. Но однажды произошло чудо. Гном наелся другого мха, отравился и лопнул, превратившись в облако пыли. Его колдовские чары исчезли вместе с ним, а пленники освободились от пут. Это все благодаря мальчишке по имени Ваня и его подружке, Живинке, той, что из Снеговении! Они последними попали в плен к гному. Рыдали, рыдали, как и все, а однажды надоело им слезы лить! И стали они шутить и веселиться, да так, что досмеялись аж до слез. Дети, они ведь всегда такие. Долго не могут грустить и плакать, им и пошутить хочется! Тогда Ваня и заметил, что от слез смеха вырос мох другого цвета. Не зеленый, а яркий, оранжевый. Умный мальчишка сразу смекнул, что такой мох может оказаться ядовитым для Мохомора, потому что вырос не от горя и страданий, а от веселья. Так оно и вышло. Любопытный злодей съел оранжевый мох, от чего через пару мгновений взорвался, как новогодняя хлопушка. И мокрого места от мучителя не осталось! Удивительная история! Но мало того, позже этот юный герой по имени Ваня снова совершил подвиг, победил страшную ведьму Леденюху, издавна свирепствовавшую в окрестных лесах Снеговении! С ведьмой никто не мог справиться. Много людей сгубила злодейка, а живности – и вовсе не счесть! Теплом живых существ питалась, от чего ее жертвы превращались в ледяные статуи. Сколько раз жители Снеговении пытались разыскать колдунью и расправиться с ней, но тщетно. А те, кому удавалось повстречаться с Леденюхой, назад больше не возвращались. Значит, одолела их проклятая злодейка! Никто не мог остановить ее. И как мальчишка-то сумел? Но расспросить его об этом не вышло. Исчез Ваня таинственным образом, с тех пор его больше никто не видел. Живинка рассказала, что как будто этот Ваня был из другого мира, из Явь-Мира, и отправился обратно. Ну, до чего невероятная история!
День все сильнее близился к вечеру, и морозный воздух стал еще студенее. Снег звонче скрипел под полозьями саней. Хорошие это были сани, не простые. Ехали сами! Ни собак, ни оленей, ни лошадей не нужно было запрягать в них! Они и по воздуху могли летать, да только Петр высоты боялся. Однажды полез на дерево за кедровыми шишками, да свалился с самого верха. Чудом не сломал ничего. С тех пор не мог побороть страх. Да к тому же был он мужчиной упитанным, с большим и круглым животом, которого всегда стеснялся, но поделать ничего не мог. Покушать очень любил. Больно уж жена его хорошо готовила! Такими волшебными приспособлениями, как «хлебосольники» и «водохлебники», никогда не пользовалась, не то, что другие хозяйки! Нет, Петр был согласен с тем, что это довольно полезные в хозяйстве штуки. Да только никакой «хлебосольник» не мог накормить своего хозяина таким наваристым борщом, какой получался у его жены Марии, или подать такое же ароматное жаркое с грибами в горшочке! Хотя пироги да блины из «хлебосольников» выходили отменные, тут не поспоришь! Но ведь не раз бывало, рассердится хозяин «хлебосольника» по какой-нибудь причине, (да мало ли причин рассердиться, например, из-за бури снежной, завалившей двор сугробами, или из-за того, что лопата для чистки снега сломалась, или другие житейские неприятности вдруг расстроят, с кем не бывает, в общем!), откроет свой «хлебосольник», а там вместо сытного обеда лишь сухая корочка хлеба с солью! Или совсем пустота! «Хлебосольники» сердитых не кормят. И что делать тогда? Голодному ходить? Голод Петр не любил! Потому и не доверял этим «хлебосольникам» да «водохлебникам», хотя они и имелись в его хозяйстве на крайний случай.
Вдруг сани затормозили и остановились. «Что за дела?» – подумал Петр. – «Только этого еще не хватало на ночь глядя!». Он, кряхтя, слез с теплого насиженного места, присел на корточки и стал разглядывать полозья саней, может быть, ветка или коряга под снегом торчит? С одной стороны все было в порядке. Он обошел вокруг, и там в самом деле заметил препятствие, но не ветку, а кусок ткани, зацепившийся и намотавшийся на лыжу саней. Петр принялся разматывать тряпку, но та так смерзлась, что пришлось немало потрудиться, прежде, чем ему это удалось. «Ну, вот как тут не сердиться?» – ворчал Петр, дыша на озябшие пальцы. – «И откуда эта тряпка среди чистого поля взялась-то?». И вдруг вздрогнул от нехорошей тревожной мысли – а что, если это замерз кто? Торопливо стал разгребать снег в том месте, но к счастью, мертвеца под снегом не нашел, а лишь вытащил всю тряпку целиком. Потряс, расправил. Захрустела и посыпалась ледяная корка. «Да это ж платье!» – присвистнул удивленно. – «Надо же, красивое какое, дорого расшитое!». В лунном свете засверкали в изобилии жемчужные и бриллиантовые бусины, заискрились вышитые серебром узоры. «И кто ж такую красоту выбросил здесь?» – Петр огляделся, но вокруг него было лишь пустынное заснеженное поле. А впереди светились теплым желтым светом огоньки деревенских домов, сулящих тепло замерзшему путнику. Петр бросил платье в один из дорожных мешков, кряхтя, залез обратно в сани и приказал им ехать вперед, да побыстрее. «Вот Мария моя обрадуется такой находке!», – подумал он, представляя ее круглое улыбчивое лицо, и на душе у него потеплело.
