ПОЗАБЫТЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ РУССКОЙ НАУКИ И КУЛЬТУРЫ
Д. Я. Самоквасов как учёный и общественный деятель и его научное наследие
Дмитрий Яковлевич Самоквасов (15 (27) мая 1843 – 5 (8) августа 1911) – известный учёный и общественный деятель пореформенной и предреволюционной России. Будучи по своей официальной научно-педагогической специализации историком русского права, он всю свою взрослую жизнь профессорствовал на юридических факультетах сначала Варшавского, а затем Московского университетов. Вместе с тем он же в первую половину жизни много занимался полевой и исторической археологией, а во вторую – теорией и практикой архивного дела. На каждом из этих научно-практических поприщ наш автор добился заметных результатов – опубликовал основополагающие для науки своего времени труды, выдвинул общенациональные проекты охраны и использования соответствующих памятников историко-культурного наследия России.
Перед нами исследователь Чёрной могилы и прочих черниговских курганов, давших древности, эталонные для восточноевропейской цивилизации на стыке язычества и христианства; ключевые для понимания происхождения Руси; а также первооткрыватель множества других археологических памятников разных времён и народов. Его археологические находки сейчас украшают один из первых залов национального музея древностей – Государственного исторического музея на Красной площади в Москве. Ещё важнее, что он – один из основоположников научной методики раскопок; пионер определения и научной систематизации археологических культур Восточной Европы; инициатор массового учёта, картографирования и охраны объектов археологии в нашей стране.[1]
Не менее знаменит Д. Я. Самоквасов и как руководитель крупнейшего в нашей стране хранилища древних актов – Московского архива министерства юстиции (МАМЮ); публикатор и исследователь ценнейшего архивного материала эпохи Московского царства; автор нашумевших и явно опередивших своё время проектов реформы архивного дела в России. Хотя эта сторона его энергичной деятельности вызывала и вызывает разноречивые отзывы, от восторженных до острокритических,[2] представить историю русских архивов без столь колоритной фигуры невозможно.
Консервативные (ортодоксально монархические) политические взгляды и своеобразная позиция Д. Я. Самоквасова по многим академическим вопросам предопределили настороженное отношение к его творческому наследию в историографической традиции, в особенности советской. Выдающиеся заслуги этого автора перед наукой и культурой долгие годы замалчивались. Хотя краткие сведения о нём и его работах вошли во все российские и советские энциклопедии, там же угнездились довольно резкие и не всегда справедливые оценки его творческого наследия. А. А. Формозов первым назвал это имя среди основоложников русской археологии.[3] Он же благословил работу составителя настоящего издания над биографией учёного.[4] Таким образом, за последние годы оказалась восстановлена объективная картина жизни и научно-практической деятельности замечательного русского историка-патриота.
Капитальные труды Д. Я. Самоквасова по истории права, археологии и архивному делу до сих пор находятся в довольно активном для столетней давности публикаций научном обороте: на них ссылаются едва ли не в каждом новом монографическом исследовании по древней и средневековой истории Отечества. Автор издавал эти труды, как правило, вскоре после их написания. Несколько работ, оставшихся после кончины учёного в рукописях, были выпущены в свет его вдовой – Т. В. Самоквасовой при помощи учеников и последователей профессора как «посмертные издания». Составленная мной библиография печатных работ этого автора за 1869–1917 гг. близка, по всей видимости, к исчерпывающей; она включает более двух сотен наименований и находится в печати.[5]
Переписка же Д. Я. Самоквасова, за единичным исключением, напротив, долгое время не публиковалась. В значительной своей части она осела в различных архивах, столичных и провинциальных; в фондах отдельных лиц, организаций и обществ, с которыми профессор длительное время контактировал. Корреспонденты его в большинстве своём отлично сознавали, что имеют дело с личностью неординарной, уже при жизни вошедшей в русскую историографию и потому старались сохранить полученные от него письма в своих домашних архивах. Работая над биографией учёного, составителю удалось за 1980-е – 2000-е гг. в нескольких архивохранилищах выявить и скопировать немало писем Д. Я. Самоквасова и к нему. Какая-то, вероятно, уже меньшая часть самоквасовской эпистолярии остается мне, а то и кому бы то ни было, неизвестной. Во многом это связано с отсутствием именных указателей к содержимому большинства российских и украинских архивов. Тем не менее материалов для настоящего издания собралось, как представляется, вполне достаточно.[6]
Археология, историография и архивы
Прежде чем сказать о содержании публикуемых писем, нелишним будет объяснить тематическую разносторонность настоящего издания. Помимо многогранной личности Д. Я. Самоквасова, к объединению эпистолярных материалов сразу по нескольким отраслям гуманитарной науки подталкивают некоторые особенности её становления и развития в нашей стране. Понятие «археология» появилось на русском языке в качестве общеупотребительного в начале XIX в. Довольно долго оно использовалось в гораздо более широком значении, нежели сегодня. Тогда этому термину давался в России по сути дословный перевод – «древлеведение», наука об исторических памятниках, всех без исключения. Не только о вещественных остатках далёкого прошлого, в большинстве своём скрытых под землёй, но и о старинной письменности, первопечатной книжности, фольклоре, исторической географии, обычном праве, архитектуре, иконописи, художественных ремёслах и других образцах изобразительного искусства минувших столетий. Археологами в ту пору именовали как тех, кто с научными целями раскапывал городища и курганы, так и знатоков старинных рукописей, собирателей книжных и прочих раритетов. Так, историк Н. И. Костомаров в 1875 г. называл «археологическим занятием» «чтение старых бумаг»; «археологом-юристом» слыл известный правовед и архивист Н. В. Калачов; «археологом русского слова» звался виднейший наш фольклорист А. Н. Афанасьев; и т. д.
Особенно разносторонний характер приобрела и долго сохраняла русская археология в провинции. Там сложился особый тип археолога-любителя, низового историка, который, по определению академика-филолога И. И. Срезневского, «не упускал из вида ни рукописи, ни монеты, ни грамоты, ни креста и иконы, ни церкви и кладбища, всё отмечал, списывал, описывал, всё сводил в любопытные статьи и книги».
