(10 июня 1918г.)
Пустая жестяная банка порхала по пыльной земле заднего двора стоящего отдельно домика на окраине города, подстегиваемая резкими выстрелами нагана. Моложавый штабс-капитан с полуприседа стрелял от бедра, не выцеливая, упреждая остановки изорванной пулями жестянки, успевая перемещаться по часовой стрелке внутри двора.
– Ваше благородие, господин штабс-капитан! Войсковой атаман вызывает, извольте в штаб, ваше благородие! – посыльный казак осторожно проскользнул в калитку с улицы, и с любопытством посмотрел на изувеченную банку.
– Иду, Абрамов, не шуми.
Отщелкнув барабан штабс-капитан не торопясь заменил израсходованные патроны, убрал наган в кобуру и отряхнув гимнастерку, от поднятой выстрелами рыжей пыльной взвеси, вышел на улицу, вслед за посыльным. В седло взлетел едва коснувшись рукой луки, чем заслужил одобрительное хмыканье Абрамова, и коленями послал вороного коня рысью, по пустынной полуденной улице. Посыльный тронул нагайкой круп своей кобылы и она зацокала подковами следом.
В ставку войскового атамана штабс-капитана пропустили беспрепятственно, как-никак: офицер для поручений, а всё ближнее окружение атамана караул знал в лицо. Дутов стоял у распахнутого окна и смотрел на видневшуюся за окраиной Тургая степь. После перенесенного тифа он старался чаще быть на свежем воздухе.
– Господин Войсковой атаман, генерального штаба штабс-капитан Туманов прибыл в ваше распоряжение!
– Проходите, штабс-капитан. Сурмин, сделай нам чаю… – бросил Дутов в приоткрытую дверь кабинета, подходя к столу. – Садитесь. Новости из дома были?
– Нет, Александр Ильич, семьи уже нет… Вы знаете.
Дутов оценил выдержку штабс-капитана. Два месяца назад Туманов встретил земляка, от которого узнал о гибели родителей – в конце января в Омске сгорел их дом, на пепелище обнаружили останки. Соседи говорили о поджоге, грабежи зажиточных горожан в период безвластия никого не удивляли.
– Пришло сообщение: два дня назад Омск взят. Появилась возможность навести справки.
– Благодарю. Это уже ничего не изменит…
Адъютант занес чай, и угадав мысленный посыл атамана закрыл за собой дверь кабинета.
– Что-ж, к делу. Сергей Аркадьевич, не секрет, что войсковое Правительство испытывает крайнюю нужду в финансировании. Оружие и боеприпасы тоже не в изобилии, посевная почти сорвана, а не уберем урожай – положение станет аховым. Сытые семьи – бодрый казак в строю… – Дутов слегка запнулся, уловив некоторую некорректность сказанного. – Через два дня спланировано выдвижение к Оренбургу, Тургайское сидение заканчивается. Освобождены Челябинск и Самара, второго дня там сформировано нечто подобное правительству – Комитет членов Учредительного собрания… Позже увидим, что это за правительство, но Оренбург потребует от нас денежных средств уже завтра, а оприходованные тут, в Тургае, два с половиной миллиона романовских рублей наполовину потрачены, и положение дел не исправят. Казну пополнять кроме нас самих некому, обложениями, налогами и трофеями всех прорех не закрыть. Разумеется с Самарой, этим Комучем, связь будет установлена, но обнадёживать себя не стоит, скорее всего, для нас денег у них не найдётся. Таково существующее положение дел. – Дутов снова подошел к окну.
– Как близко ты знаком с Каппелем? – неожиданно спросил он.
– Назвал бы наши отношения товарищескими, но не более. – Туманов не удивился вопросу, и ответил сразу. – Часто встречались в штабе фронта, меня отправляли с разведдонесениями лично, Брусилов предпочитал устные доклады телеграфу и документам, ты знаешь. – Совместная служба Дутова и Туманова на Юго-Западном фронте, и участие в ставшем впоследствии легендой Брусиловском прорыве, сдружила обоих офицеров, и не на публике общение было приватным. – Каппель принимал участие в планировании Луцкого прорыва, числился штаб-офицером для поручений по Управлению генерал-квартирмейстера. Толковый офицер, решительный и смелый. В общем – товариществовали.
– Вы с ним ровесники?
– Два года разницы, я с 1885-го.
– Есть информация, не проверенная, суточной давности, что он возглавил добровольческие части Комуча, в Самаре. Впрочем, зная его характер уверен – он уже не в Самаре, на месте сидеть не будет. – Атаман резко повернулся к Туманову и улыбнулся – что же, Серж, вступление отзвучало, перейдём к основной части.
Дутов сел за стол напротив Туманова, сдвинул в сторону стаканы с остывающим чаем и продолжил несколько тише:
– Твои коллеги из разведки утверждают, что в Казани находится на хранении золотой запас России. Туда эвакуирована вся царская казна. Хранилище было готово еще в 14-м, сейчас оно запущено в работу. С
достаточной долей вероятности предположу, что новоявленный Комуч, собрав силы, обязательно предпримет попытку захватить это хранилище, после того, как создаст плацдарм в Поволжье и выйдет на оперативный простор. Имея Каппеля во главе своих частей это становится даже неизбежным. Думаю, что всё произойдет не позднее августа.
Так вот… – Дутов откинувшись на спинку стула внимательно посмотрел на штабс-капитана. – Есть соображение, что в момент штурма Казани появится возможность отбить из хранилища большевиков энную часть средств, для формирования собственно войсковой казны. Именно в это время, ибо позже содержимое хранилища обретет нового хозяина, или останется у старого. Таков мой оперативный замысел, Серж. Что скажешь?
Туманов не торопился с ответом, разглядывая атамана. Выдержав паузу, без суеты ответил:
– Александр Ильич, замысел не плох. Однако его успех зависит от приданных сил и средств, и от удачливости командира. Кому будет поручено?
– Тебе, Сергей Аркадьевич. Объясню почему: первое – ты казачьего рода, второе – я знаю твои возможности, третье – ты же бывал в Казани? Ну вот… Да, ещё одно – ты первый, с кем это обсуждаю.
– А… коллеги из разведки, предоставившие информацию?
– Они получили общий запрос на оперативную обстановку в Поволжье, по Казани в том числе.
– Силы и средства?
– Подберешь десяток парней, на твоё усмотрение, из любого подразделения. Оружие и боезапас – по твоему требованию. Это в общих чертах, детали обсудим позже, и времени у тебя на подготовку – пара недель, не больше. Успеешь?..
