Букривер
Лифт остановился на пятом этаже. Двери открылись, и мы
шагнули в широкий коридор. На полу был такой же, как на первом этаже
темно-серый ковролин и светлые стены. Мы шли мимо одинаковых деревянных дверей
без опознавательных знаков и остановились у кабинета, обозначенного только
одной буквой «М». Взглянув на нее, я хмыкнула.
У нас это общепринятое обозначение
мужского туалета, а тут кабинет руководителя.
Я быстро осмотрелась вокруг и заметила на потолке камеру,
висящую прямо над входом. Да уж, и тут тоже большой брат следит за нами.
Видимо, это потребность руководителей всех цивилизованных миров, в
существовании которых я теперь не сомневалась.
Маркус что-то прошептал, и дверь открылась. Я удивленно
вскинула брови. Вот зачем, спрашивается, всё усложнять, если можно было просто
постучать в дверь, а тут вместо стука он прошептал какую-то таинственную фразу
по типу: «Сезам, откройся».
Дверь бесшумно распахнулась, и я увидела, что в кабинете
были только близнецы. Первое, что я почувствовала – поток силы. В этом кабинете
находились люди, от которых исходила угрожающая энергетика власти, ощущаемая
почти физически. Хорошо, что они сюда не созвали полмуравейника. Кто знает,
может, они все энергетически мощные, и тогда бы меня просто здесь ментально
раскатали без возможности сопротивляться. К тому же я понимала, что мне сейчас
придется много говорить и отвечать на вопросы Менторов и, чем меньше будет
людей, тем лучше. Никогда не любила публичные выступления, да еще в таких
условиях.
Они стояли ко мне лицом и тихо переговаривались, стоя у
панорамного окна с вертикальными жалюзи. Оба были одеты так же, как и все
работающие здесь люди, в черную форму с золотой вышивкой на полруки в виде
символов. Из общей массы внешне выделялись только мы с Маркусом. Один из
близнецов держал в руке гаджет, похожий на планшет и делал там пометки. Я зашла
в кабинет, и его пальцы замерли. Он медленно перевел свой взгляд на мои ноги,
потом неторопливо поднял его выше на бедра, задержал взгляд на груди и,
наконец, остановился на лице и посмотрел в глаза.
Неужели нашел? Мои глаза как раз
здесь и находятся.
Я сложила руки на груди и приподняла одну бровь, показывая,
что возмущена таким откровенным разглядыванием. Его глаза злобно сузились и
потемнели, а челюсти сжались так, что мне казалось, я могу услышать их скрип.
Атмосфера в кабинете стала нехорошо сгущаться.
Понятно, это Мартин.
Невероятно красивый мужчина, но его глаза… Точнее, его
взгляд. Он не просто тяжелый, таким можно убивать.
Мартин перевел взгляд на Маркуса и спросил:
– Чисто? – его голос на удивление был спокойным, без
проявления каких-либо агрессивных ноток, что заставило меня перевести дух.
Раскатывать не будут.
– Чисто, – подтвердил Маркус, и Мартин снова посмотрел на
меня.
По всей видимости, они говорили о Печати, как его там? Дварка?..
Дарка?.. Дарта?
– Проходи, садись за стол, – приказал он, указывая мне на свободное
место за белым столом.
А я смотрю, он времени зря не терял.
Меня даже никак не поприветствовали в этом кабинете. Да уж… чувствую, будет
весело.
Я прошла и села на указанное черное кресло без
подлокотников. Мартин что-то прошептал и сделал движение рукой со странной
распальцовкой.
Как он их так вывернул?
Стало даже любопытно, не вывихнул ли себе пальцы? И хотелось
бы увидеть, как он будет собирать их обратно. От моих мыслей меня отвлекло то,
что вдоль стен, пола и потолка растянулась светящаяся решетка, сотканная из
белого света с золотистыми переливами. «Вот и попалась птичка в клетку», – пришла
мне в голову первая мысль.
Что дальше? Будут пытать? Ой, зря я
на все это согласилась, зря...
– Я в вашем кабинете нахожусь всего минуту, но успела
пожалеть, что согласилась на встречу. Так и знала, что мое любопытство до добра
не доведет, – озвучила я свои мысли. – Зачем нужны все эти спецэффекты?
– Это сеть, которая не даст тебе уйти из этого
кабинета до тех пор, пока я тебе не позволю, – произнес Мартин обманчиво мягким
голосом, означающим «шаг вправо, шаг влево – считаются побегом, прыжок на месте
– попытка улететь. Стрелять буду без предупреждения». – Ты пришла в наш мир без
приглашения. С этого момента ты будешь отвечать на наши вопросы и делать то,
что мы тебе скажем. А потом мы решим, что с тобой делать дальше…
За
пять дней до событий, описанных в прологе.
Наступил долгожданный вечер пятницы.
Вроде бы рабочая неделя подошла к концу, но стоило минутной стрелке коснуться
двенадцати, показывая, что наступило ровно восемнадцать часов, никто из моих
коллег, сотрудников «СтарБанка», не встал со своего рабочего места.
Два года здесь работаю, но до сих
пор не понимаю, почему они постоянно задерживаются? После парочки наводящих
вопросов выяснилось, что мои коллеги убеждены в том, что уходить с работы
вовремя – неприлично. Даже, если кто-то из них выполнил свои задачи вовремя, то
старается создать видимость напряженной работы приблизительно еще на час.
Зачем?
Для меня это так и осталось
загадкой.
Я осмотрелась по сторонам, клиенты
все разошлись. Не знаю как остальным, но мне нужно было переделать свой отчет
по ВИП-клиентам, и только по этой причине мне пришлось задержаться. Если бы я
не поспешила и с первого раза сделала бы всё верно, то уже бежала бы из офиса,
сверкая пятками. Наверно, за это меня многие недолюбливают в офисе, но мне
безразлично их мнение.
Спустя некоторое время, когда отчет
был переделан и отправлен на электронную почту руководителю, я со спокойной
душой и чистой совестью выключила компьютер и торопливо начала собирать бумаги
на своем столе, чтобы сформировать более-менее приличную стопку. Не люблю
оставлять после себя творческий беспорядок, да и нетворческий тоже.
– Ну что, Беккер, какие планы на
выходные? Сегодня посмотрела прогноз – обещают минус тридцать и снегопад.
Вообще, синоптики говорят, весь февраль будет очень холодным.
Моя коллега Света Титова, высокая
стройная блондинка с голубыми глазами из отдела по работе с привилегированными
клиентами банка всегда любила называть меня по фамилии. Однажды я спросила,
почему она так ко мне обращается? У меня всё-таки есть имя. Оказалось, ей
просто очень нравится фамилия, такая необычная звучная и красивая. Мне,
конечно, тоже нравится, и здесь дело не в красоте и звучности, а в том, что у
нашей немецкой фамилии целая история, уходящая глубоко в дворянские корни.
Мне и моей близняшке она досталась
от деда. Так вышло, что моя мама – единственная дочь, и по идее на ней наш
древний род должен был прерваться, но она категорически отказалась брать
фамилию мужа, поэтому папе пришлось поменять свою и стать Сергеем Ивановичем
Беккер. За что я ему очень благодарна.
