Мы с Бодечкой живем вдвоём, потому что, к сожалению, мужчины не выдерживают такой жизни. Поэтому приходилось одновременно заниматься особенным ребёнком и учить шведский язык, для этого надо было ходить в школу, там – сдавать экзамены. Жить приходилось на маленькие деньги. Для того, чтобы что-нибудь купить, приходилось подрабатывать. Вобщем, жизнь была очень бурная и сложная, учитывая Бодечкино состояние.
Даже не знаю, почему всё в жизни так получилось? Я не знаю, и иногда уже прошу смерти, но ребёнка жалко, потому что, он пропадет без меня. Я это точно знаю. Я вижу, как чужие люди относятся к таким детям.
Когда я рассказываю, начинаю вспоминать – начинаю расстраиваться. Когда села писать эти строки – то поняла, что каждая строчка, написана моей кровью, как будто, я беру не чернила, а собственную кровь. Потому что это пережить всё было очень сложно, но я рассказываю всё это не для того, чтобы меня пожалели. Нет. Не для этого! Я просто хочу, родителю, у кого такой ребёнок, что-то полезное донести. Может быть, что-то, какой-то маленький опыт поможет им.
Потому что, жизнь у родителей с такими детьми – очень сложная. Они любят своего ребёнка, а он ничего не понимает. Это надо осознавать с самого начала. Но, к сожалению, врачи этого не говорят, они дают похожие объяснения: у него странное поведение, у него могут быть такие ненормальные черты поведения, симптомы, не обращайте внимания, вы делайте то-то.
В сутках двадцать четыре часа и ты должен с этим ребёнком проводить время, как-то его организовывать, а он организовываться не хочет. Он ходит кругами. Вот тут в квартире – ходит кругами, если ты что-то говоришь, то получается, что он тебя не слышит – до него твои слова не доходят, он не понимает твоих слов. Поэтому, приходится, при помощи картинок, при помощи повторения двести двадцать раз одного и того же, учить, чтобы вырабатывались шаблоны. Шаблоны, соответствующие словам. Но это очень сложно.
Обычному человеку это тяжело понять, но как, же так? Вот смотришь на этого ребёнка, он такой симпатичный, красивый, выглядит прекрасно. Если не учитывать его поведение, то можно подумать, что он обычный, нормальный ребёнок. Но, к сожалению это не так.
Глава 1. Проблемы особенных детей с аутизмом
Я хочу рассказать о своей жизни. Жизнь моя не принадлежит мне – она принадлежит моему сыну – аутисту. Поэтому всё время, которое у меня есть, я отдаю этому ребёнку.
Я поставила перед собой задачу – рассказать другим людям, у которых есть дети аутисты свой опыт, может быть, что-то им пригодится, для воспитания своих детей.
Это очень, очень сложные дети. Для понимания их проблемы должно пройти много времени, например как у меня, сейчас моему сыну двадцать четыре года. Мы живем вместе. Он недалеко ушёл от того состояния, когда был ребёнком, но конечно, есть изменения, улучшения. Для того, чтобы понять как мы росли, для этого мне нужно много рассказать.
Он родился вполне нормальным ребёнком, никаких отклонений, никаких осложнений при родах не было, поэтому, когда в два года я заметила, что с ним что-то не так, пришлось обращаться к врачам, к психологам и к психиатрам, психотерапевтам, и вдруг выяснилось, что он – аутист – для меня это было очень странно.
Невероятно, как же это так, ведь никаких предпосылок не было. Когда ему исполнился годик – он пошёл, скажи мама – он повторял мама, скажи папа – он повторял папа, называю какое-то, слово и он повторял, я считала что всё нормально.
Странности начались в два года. Например, неожиданно в самых неподходящих ситуациях он начинал кричать, вести себя странно. Когда-то мы стояли на платформе и ждали электричку, а он был в колясочке, сидел спокойно – играл. Когда мы зашли внутрь, там были люди, он начал кричать, орать на весь вагон, извиваться – успокоить его практически было невозможно. В начале, я подумала, ну и что – все маленькие дети могут выйти из себя, хотя для этого не было веских причин, ну бывает такое. Но когда это повторилось неоднократно, то я поняла, что-то не то, что случилось что-то странное.
Вначале мы пошли к врачу, нас послали к психологу. Психолог начал делать тесты, одни раз, второй раз, нас послали на обследование. Сына моего зовут Богданчик, и когда он был маленький, он был очень красивый, у него золотые кудри, серо-голубые глазки – личико ангела.
Пошел он в обычный садик, но так как он вёл себя там очень странно – возбужденно, очень часто и много бегал, кричал, носился, то в этом садике его решили отправить в группу для озорных мальчишек, которые по своим психоневрологическим параметрам, возбуждены и агрессивны – они ведут себя очень резко. Маленького Богданчика отправили в эту группу.
Он побыл в этой группе, и бедняга, пришёл домой с выбитым зубом. Я обратилась к воспитателям, почему у него выбита половинка зуба? Они стали отнекиваться, что вы, что вы – он, наверное, упал. Мне показалась это тоже очень странным, и мы снова пошли к врачам.
В конечном итоге, врачи опять делали какие-то обследования. Я забрала его из этой группы, потому что, это было ужасно, и отдала его в садик, в котором работала русская женщина воспитателем, и он стал ходить в этот садик. Когда я его забирала днем из садика, она могла объяснить мне, как он себя вёл, что он делал.
Однажды она рассказала мне, что: «Вы знаете, ваш сын не пропадёт, – мы сегодня пошли на прогулку с детьми, шли мимо домов. Добрые люди выбросили крошки для голубей. Богданчик подошел к этим крошкам и стал кушать». Воспитательница, конечно же, сразу забрала его, но это было так странно, потому что в этом садике, другие дети этого не делали, они, наверное, понимали, что этого делать нельзя. А Богданчик собирал их, и пытался есть! Вот такое было что-то странное с ребёнком.
Потом мы ходили на обследование – целую серию обследований с разными игрушками и в конечном итоге, мы попали к психиатру. Психиатр вынесла вердикт, что ребёнок – инвалид. Ребёнок – аутист. Слышать это было практически невозможно. Я стояла, какая-то отупевшая. Богданчик сидел, на стульчике, а я не могла ничего понять, я была в ступоре! Я говорю: «Как? Как?» Он говорит: «Да, ваш ребёнок – аутист».
Так был вынесен этот жестокий приговор на всю оставшуюся жизнь. Ну что сказать, мы, конечно, были в шоке, тогда ещё с нами жил папа Богданчика.
Мой рассказ немного сумбурный. Вспоминаю все моменты, когда мы с Бодечкой ходили по врачам и был такой момент, когда он был маленький, мы всей семьей пошли к очередному врачу. Врач оказался тоже человеком не молодым, где-то лет пятидесяти.
