Сегодня чудесный день. Солнце приятно согревает своим теплом, даря мне кучу позитивных эмоций. Я девочка солнца – так говорит моя мама. И назвала меня Авророй как Богиню восхода Солнца, наверно, потому что у меня длинные пшеничного цвета волосы и ангельское личико. Так говорит мой папа. У меня есть брат близнец. Мы полные противоположности друг другу., хотя внешне очень похожи. Его зовут Деймос в переводе с греческого «ужас» или «страх». Но назвали его так в честь луны (спутника) планеты Марс. Возможно, родители слишком заморочились, но говорят, что эти имена им пришли спонтанно в голову, как только увидели нас. К слову, родители наши не совсем обычные люди. Мой отец вампир – один из древнейших представителей своего рода. А мама самая сильная ведьма на свете. Удивительно, как они вообще нашли друг друга. Но судьба, видимо свела их дороги. Сейчас они очень уважаемые люди. Возглавляют Совет сверхъестественных существ, который раньше был под управлением трех семей древних вампиров. И мой отец туда не входил. Но благодаря моей матери все изменилось и жизнь сверхъестественных существ тоже.
На прошлой неделе мне исполнилось восемнадцать. Мои способности никак не проявляются, поэтому я решила, что не буду огорчаться и сидеть на месте. Сегодня ночью я прилетела в Барселону. Не знаю, почему я выбрала для начала своего кругосветного путешествия именно Испанию. Но что-то мне подсказывало, что это путешествие будет незабываемым. И вот я здесь. «The One Barcelona GL» - отель пять звезд расположился всего в двух километрах от центра города и является одним из самых дорогих. Благо папа позволяет мне шиковать. За всю жизнь я не просила ничего для себя. У меня было все необходимое для нормальной жизни. Я много говорила о своей мечте – путешествовать по странам, что отец не стал возражать и вручил безлимитную карту. Мама долго возмущалась, но в итоге смирилась, уповая на то, что я уже взрослая девочка и знаю, что делаю. На самом деле она просто не хотела отпускать меня далеко от себя. Мы всегда были вместе. Она показывала мне как работает ее волшебство, а я впитывала и восхищалась. В отличие от меня мой брат был реальным мальчишкой. Никогда не мог усидеть на месте и все время пропадал то на тусовках с друзьями, то на охоте с теми же друзьями. Он унаследовал ген отца. Поэтому хищные повадки в нем присутствовали всегда. И к восемнадцати годам он стал полноправно владеть этим мастерством. Клыки, охота и все такое. А я домашняя девочка, ближе к природе и не переношу насилие и кровь. Только от одного вида крови меня может захлестнуть паническая атака. С возрастом, конечно, она ослабла, но все равно неприятные ощущения одолевают.
Проснулась я ближе к обеду, поэтому завтрак я пропустила. Быстро надела белый хлопковый сарафан, обшитый кружевными лентами. V-образный вырез в зоне декольте, открытая спина и длина в пол, делали меня похожей на ангела. Светло-русые волосы я решила не собирать и оставила распущенными. Ноль макияжа – я же девочка природы. Единственное, что воспользовалась духами с нотками бергамота и цитруса. Выбегаю на улицу, прижимая к груди сумочку и любуюсь красотой нового места. Странное предчувствие или даже предвкушение чего-то нереального и захватывающего поселяется во мне. Повинуясь этому чувству, я бреду по улочкам, осматривая здания вокруг. Спустя минут двадцать утыкаюсь в великолепное творение архитектуры. Приобретя билет, поднимаюсь по ступеням всматриваясь в небывалую высоту башен.
- Великий Гауди! – вырывается из меня самопроизвольно. А я стою и восхищенно смотрю в высь, вдыхая запах сандала.
- А вы знаете, что изначально над проектом начал работу совершенно другой архитектор? – бархатный мужской голос проник в мое сознание словно сквозь вату. Я даже не сразу поняла, что сказанное было адресовано мне. Поворачиваю голову вправо и скольжу взглядом от мужской груди выше по широким плечам, мощной шее. По широкому овалу лица, покрытому легкой однодневной щетиной, ямочке на подбородке. Рассматриваю чувственные, четко очерченные губы, прямой нос, голубые глаза, коротко стриженные темные, почти черные волосы. Возвращаю взгляд к глазам и не смею смотреть куда-либо еще.
- Извините? – тихо произнесла я. До чего же глупо с моей стороны было рассматривать мужчину. Он старше меня лет на десять, а я стою и пялюсь, как на диковинку.
- Я говорю, вы знали, что над созданием этой церкви изначально работал Франсиско дель Вильяр?
- Н-нет, - ответила неуверенно, но честно. Я действительно не интересовалась историей создания знаменитый зданий. И запомнила фамилию Гауди, только из-за надписи на заборе на входе. – А вы откуда знаете?
- Да так. Есть небольшие познания в истории, - усмехаясь проговорил незнакомец, смотря пристально в мои глаза словно изучая.
- Тогда почему этот Франсиско передал свое творение в чужие руки? – не знаю, чего я больше хотела, чтобы этот необычный мужчина ростом, как атлант в стильном черном костюме от Armani находился и дальше в моей компании или же все же узнать историю этого места.
- Возникли разногласия с церковными властями, и он отказался от проекта.
Я вновь посмотрела на здание, рассматривая скульптуры, обрамляющие его фасад и восхищалась этим творением.
- Саграда Фамилия стала главным делом жизни Антонио Гауди. Он посвятил храму больше сорока лет. Архитектор считал готику и неоготику нежизнеспособными и устаревшими направлениями, поэтому использовал только их базовые компоненты. От себя он ввел элементы барокко, модерна и мавританского стиля, прибавив к ним большое количество своих собственных разработок. Гауди хотел воплотить в камне весь Новый Завет.
- И что же ему помешало? – мы уже вошли внутрь собора и продвигались, не спеша вглубь.
- Время и деньги. А еще в его голове было слишком много идей, которые он хотел воплотить. Из-за этого приходилось останавливать работы, что-то переделывать. Соответственно полностью спроецировать храм он не успел. Поэтому его достраивали и достраивают последователи Гауди. Ну и конечно, те, кому это выгодно в нынешнее время.
- Да уж. Столько времени было затрачено, чтобы придумать это все, - я осмотрелась вокруг, рассматривая ассиметричные ветвящиеся колонны, цветные и прозрачные окна, расположенные на различной высоте, сложнейшие витражи и росписи. — Это большая трудоемкая работа.
- Такая юная, а уже ценишь чужой труд. Похвально! – в его голосе царила серьезность.
- Как вы считаете, завершится строительство когда-нибудь?
- Возможно. Но говорят, что, если достроить этот храм наступит конец света.
Я хохотнула от такого заявления. Но глядя на этого мужчину сложно представить, что он может улыбаться. Весь его вид говорил о непревзойденной дисциплине и силе. Строгость и непоколебимость. Вряд ли он шутит когда-либо.
