4:00 утра 1971г. В небе над центральным Лаосом
Майкл постоянно проваливался в сон. Напряжение нескольких последних часов, страх, усталость и ровный звук двигателей крылатой машины делали свое дело. В короткие моменты сна его преследовали мысли о доме. Он мечтал о нем, он грезил о нем с первых дней на фронте. Молодые американцы, как и он сам, не понимали, за что они сражались в далеком Вьетнаме и гибли на этой чужой для них войне. Контраст между телевизионной картинкой и реальностью был настолько велик, что хотелось просто провалиться сквозь землю и забыть вообще значение слова «Война».
Хотя Майкл считал себя в каком-то смысле даже счастливчиком, потому как служил в авиации, а не бегал с винтовкой по джунглям, рискуя наткнуться на засаду вьетконговцев. Вот и сейчас он находился на борту самолета АС-130 Геркулес, за своей двадцатимиллиметровой скорострельной пушкой «Вулкан». Задание предвещало быть легким и безопасным. К тому же сразу после его выполнения командование обещало двухнедельный отпуск. Так что в целом настроение должно было быть приподнятое, но Майкла сжигало непонятное чувство тревоги. Еще в момент загрузки самолета он понял, что от них что-то скрывают. Команде запрещалось подходить близко к огромным деревянным ящикам. Груз не имел никакой маркировки, с ним не было никаких сопровождающих документов. Вместо бумаг к нему прикладывался взвод морпехов: десять здоровых парней с полной боевой выкладкой и с молчаливым сержантом во главе. За все время погрузки никто из них не обмолвился и словом. Это начинало нервировать. Значит, не все так просто? Значит, будет нелегко? Майкл старался гнать от себя все эти мысли подальше.
В течение всего полета команда пыталась общаться с морпехами, узнать, откуда они и что везут. Но те были похожи скорее на восковые статуи, нежели на живых людей, они даже не вставали с мест в течение трехчасового полета. В конечном счете летчикам это надоело, и они отстали от странных вояк. «Задание ведь у каждого свое? Может, им было приказано молчать и сидеть как истуканы?» – пытался объяснить для себя происходившее Майкл.
Чтобы окончательно не заснуть и размять тело, Майкл встал с места и решил пройтись по салону самолета. В грузовом отсеке картина не изменилась: ящики стояли, закрепленные ремнями безопасности. По бокам сидели солдаты. Проходя мимо них, Майкл будто бы случайно оперся на ящик с надеждой на то, что, может быть, близко удастся разглядеть хоть какие-то надписи. Однако в тот же момент он услышал лязг затвора пистолета. Подняв глаза, он увидел недовольный взгляд сержанта и сразу понял, что манипуляция с оружием была направлена в его сторону. Тут без слов было все понятно. Майкл сразу же убрал руку и заторопился было обратно. Но не успел он сделать и шагу, как что-то отбросило его вперед. Самолет резко потерял высоту и накренился. Завыла серена, засветились красные огни боевой тревоги.
– Боевая тревога, боевая тревога, всему экипажу занять свои места!!! – кричал в шлемофоне командир корабля.
– Воздух, воздух, справа!!! – вторил ему бортинженер.
Майкл с трудом добежал до своей турели, пристегнул ремни и приготовился к бою. Сквозь иллюминатор он тщетно пытался рассмотреть виновников внезапной тревоги. Напряжение нарастало, и тут по правому борту стрелой пролетело звено самолетов. Это были Миги. «Черт! Дьявол! Как это могло быть? Мы же уже давно покинули воздушное пространство Вьетнама и теперь находимся на нейтральной территории! Что они здесь забыли?» – негодовал Майкл.
К сожалению, было понятно, что целью преследователей был именно их самолет. «Неужто это из-за груза на борту? Или просто случайность?» – пытался найти ответы на свои вопросы Майкл.
Секунды превращались в часы. Пока никто не стрелял ни с их, ни с нашей стороны. Вдруг в шлемофоне раздался голос с сильным русским акцентом. Видимо, командир перевел всех на открытый канал связи, чтобы все могли слышать и быть в курсе.
– Экипажу АС-130 Геркулес: вы окружены звеном истребителей-перехватчиков, следуйте нашим распоряжениям или будете сбиты! – сказал голос с акцентом.
– С кем имею честь говорить? – ответил наш командир.
– Это не ваше дело! Ваше дело – следовать моим приказам и сохранить жизни вверенных вам людей» – парировал незнакомец.
– Вы угрожаете представителю ВВС США! Вы представляете, какую ответственность на себя берете? – голос нашего командира был полон угрозы.
– Представляю и поэтому рекомендую подчиниться. У вас минута на размышление. Либо, напомню, вы будете сбиты», – голос не оставлял надежд на компромисс.
Повисла пауза, которая прервалась внезапно, как гром среди ясного неба, еще одним голосом, но уже внутри самолета. Это заговорил молчаливый сержант морских пехотинцев.
– Капитан Гибсон, у нас есть приказ охранять груз любой ценой. Если вы измените маршрут, вас отдадут под трибунал в лучшем случае. А в худшем – я пристрелю вас лично. У нас в подразделении есть люди, умеющие пилотировать данную машину. Так что за нами не заржавеет. – выпалил сержант.
– Сержант, я и не собирался подчиняться приказам какого-то сумасшедшего русского. Я понятия не имею, откуда они и что им надо. К тому же я думаю, что они блефуют – ответил командир.
Эта милая дискуссия была прервана трассирующей очередью по курсу самолета. Видимо, минута, данная на размышление, истекла. И тут случилась череда событий, повлекших за собой необратимые последствия. Один из стрелков не выдержал и пальнул в сторону истребителя, летевшего по правому борту параллельно Геркулесу. Самолет задымился, резко потерял высоту и ушел в штопор. В тот же момент сам Геркулес сотряс сильный удар, сперва его швырнуло вверх, потом резко вниз и вбок. Все, кто не был пристегнут, упали на пол. Майкла ударило головой о корпус самолета: если бы не шлемофон, потеря сознания была бы обеспечена. В наушниках кричали пилоты:
– May day, may day, на нас напали, два двигателя подбиты, мы теряем высоту!
– May day, may day – звучало как мантра в голове. Но на спасение уже никто не надеялся. Один военно-транспортный самолет против трех истребителей явно не имел шансов. Но нужно было выполнять свой долг и сражаться. Майкл пытался увидеть в темноте иллюминатора контуры самолета и нажимал на спусковой крючок. Трассеры пронзали небо, но не успевали за юркими Мигами.
Геркулес трясло и подбрасывало, пилоты, как умели, пытались выровнять раненую машину. Одна из очередей прошила фюзеляж насквозь и повредила ремни, на которых держался груз. Ящики соскользнули со стапелей и ударились о борт, нарушив центровку самолета. Геркулес начал заваливаться на левый борт. Все смешалось. В иллюминаторе было уже непонятно, где земля, а где небо. В шлемофоне стоял шквал голосов, приказы, маты, плач, молитва, призыв о помощи. Майкл хотел только одного, чтобы этот кошмар быстрей закончился, и он проснулся дома, целый и невредимый. Пусть ночной бой окажется просто сном?!… Но все происходило на самом деле. И эта реальность была отвратительна.
