Зинаида Абрамовна уставилась в одну точку. Вокруг нее был погром, как будто следственный комитет провёл тщательный обыск. Мозг Зинаиды Абрамовны работал так активно, что её лицо покраснело, а руки сжались в кулаки. Миллионы нейронных связей искали решение: где взять деньги?
Зинаиду Абрамовну можно отнести к той категории женщин «попрыгуний стрекоз», пропевших лето красное и вдруг осознавших, что плясать то уже поздно, а стол и дом под кустом остались в далеком прошлом. С юности она вертелась между обеспеченными комсомольскими работниками, танцами, шумными вечеринками, ресторанами. Она жила одним днем, просыпалась в незнакомых квартирах. Ее трудовая книжка была полностью исписана, работать Зинаиде категорически не хотелось, но в социалистические времена не работающих судили за тунеядство и приходилось постоянно оформляться куда повезет.
И вот она одинокая, бедная старость. Детей нет, друзей нет, а последний, так называемый спонсор, умер пять лет назад.
Заслуженной пенсии хватало только на квартплату, льгот и сбережений не было, одежда поизносилась, драгоценности давно ушли в ломбард, счета за коммуналку валялись по всей квартире. Квартира была заложена в банке, однако деньги с этого уже давно испарились.
Нельзя сказать, что Зинаида Абрамовна была глупым человеком, отнюдь, она была рассудительной и опытной женщиной. Но в российской действительности этого мало, и если уж пи*дец наступил на шею, то будет душить тебя до летального исхода.
Звонок в дверь вывел Зинаиду Абрамовну из ступора. На пороге стояла маленькая, но крепкая старушка, ровесница Зинаиды Абрамовны, с палками для ходьбы в руках.
– Ты чой то, Зинка? – уверенно вошла старушка, – У тебя это, воры что ль побывали? Да и красть то нечего?
Не дожидаясь ответов, старушка уселась на табуретке, опершись руками на палки.
– А я тебя у парадной жду, жду, а тебя все нет. Вот и не дождалась. У тебя, что с памятью, деменция что ли? Сегодня же вторник! – Подруга подняла в верх указательный палец. – А по вторникам и четвергам у нас занятия. А занятия где? В парке. А кто ведет занятия? Игорь Валерьевич, Игорь Валеерьеевичь!
– Ладно тебе паясничать, Семеновна, – глухо ответила Зинаида. – Помню я все. Да только мне сегодня ничего не хочется. С каждым днём всё тяжелее и тяжелее становится.
Зинаида тоже присела на табуретку и оперлась головой на руки.
– Ой тошно мне, Глашаааа…
– А ну не кисни, господь терпел и нам велел. Ты это, Зинка, брось, давай собирайся, по пути покалякаем. – И она ласково обняла подругу и повела к выходу.
Зинаида Абрамовна была так растеряна, что взяла с вешалки первое попавшееся пальто. Глафира Семёновна захватила палки, и они зашагали в сторону парка.
– Ну что, давай, рассказывай, что всё-таки случилось?
– Да все как-то по наклонной, – начала свой рассказ Зинаида Абрамовна. – Как умер мой последний, так все и рухнуло. У меня кроме него никого и не осталось, племяш только, но я его пару раз то и видела всего, один раз при рождении, второй раз, когда он денег у моего на развитие бизнеса просил. Сережа тогда дал конечно, он у меня добрый был. Умер то он неожиданно, завещания не оставил. Вот я дура… Налетели родственнички, первая дочара его прискакала, я ведь ей заместо матери была, а она – змеюка! – «прошу Вас в ближайшее время съехать с квартиры, так как родственников много, мы ее продавать будем, деньги поделим; Вы не родственница, но я буду настаивать, чтобы и Вам что-нибудь досталось», – коверкая голос, продекламировала Зинаида Абрамовна. – Ага, сучка крашенная, жди больше, достанется от вас. Знаю я их всех родственничков то Серёжиных, царство ему небесное, какой человек то был на фоне этих крокодилов, золото. В общем, выперли меня на улицу, что могла с собой захватила, да много ль унесешь под прицелом то. Все, что унесла, в ипотеку бухнула, еще и кредит взяла, жить то где-то надо, вот так здесь и оказалась – в трущобах.
– Ну, трущобы тоже, – фыркнула Семеновна, – ты трущоб в Жопосранске не видела, это Питер, детка, – ехидно усмехнулась она, – культурная столица!
– Я же не об этом, – напущено обиделась Зинаида. – Пенсия то у меня никакая, по прожиточному минимуму. Деньги быстро закончились, кредит платить нечем, работу не найти, кому я такая на старости нужна. А эти из банка уже засыпали угрозами, судами, вчера приставы опять приходили, а взять то с меня что? Вот выгонят на улицу – пойду побираться на паперти, – всплакнула Зинаида Абрамовна.
– Ну ты это, Зинка, брось у меня то сопли разводить, неужели выхода то никакого нет? Должен быть выход. Ты вон, это, племянника то своего дергала? Ты говорила, что твой ему денег на развитие дал, а долг платежом красен.
– Вот я его контакты и искала перед твоим приходом, ума не приложу, куда визитку сунула: весь дом перерыла, все ящики пересмотрела, все карманы перешарила. Ой, Глаша, не видать мне света белого, руки на себя наложу, – совсем уже прослезившись, пролепетала Зинаида Абрамовна, вытаскивая из кармана носовой платок и громко сморкаясь.
– Ой, что это? – буркнула Семеновна, резко затормозив. На асфальт спланировала маленькая, плотная, белая бумажка с золотыми буквами «Исаак Сигизмундович Питерсон – предприниматель».
Зинаида Абрамовна застыла в непонимающем изумлении.
– Я ж, это, эээ, я, это же, весь дом, а оно этак, – запинаясь от удивления выдавила она.
– Мистика, – подхватила Семеновна, – это знак, знак, говорю тебе! Звони, звони давай, пока звёзды складываются, – она активно пихала свой телефон Зинаиде.
Она набрала номер, послышались гудки. Семеновна впилась глазами в подругу, периодически облизывая пересохшие от волнения губы.
– Слушаю Вас, – раздался вежливый, проницательный голос.
– Исечка, мальчик мой, ты таки не представляешь, как я рада тебя слышать? – залепетала в трубку Зинаида Абрамовна.
– Тетя Зина?
– Да, да, Исечка, эта твоя тетя. Как я рада тебя слышать. Как ты? Как здоровье?
– Тетя, давайте ближе к вопросу, с прошедшей встречи прошло лет десять, все имеет время и границы.
– Да, да, Исаак Си-ге-змундович, – по слогам прочитала Зинаида Абрамовна. – мне необходимо с Вами встретиться.
– Ну что вы, тетя Зина, делаете из меня бесчувственного, я рад, конечно, я рад. Записывайте адрес и время. Буду ждать Вас, с нетерпением.
– Говори, Исечка, говори. А адрес на визитке действующий?
– Да, да, именно так, я жду Вас в три часа.
После разговора Исаак Сигезмундович задумался. Объявилась тетка, которую он не видел и не слышал много лет, и именно в то время, когда весь бизнес летит к чертовой матери.
Исаак с детства был предприимчивым мальчиком, еще в школе он понял, что, если сам он о себе не позаботится, никто о нем не пошевелится. Узнав, что основные деньги быстро зарабатываются на порнографии, первый свой куш он получил, показывая половые органы любопытным девочкам. Все услуги, какие мог оказать Исечка, имели цену: будь то домашнее задание или подделка подписи родителей в дневнике. Еще он понял, что вкладывать лучше чужие деньги, чем свои. Он как вихрь вертелся и крутился вокруг инвесторов постоянно собирая суммы для проектов, которые со временем безнадежно прогорали. Исечка же всегда умудрялся выходить сухим из воды и оставаться в плюсе. Также он понял, что необходимо вовремя и красиво выходить из игры. Такой опыт он получил, когда однажды напечатал на принтере проездные билеты. Тогда их проверяли на входе в метро живые люди и отличить настоящий документ от только что напечатанного было практически невозможно. Впарив билеты своим знакомым за полцены, Ися был на седьмом небе от счастья, пока не попался первый клиент. Петя Саморуков, по кличке «Бита» преподал Исе незабываемый урок.
