«Счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя, но стоит отвлечься – и оно само опустится прямо в твои ладони…»
Генри Дэвид Торо
14 октября, 2003 г.
Где-то в лесах Подмосковья
Промозгло-сумрачный лес, словно липкой паутиной, медленно, но неуклонно оплетала вязкая ночь. Казалось, непроглядно-стылая тьма впитывалась в каждую чешуйку коры, каждый листик, каждую веточку и даже сосновую иголочку. Высоченные стволы многолетних сосен, упираясь своими колючими верхушками в разбухшее небо, напоминали солдат-гигантов, застывших в безмолвном строю.
Сквозь непролазную чащу, спотыкаясь о завалы сырого валежника и бурелома, брели двое. Одежда на них была практически одинаковой, издали делая их похожими на близнецов – темные джинсы, заляпанные грязью высокие ботинки на толстой подошве, короткие черные бомберы, накинутые на головы капюшоны. Лишь более узкие плечи одного из путников и торчащая из-под капюшона светлая челка наводили на предположение, что это девушка.
– Твою мать, – процедил парень, с чавканьем вытаскивая ногу из зловонно-мутной лужи. – Еще, мля, болота тут не хватало… Мало того, что тачка сломалась… Что за непруха!
– Ну да, – хмыкнула его попутчица, уныло глядя перед собой. – У тебя все виноваты. Как в анекдоте про Ржевского… «Все пидарасы, а я граф Монте-Кристо…»
– Юта, заткнись, – окрысился молодой человек. С неба упали первые капли дождя, и он задрал голову, жадно ловя их ртом. Лицо парня было измазано подсыхающей кровью. – Не зли меня.
– Это ты во всем виноват, придурок, – угрюмо продолжала Юта. – Я ведь предупреждала тебя. Но нет, ты полез на эту вонючую заправку… Пуская слюни от возбуждения, прямо как зэк на бабу после отсидки. Не хотел меня слушать, Клай? Получи и распишись.
– Кто мог знать, что за эту суку на кассе впряжется байкер? – злобно огрызнулся парень. – Он вылез так быстро… Как пластмассовый уродец на пружинке из шкатулки…
– Потому что они знали друг друга, – раздраженно объяснила девушка. – Они давили лыбу друг другу и перемигивались, пока рассчитывался предыдущий клиент. Я делала тебе знаки, но ты же ни хера кроме кассы не видел! Скажи спасибо, что тебе только нос расквасили, прежде чем ты воткнул в его пузо нож… Но эта накрашенная манда успела сорвать с меня капюшон, и я засветилась на камерах.
– Не ссы, – ухмыльнулся Клай, продолжая шагать вперед. – Пока ты чистила кассу, я вынул флешку. Так что хрен нас найдут…
Юта схватила его за локоть.
– Клай, на бензоколонке осталось два трупа, – тихо проговорила она. – Сколько мы взяли? Двенадцать штук? Офигенно! Это стоило того? В тачке, что ты увел, наверняка остались твои «пальцы», которые есть в «мусорской» базе. Найти нас – что в лужу пернуть.
– Я уже набздел в штаны от страха, – презрительно хмыкнул Клай. – Напугала ежа голым задом.
– Ты завалил байкера, – продолжала Юта. – Если бы ты был внимательным, то заметил бы на его спине «цвета».
Лицо парня приняло кислое выражение.
– Какие еще, в задницу, цвета? – поморщился он. – Он пидор, что ли?
– Неуч… Я когда-то тусовалась с байкерами. Некоторые из них состоят в клубах. Так вот, у этого бородатого хрена на жилетке «цвета», он «клубный». И его кореша, надо думать, очень захотят узнать, кто провентилировал брюхо их жирного товарища.
Клай резким движением вырвал руку.
– Херня все это!
– У тебя сломан нос, и все шмотки в крови, – не унималась Юта. – Даже дождь их не смоет.
– Если для тебя все так отстойно, то убейся об дуб, – раздраженно предложил Клай и указал пальцем на ближайшее дерево.
– Это елка.
– Хорошо. Убейся об елку, истеричка. Ты меня достала.
Юта вздохнула.
– Надо пробираться к трассе и ловить попутку, – вслух рассуждала она. – Мы отошли всего на пару километров от шоссе, и скоро здесь будут менты. В этой дремучей чаще нам не хрена ловить. Ты же не хочешь тут болтаться всю ночь?!
– Никакой трассы, – отрезал Клай. – В такое время и в такой дыре нас никто не подберет. Я видел ЛЭП, перед тем как сломалась тачка, а значит, тут наверняка есть какие-нибудь дачи. Или гребаные фермы.
– С гребаными коровами и свиньями, – закончила вместо него Юта. – Это все клево, но я не хочу шарахаться всю ночь под дождем в лесу. Ты…
– Умолкни, – приказал Клай, и стальные нотки, прозвучавшие в голосе молодого человека, заставили ее тут же затихнуть.
Он развернулся, сверля подругу безжизненно-ледяным взором.
– Если ты не со мной, ты ни с кем. Поняла? Останешься здесь, в канаве, в качестве жрачки для енотов и лисиц.
Даже в сгущавшихся сумерках было видно, как побледнело лицо Юты.
– Клай, я просто… – начала она, но он ее прервал:
– И еще. Назовешь меня снова придурком, я вышибу тебе зубы. Обращайся так к своему папаше.
– Мой папаша склеил ласты год назад, – мрачно заметила девушка, и Клай холодно улыбнулся.
– Я знаю. Это ведь я утопил его по твоей просьбе, помнишь?
Он подмигнул Юте, и та отвернулась.
– Обиделась? – равнодушно спросил Клай, пихнув ее в плечо. – Зря. Старик начал насаживать тебя на свой кривой болт, когда тебе едва исполнилось десять, и ты ему все прощала. Так что захлебнуться в ванне у себя дома – просто святой подарок для такой гниды.
– Перестань. Мы ничем не лучше его.
– Он был больным ублюдком, – обронил Клай. – А мы просто живем в кайф.
«Угу» – с тоской подумала Юта, едва волоча ноги по влажной листве. «Кайф… Наверное, это все, о чем я мечтала всю жизнь…»
– Что ты собираешься делать? – спросила она, желая сменить неприятную тему о покойном отце.
– Найдем какую-нибудь халупу, – не глядя на девушку, откликнулся парень. – Переночуем.
– Ты так и заявишься – с разбитой мордой, весь в крови? – недоверчиво спросила Юта. – Хозяева могли услышать новости о месиве на бензоколонке и позвонят ментам.
– Там видно будет, – спокойно ответил Клай. Его рука неосознанно коснулась кармана бомбера, в котором покоился складной нож с еще свежими следами крови.
«А если позвонят, этой ночью будут новые трупы», – подумал он, внезапно испытав странное возбуждение.
Легкая морось перешла в плотную стену дождя, и путники прибавили шаг.
* * *
Спустя полчаса, окончательно выбившись из сил, они остановились. Озлобленные, уставшие, продрогшие и вымокшие до нитки, Юта и Клай встревоженно оглядывались по сторонам, словно втайне надеясь, что вот-вот за черными блестящими ветками, скрюченными как лапы древней рептилии, мелькнет огонек какой-нибудь обветшалой сторожки.
– Клай, где мы? – заскулила Юта. В ее расширенных глазах пробегала рябь затаенного страха, грозящая перейти в волны неистовой паники. – Мы же заблудились, верно? Что ты молчишь?
– Захлопнись, – бросил парень, двигаясь дальше. – От твоего нытья ноют зубы и пухнут яйца.
