БАМ набирал обороты; захлёстывал сводками о возведённых мостах через реки и речушки, о сдачи мысовых тоннелей, километров железнодорожных полотен.
Кипела работа и в столице тоннельщиков – Северомуйск.
Главный тоннель и штольня продвигались вперёд, заставляя непокорную скалу сдавать свои позиции. На помощь проходчикам в штольню доставили американский щит Robins для крушения породы. Дело пошло, да только когда попадался мягкий грунт, проходка притормаживала, останавливалась из – за того, что шарошки щита то и дело приходилось отчищать от мягкого грунта, вытаскивать утопающий щит.
Ох, и намучались проходчики с этим щитом! Но, так или иначе, метр за метром проходчики продвигали американский щит вперёд…
Павел с грузином с головой ушли в работу – её было столько, что сил оставалось только на то, что – бы принять душ, да дома немного отдохнуть.
Раиска с Катей работали в своём маркшейдерском отделе, и смена за сменой, вместе с проходчиками, приближали сбойку с третьим стволом. Не таким уж и большим было это расстояние, да пробить скалу было не так уж и просто.
Трудным оказалось строительство этого тоннеля. Дело не шуточное – пятнадцать километров сквозь толщу хребта. Крепким орешком оказался Северомуйский тоннель.
Эта была настоящая битва людей со скалой. Не хотела она сдаваться. Люди врезались в неё со всех сторон. Продвигались шаг за шагом, но скала огрызалась; выбрасывала на людей воду из себя, выкидывала песок, который словно волны на море в шторм с бешеной скоростью несутся, догоняя человека, пытаясь поглотить его в своей пучине…
Люди не сдавались, гибли, но шли и шли вперёд…
Работая сменным маркшейдером, Раиска, будучи ответственна за каждый пройденный сантиметр штольни, в силу этих обстоятельств, никак не могла выбрать время, что – бы поехать к родителям и привезти Митю.
Каждый рабочий день был насыщен надеждами на то, что именно сегодня повезёт пройти больше намеченного плана. Хотя бы на несколько сантиметров больше и это было бы уже победой.
Заходили в штольню знакомые художники с Питера. Разговаривали с Раиской, как с землячкой, и поистине удивлялись и восхищались совсем не женской её работой. Там, в большом тоннеле сухо и светло, работается намного легче, чем здесь, в этой маленькой штольне, где сыро и пасмурно, почти как в Ленинграде.
Раиска смеялась, уверяя художников, что к работе своей она привыкла и штольня для неё, что дом родной. Всё звено, в котором она работает, стало для неё так же родным.
Дав согласие на то, что обязательно сдадут свою штольню в положенный срок, Раиска развернула треног, что – бы установить нивелир.
Вспоминая слова, только что сказанные художниками в её адрес, засмеялась:
– Ясный компот, что не женская здесь работа! Такие словечки услышишь порой от проходчиков – уши вянут! Вместо модных туфель – на ноге резиновые сапоги сорокового размера, из одежды – куртка прорезиновая, на голове каска с фонарём – всё это неудобно и очень мешает, да только по – другому здесь нельзя. Со свода штольни без конца капает, под ногами река течёт – сброс воды из большого основного тоннеля.
Установив нивелир, оглянула тусклый забой, усмехнулась про себя:
– Вы не знаете нашу Катерину! Это её бредовая идея – попасть на передовую, в этот таёжный край. Байкал ей подавай! Ну, увидела бы этот Байкал, потрогала бы его руками, да и назад бы, в свою Москву. Так нет! Ей нужно совершать подвиги вместе со всей своей страной! А мы, стало быть, за ней тоже потянулись. Первое время думала – что мне в Ленинграде не сиделось?
Но всё же, я теперь думаю совсем иначе!
Сделав шахтёрской лампой знак Кате, которая вдалеке держала рейку, Раиска вспомнила, что именно в этом посёлке была её свадьба.
Не совсем ещё веря этому случившемуся факту, произнесла улыбаясь:
– Надо же! Кто бы мог подумать, что я на БАМе выйду замуж! Сашко обещал ей сегодня снова приготовить своё национальное блюдо из мяса, благо, что этого мяса здесь предостаточно.
Грузин последнее время без конца надоедал с вопросами о том, когда же, наконец, она, Раиска поедет за сыном?
У Павла к грузину вернулись прежние дружеские чувства. Теперь они дружили семьями, бегали по выходным дням друг к другу в гости и все были в ожидании Мити.
Лёнька тоже часто приставал с этим вопросом к Раиске и она, сама скучая о сыне, обещала, что как только начнутся каникулы, так сразу же и поедет за сыном. Её сынишка в этом году кончает третий класс. Раиска постоянно всматривается в фотографии сына, которые присылают ей родители. Вот фото, когда Митя пошёл в первый класс.
Когда – то Раиска с трепетом ждала этого момента, что – бы повести своего сынишку за руку первого сентября.
Но не смогла она это сделать.
Бабушки и дед были рядом с её сыном в такой важный и волнующий момент.
Ну, ничего – совсем скоро она сможет обнять Митю, что – бы уже никогда не расставаться. Даже не верится, что скоро они будут вместе.
Паша и её Митя – как встретятся они? Что будут чувствовать их сердца при встречи друг с другом?
Павлу тоже не терпелось, поскорее познакомится с Раискиным сыном. Ему было интересно найти в мальчике черты своей подружки детства, узнать его характер и был уверен, что и Лёнька и Митя обязательно подружатся.
Ему казалось, что совсем недавно они с грузином встретились на вокзале в Слюдянке. Совсем недавно они плыли навстречу бамовской жизни на барже. Многое казалось недавним, а вот уже три с половиной года, как они здесь.
Бамовский посёлок рос на глазах. Там, где недавно были одни сосны, теперь красуются домики с антеннами на крышах. В больничном городке дымятся трубы. Рядом с новой гостиницей киоск, где можно купить журналы, значки, лотерейные билеты.
Большой стадион радует глаз и призывает поиграть в футбол или просто погонять мяч. Во всех домах центральное отопление, вода. Теперь не нужно дожидаться водовозку и бежать к ней с вёдрами.
Но много ещё нужно сделать.
Начальник отряда – человек неутомимый. Ему хочется, что – бы в его посёлке люди жили как в больших городах. Что – бы могли после работы хорошо отдохнуть.
Для этого в клубе была своя художественная самодеятельность, что – бы можно было в праздники посмотреть концерт.
Работали все социальные структуры.
Посёлок вовремя чистили, убирали мусор, подметали, разбивали цветники и ревностно следили за его чистотой.
А весной 1980 году художники Ленинграда подарили Северомуйцам свои произведения. Это были живопись, скульптуры, графика.
День был солнечный, и у всех жителей посёлка было праздничное настроение.
Гремела музыка, на площади собрался народ, и это был поистине праздник союза труда и искусства. Лёнька со своим другом Виталиком разглядывали картины, на которых красовались строители Северомуйского тоннеля и вглядывались в знакомые лица.
