На крыше дома одного
Сосулька грозная висела.
Могла б упасть и зашибить
Любого, если б захотела.
Но ей хотелось не упасть,
А таять медленно весною,
Прозрачной стать, всех восхищать,
По капле жертвуя собою.
А люди что? Боялись люди.
А мало ль что? Вдруг упадёт?
Прибьёт кого-нибудь собою,
Страшна, как меч, хотя и лёд.
***
Порой и мы, как и сосулька,
Добра хотим и мирно жить,
Но испугать кого-то можем
Лишь тем, что можем навредить.
Лошадь, впервые увидев слона,
Смеялась над ним, сама ведь стройна.
Слон же, напротив, был очень большим,
Поэтому ей он казался смешным.
Ноги его, как деревьев стволы,
Спина, голова были как валуны,
Уши большие и хобот свисал,
Да так, что почти до земли доставал.
Вскоре ж, увидя, как взял им бревно,
Лошади стало уже не смешно.
«Вот это сила! – сказала она, —
Мало лишь видеть внешность слона!»
***
Многое может нам внешность сказать,
Да только не всё, это следует знать.
Суд был когда-то в лесу у зверей,
Теперь же остался он лишь у людей.
В суд заявился как-то медведь,
Вышел пред всеми, как начал реветь:
«Пчёлы меня искусали всего!
Глаз не открыть, всё болит, отекло!
Что я им сделал, на дерево влез?
Неужто теперь стал пчелиным весь лес?
Суд, вас прошу, защитите меня
И пчёл накажите, не медля ни дня!»
Выслушал суд рёв медведя тогда
И пчёл пригласил к себе для суда.
Пчёлы всем роем явились на суд
И говорят: «А медведь тоже тут?
Нам бы хотелось увидеть его
И извиниться, и только всего».
«Что ж, извиняйтесь, – суд пчёлам сказал, —
Но только вот где он, никак убежал?»
С тех пор не являются звери на суд,
Так как у них стал в ходу самосуд.
***
Тяжбы решают люди в суде,
Но будь осторожен, такие не все.
