Широкая казахская степь лежала под толстым слоем снега. Кавказ не ведал такой власти снежного урагана. В первые годы высылки переселенцы из южных краев с тревогой в душе вслушивались в ужасные угрозы ветра. Белоснежная пыль вздымалась над землей, кружилась в бешеном танце. Иногда ветер ревел, иногда рычал, заставляя трепетать души людей. Прошли годы, и люди научились жить в этом краю, где нет гор, радующих глаз, густых лесных чащ и быстроводных рек, а есть степь, бескрайняя и безграничная.
Маленький поселок под Карагандой зарылся в снежных сугробах, затаился от ярости ледяного ветра, который вымещал свою злобу над беззащитной и безбрежной степью.
Ветер бился о деревянные стены бараков, рвал двери с петель, стучался в окна и стремился проникнуть через щели в дом, чтобы распространить свою власть над пространством, согреваемым железной печкой.
Люди познали крутой нрав ледяного ветра в степном краю и научились укрощать его, завоевав для себя маленькие уголки, недоступные его ярости.
Буран успокоится, показав свой крутой нрав, необходимо просто переждать его, ограничив свое пространство стенами барака и временем его беспредельного неистовства.
Семья спецпереселенцев из Чечни собралась вокруг железной печки. Блики огней в печи гуляли по стенам, черному глиняному полу, деревянной тахте, покрытой бараньими шкурами. Деревянные нары служили в доме и постелью, и молельной, и почетным местом для приема гостей. Кавказцы привыкли встречать гостей. Бедный дом – это не жилище без еды, это дом без гостей. Чем более хозяин дома достоин почитания, тем больше гостей приходят в его дом. Это и дань уважения, и возможность набраться ума и мудрости от человека, который доказал, что обладает и тем, и другим.
В этом доме редко проходил день, чтобы не было гостей, и хотя хозяин дома не был стариком, его рассудительность, знание законов старины и умение разрешать споры приводило к его порогу тех, кто искал справедливости или простого человеческого общения.
Брошенные на произвол судьбы в казахских степях, чеченцы пережили голод, холод, унижения режима, ограничивающего свободное передвижение, но все же 44-й год остался позади. Он принес огромные мучения, смерти тысяч и тысяч людей, но народ выстоял и выжил, сохранил свои обычаи и сумел отстоять свое место под солнцем.
В деревянном бараке при свете печного огня бабушка вязала носки для внуков. Три сорванца, растущие без матери, сумели влиться в неспокойную жизнь поселка. Рано оставшись без материнской любви и ласки, они научились обходиться без них. Они познали, что такое голод, каково мерзнуть у остывшей печи, когда на улице бушует ураган.
Бабушка была тем берегом, к которому пристала лодка с сиротами. Несмотря на горе и несчастья, которые ей пришлось пережить, она находила в себе силы для любви и добра, она умела дарить надежду. Рядом с ней все невзгоды казались временными и решаемыми. Бабушка научилась безропотно выносить удары судьбы, какими бы тяжкими они ни были. В далеком 33-м году глубокой ночью беда постучалась в дверь их бедной сакли. Стук был властный и сильный. Так стучали те, которые приносили с собой горе. Ее тяжело больной муж был уложен в сани и увезен чекистами. Больше в живых его никто из родных так и не увидел, новая власть утверждалась за счет убийства тех, кто не хотел отказываться от своей веры и убеждений. Как бы тяжело ни было, она пережила гибель мужа, ей нужно было поставить на ноги двух сыновей и дочь. Старший сын рос рассудительным юношей, ему рано пришлось взвалить на свои плечи бремя хозяина. Младший, словно вольный ветер, не мог оставаться на одном месте. Прошли годы, он вырос статным и сильным парнем. Когда началась Вторая мировая война и зазвучал призыв пойти в Красную армию добровольцем, он сделал свой выбор. Поезд увез его на запад, и мать никогда больше не увидела своего любимца, хотя всю свою жизнь ждала его с войны.
Выселение народа в феврале 44-го года стало для нее настоящим ударом. Она привыкла ждать от властей вероломства, но ее бедное сердце не могло смириться с тем, что в далекую ссылку будут отправлены ее дети и внуки. Тяжелый и страшный путь в холодных вагонах под окрики и грубую брань конвоя не выдержала невестка. Ее тело одной из первых предали земле под заунывный вой ветра в казахской степи. Однако беды бабушки на этом не закончились. Ее дочь вышла из барака во время урагана и не вернулась. Тело девушки нашли только весной. Она потеряла дорогу, блуждала в степи, пока не замерзла. Казалось, что такое горе способно сломить волю самого сильного человека, но бабушка не могла думать о себе, о своих бедах, она заменила сиротам мать и думала только о них. Она отдавала последний кусок хлеба своим внукам, но часто случалось так, что у нее не оказывалось и этого последнего куска.
В десяти километрах от поселка проходила железная дорога. Старший мальчишка тайком от бабушки вместе со своими сверстниками-чеченцами влезали на платформы с углем и, по ходу движения эшелона, скидывали его. Уголь – это огонь, уголь – это тепло, когда весь мир окутывает холод. Они добывали это тепло для своих семей.
Мальчишек называли врагами народа, их лишили отчизны и матери, весь мир отвергал их, но они были сильны, как горы, которые взрастили их, они умели врастать в землю, на которой они оказались, как деревья из их родного края врастали в каменистые скалы.
У мальчишек была своя правда жизни. Чужие слова не имели смысла, они были лживы и враждебны, внять им – значит погибнуть, как погибли сотни тысяч их соплеменников. За углем вели охоту и другие ребята из поселка. Иногда мальчишеская вражда перерастала в открытое противостояние, но аборигенам не хватало стойкости духа, присущего переселенцам. Тем было что терять, этим – нечего. За несколько килограммов украденного угля мальчишки могли оказаться в тюрьме, но они умели рисковать и не попадаться в руки тех, кто обрек их на верную погибель.
Время урагана – это единственное время, когда мальчишки оставались целыми днями дома. Они сидели и, затаив дыхание, слушали рассказы бабушки о далекой Родине, о большой чинаре, что растет в их дворе, о белой сакле, покрытой камышом. Когда-то из этого двора уходил в армию их дядя, лихой конник, который мог на своем скакуне обогнать ветер. Быстрый Терек нес свои мутные воды, густой лес, который окружает реку, был особенно красив весной, когда ландыши наполняли воздух своим душистым ароматом. Узкая дорога, пролегающая через лесную чашу, вела к мельнице, чьи тяжелые жернова ворочали стремительные воды Терека. Каково им теперь, осиротевшим и оставшимся без своих детей?
