Яшкина тропа.
Рассказ
Вот и осень! Подмораживает уже и скоро начнётся охотничий сезон.
И пришли мы на свой участок. Втроём пришли, сын, племянник и я. Принесли припасы на зиму и избушку надо подлатать.
Сижу я возле избушки на пеньке и смотрю на тайгу. А прямо передо мной тропа, прямая как стела, нет больше во всей, необъятной Тайге, такой прямой тропы. Яшкина тропа!
Метров пятьсот, эта тропа и упирается в протоку. А через протоку лежит тополь, вместо мостика, сколько себя помню этот тополь там лежал.
Ушли сейчас мои секачи по этой тропе на рыбалку. Но видно не дошли до рыбацкого плёса. Слышу я выстрелы, видно изюбр по пути встретился.
Вспоминаю себя, тридцать лет назад. История повторяется!
Пришли мы тогда тоже втроём, с дедом и братом двоюродным, Яшкой. Послал нас дед на рыбалку, рыбки ему захотелось!
Взяли мы удочки, пешню, карабины конечно прихватили и пошли на рыбалку. Не было тогда ещё прямой тропы. По извилистой тропке до протоки к тополю.
Не дошли мы до плёса, изюбря встретили, целый день за ним гонялись и вернулись вечером. Без рыбы и без мяса.
На второй день! Дед не дал нам с собой карабины, без оружия с одними удочками и пешнёй отправил. Рыбки ему хочется!
Дошли мы до тополя, Яшка взял жердь ясеневую, противовес, чтоб по бревну перейти. А у меня пешня в руках. Погода плохая, мокрый снежок. Бревно скользкое.
Героически мы по бревну перешли. А на той стороне огромный тополь и в корнях этого тополя…Медведь! От непогоды спрятался. Белогрудка, пригрелся, бдительность потерял.
Яшка…не долго думая..как даст этому медведю по горбу, оглоблей своей ясеневой. А конец этой оглобли, под корень тополя попал и получился у Яшки рычаг, с медведем посредине. Яшка пацан здоровый, два метра роста и больше ста кило веса, надавил на этот рычаг и прижал медведя к земле.
Заорал медведь и пустил жидкую струю. Медвежья болезнь у него от неожиданности приключилась. А у меня, от этого рева, волосы дыбом и в груди похолодело.
– Держи! Ору. Подбежал и пешню в медведя засадил, не было ничего другого в руках.
Яшка бросает свою оглоблю и бежать. Я за ним. На бревно мы не попали, вброд протоку форсировали.
И понёсся Яшка, сметая кусты и мелкие деревья, напрямик к избушке. А я, почему-то, по извилистой тропе помчался.
Подбежал к избушке, Яшка уже там. Стоит перед дедом, руки вверх поднял, рычит, медведя изображает.
Сел я на пенёк разулся, ну чтобы воду из обуток вылить. Сухие обутки, пробежал по воде как посуху.
Успокоились мы маленько. Яшка, гад такой! На нары залез, голову одеялом замотал, спрятался значит. А мы с дедом пошли и медведя разделали. Шкуру по охотничьему обычаю между деревьев натянули. Чтобы птички ободрали с неё остатки мяса.
На третий день! Деду неймётся! Рыбки хочется! Посылает опять нас на рыбалку. Пошли мы, По прямой как стрела тропе, уже. Яшка впереди с дедовским СКСом в руках, крадётся, разведчика из себя корчит, гад такой!
Яшка перешел бревно, а я не успел. Увидел он шкуру, растянутую, и принял её за медведя. Начал он палить, по этой шкуре. Хорошо не попал ни разу, а то бы дед с нас самих шкуры спустил.
Отстрелял он обойму, вылетел затвор. Развернулся Яшка и помчался к зимовью, меня по пути с бревна в воду сшиб. На этот раз промок я до нитки и пошел в избушку, сушиться.
