Максим Блинов - Бенкендорф

Въ дни великой имитации борьбы съ несуществующiм внѣшним врагомъ, стрѣмящимся двадцать лет обосцывать наши парадные и влиять на удорожанiе гречневой крупы, Господу Богу угодно было ниспослать Россiи новое тяжкое испытанiе. Начавшiяся из-за покрытаго плѣсенью бесхозяйнаго дворца и блуждающей команды императорских алхимиков-асассинов внутреннiя народныя волненiя грозятъ бедственно отразиться на совмѣстном нашемъ походе в необозрiмое, но светлое будущее.

Жестокiй врагъ напрягаетъ послѣдния силы в своѣм Лэнгли и Бундесвѣре, и уже близокъ часъ, когда доблестная армiя Наша, совмѣестно со славными союзниками – Сирией, КНДР, Ираном и Туркменистаном, сможет окончательно сломить врага.

Но в этотъ вѣликий для Отчизны момент некiй хамъ и выскочка, бывший старшiй оперуполномочѣнный по фамiлии Блинов, написал гадкий пасквиль про свою службу в Пермском управлении Третьего отделения его императорскаго величества тайной канцелярии, разлагая темъ самымъ личный состав правоохранiтельной системы и спецслужбъ. Подрывая веру офiцеровъ наших в справедливость ввѣреннаго им (и все чаще) несправедливаго дела.

Ай-яй-яй… Как нехорошо получилось…

Посему повелеваю:

1.Писать пасквили Блинову и другим проходiмцамъ запретить.

2.Сотруднiкамъ и бывшим сотруднiкамъ органов про литературные труды забыть. Свою точку зрѣния на рассматрiваемые вопросы аккуратно засунуть в заднiцу и руководствоваться при формировании мнения о службе только сведениями изъ офiциальных пресс-релiзовъ Третьего отделения.

3.Поставить сие величайшее повеленiе на контроль в управлении собственной безопасности и управлении по связям с общественностью Третьего отделения.

4.Гульфиковую зону трусовъ проходiмца Блинова до особого распоряжения не трогать.

Молитесь за вашего Государя.

Отступать некуда, позади Гѣленджик!

31 июля 1820 года

Если вы внимательно прочитали эпиграф и манифест, то, скорее всего, уже догадываетесь, чему будет посвящено введение к данной повести. К великому сожалению, для общего понимания всей картины происходящего мне придется ненадолго погрузить читателя в суровые бюрократические коллизии последних изменений в действующем законодательстве. Без этого никак. Хотя начать хотелось бы сразу с искрометных прибауток, политических анекдотов и поругания бесчестия Николая Ежова.

С момента публикации первых «Васильков» очень многое изменилось. В частности, в федеральный закон, регламентирующий деятельность ведомства, к которому я был когда-то причастен, внесены изменения от 31 июля 2020 года. Сделано это, естественно, без лишнего шума и обсуждения в СМИ, поскольку данные изменения вводят самую настоящую цензуру в вопросах освещения деятельности российских спецслужб. Так что теперь подобные сведения возможно публиковать, опираясь исключительно на точку зрения официальных пресс-релизов ведомства.

Кроме этого, исходя из сути принятых изменений в закон, можно сказать (вернее, промолчать и показать жестами), что теперь не только бывшие, но и действующие сотрудники не смогут просто так рассказывать окружающим не только о своих подвигах, но и о принадлежности к службе вообще, если это может создать угрозу собственной безопасности органов и (или) нанести ущерб их репутации. А угрозу эту, естественно, можно увидеть в чем угодно.

Разбор полетов в данном случае будет примерно следующим.

– Ты сдурел?! Зачем ты спрашивал на кассе в Пятерочке, когда будут хорошие скидки на брюкву? Тебе что, платят мало? Больной что ли? Ты же нанес непоправимый ущерб репутации органов, гад!

Или другая ситуация.

– Что ты наделал?! Как ты мог сказать своей жене, что вместо Анталии вы с ней будете двадцать пять ближайших лет отдыхать исключительно в Алупке? Хотя даже это не точно. Ты что, с дуба рухнул?! Нанес ущерб репутации органов, которые неустанно заботятся о социально-бытовых условиях жизни сотрудников и членов их семей, и стоишь тут как чмо в нестиранной «балаклаве».

Короче говоря, на любой вопрос «как служба?» теперь придется передавать ответ собеседнику силой мысли. Хотя, если вас поймают на таком жульничестве, то и это тоже будет нарушением закона. Потому что ответ на этот вопрос в любом случае будет неприличным и явно наносящим ущерб репутации не только органов, но и всего современного мироустройства.

Так что в настоящий момент писать про российские спецслужбы просто так нельзя. Даже свободный оборот аббревиатуры известного всем ведомства теперь находится под запретом.

По новым правилам перед публикацией любого художественного труда об органах необходимо получить соответствующую экспертную оценку и разрешение в самих органах. Для этого в них сформирован специальный экспертный совет из нескольких седовласых старичков с образованием преимущественно конно-балетных курсов КГБ. И уже они будут решать, что стоит публиковать, а что не стоит.

Думают же эти старички примерно так.

Вот из-за таких предателей как Блинов кругом бардак! А что если ЦРУшные кукловодо-куколды Майк и Ник из Берлина и Варшавы используют полученные из его дурацких книжек художественные сведения в ущерб безопасности нашей великой страны? А?! Пенсионный возраст же снова самостоятельно поднимется, а НАТО не просто приблизится к нашей границе, но и захватит деревню Жопино.

А этого допустить нельзя. Хоть это и Жопино, но это наше Жопино. И никаким пендосам не позволено проникать в наше великое многострадальное Жопино, хоть оно и выглядит потаскано и невзрачно. Мы сами своему Жопино хозяева, и вольны изгаляться над ним, как заблагорассудится.

Особенно комично на фоне этого безумия выглядит то, что другими изменениями в закон сотрудникам спецслужб разрешили получать второе гражданство. Да, да! Именно так!

По неведомой логике это обстоятельство, в отличие от написания художественных произведений, совершенно не угрожает безопасности государства.

Поэтому, основательно все обдумав, я решил не упрашивать каких бы то ни было маразматиков с несколькими гражданствами о публикации, поскольку это претит чувству собственного достоинства.