Квартира, расположенная на Беренштрассе, в трех минутах ходьбы от Бранденбургских ворот, двое суток находилась под наблюдением. Оперативники сменялись, в заброшенном саду дежурило отделение красноармейцев. Бойцы шутили, мол, уж лучше сразу бы разбили палатку со всеми удобствами. Кто же знал, что эта волынка затянется? Местные жители на людей в советской форме смотрели со страхом, спешили быстрее перебежать опасный участок.
Группой из трех человек – остатков оперативного отдела контрразведки Смерш Семьдесят первого стрелкового корпуса – командовал майор Владислав Градов, молодой темноволосый мужчина с обманчиво добродушным лицом. Спали они по очереди в квартире напротив. Жильцы съехали, а замок не представлял собой чего-то сверхъестественного. Подъезд находился под наблюдением. Один человек присматривал за парадным входом, другой – за черным. Иногда они курсировали по гулкой лестнице, прислушиваясь к странным звукам, издаваемым старым домом.
Здание уцелело, чего не скажешь о большинстве строений на Беренштрассе. Улица тянулась параллельно Унтер-ден-Линден по историческому району Берлина, здесь еще недавно шли ожесточенные бои. Сражения отгремели три недели назад, гарнизон капитулировал. Потрясенный, разрушенный Берлин приходил в себя.
Но начиналась какая-то потаенная возня, активизировались скрытые от глаз структуры. Советская разведка, имеющая информаторов у британских коллег, поделилась сведениями. В штабе Семьдесят первого стрелкового корпуса действовал «крот». Кто-то сливал британцам информацию военного характера. В принципе не катастрофа – все-таки союзники – но факт требовал немедленного реагирования. Возня в кулуарах настораживала. Все понимали, что союзничество – явление временное, общего врага больше нет, а жгучие противоречия между миром капитала и советским строем никуда не делись.
Квартира на Беренштрассе являлась конспиративной. На этом настаивала разведка. Источник в британских структурах не был всеведущим, но здесь не сомневался. Сведения были переданы в Смерш. Человек, работавший на англичан, про эту квартиру знал и в любое время мог явиться на встречу с курьером. Оперативники терпели, в итоге дождались своего. Прибыли сразу два курьера!
Градов находился во дворе. Скамейку маскировал кустарник, склонившийся над ней, как плакучая ива. Посторонние в этот район заходили редко, мирные жители сидели по квартирам. Случались патрули, и они бесконечно бесили. Приходилось им все объяснять и демонстрировать служебные корочки.
По дорожке мимо неухоженной акации проследовали двое – мужчины в штатском. Влад затаил дыхание. Тоже хорош! Внимание рассеялось, мысли витали непонятно где.
Но его не заметили. Мужчины шли молча, с какой-то нарочитой неспешностью, угрюмо разглядывали здание. Они прошагали в нескольких метрах от контрразведчика, напряженные, какие-то напружиненные, добрались до второго подъезда, стали осматриваться.
Ошибки исправлялись по ходу. Градов тихо встал со скамьи, обогнул ее, присел за витой спинкой. Эти люди не были профессионалами. Им ничто не мешало засечь постороннего майора-артиллериста. Своей униформы у контрразведки не было, носили то же, что и все. Чужака эти люди не заметили, постояли, обменялись парой фраз.
«Не немые», – почему-то подумал Градов.
Один вошел внутрь, другой придержал дверь, исподлобья посмотрел по сторонам. Что-то ему не нравилось, но источник беспокойства не выявлялся.
Мужчине было за сорок, он обладал колючим взглядом, гладко выбритым лицом. Национальность явственно не читалась. С равным успехом он мог быть англосаксом, немцем, русским.
Субъект скрылся в подъезде, заспешил за своим подельником.
Размышления Владислава не затянулись. Теоретически это могли быть посторонние. Ведь в подъезде пятнадцать квартир. Но вели они себя подозрительно, да и жильцов здесь осталось с гулькин нос. Две семьи на втором этаже, одинокая женщина на третьем, по соседству с двадцать четвертой квартирой. Особа экстравагантная, немного не в себе. Олежка Романовский окрестил ее соседкой под шубой за привычку выходить из дома в утепленной куртке с мехом горностая.
На четвертом этаже тоже кто-то обитал. Голос был старческий, жилец ходил по квартире, подволакивая ногу, и в город, наводненный русскими варварами, предпочитал не соваться.
Ноги вынесли Влада на дорожку перед домом. Он задрал голову. В окне третьего этажа образовалась растерянная физиономия лейтенанта Олега Романовского. Парень прилип к стеклу, заметил майора, стал яростно жестикулировать.
«Значит, входят уже в квартиру, – догадался Градов. – Со своим ключом прибыли».
Квартира была просторной, с запутанными переходами и изогнутой гостиной. Проживал в ней явно не последний рабочий.
Градов махнул рукой. Мол, ко мне! Олежка кивнул, открыл фрамугу, вскарабкался на подоконник. Рисковать не стоило. Пришли двое, а рассчитывали они на одного, хотя, если честно, то вообще на удачу не надеялись. С одним Олежка мог справиться, с двумя – вряд ли. Да и некуда спешить, нужно ждать того, кто придет на встречу. Раз явились, сразу назад не засобираются.
Физическая подготовка у товарища не хромала. Он ловко изогнулся, перебрался на пожарную лестницу, одновременно прикрывая за собой фрамугу, заскользил по ступеням. Край лестницы висел высоко над землей, но Олежка приземлился красиво, побежал в кустарник. Лейтенант был хоть и молод, но толков. Рослый, сплетенный из жил и мышц, на фронте с сорок третьего года, он дважды получал ранения, но каждый раз возвращался в строй.
– Не наследил на хате? – спросил Градов и перетащил подчиненного в кусты.
Приказ был строг. В квартире соблюдать идеальный порядок, туалетом не пользоваться. Курить возбранялось под страхом немедленных оргвыводов.
– Да все в порядке, товарищ майор. Не поймет он, что в квартире кто-то был. Дверь ключом открывать стали, я сразу на кухню. Хорошо, что вы внизу стояли. А вы уверены, что надо было бежать? Я бы с ним легко справился, подкараулил бы за дверью и огрел по башке.
– Отставить, боец! – Градов поморщился. – Двое их, и мужики не слабые.
