Николай Игнатов - Бесконечность в кубе

Бесконечность в кубе
Название: Бесконечность в кубе
Автор:
Жанры: Социальная фантастика | Мистика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Бесконечность в кубе"

Небольшой и довольно веселый рассказ. Мистическая история о самоубийстве. Мистическая история о бесконечности. Жутковатые истории из жизни. Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Бесконечность в кубе



Тело Дениса обнаружили вечером пятнадцатого мая в его комнате. Первым тогда в комнату вошёл его отец, Фёдор Геннадьевич. Он увидел лежащего с головой под одеялом сына, и его кольнуло предчувствие – поза была неестественной, лицо накрыто. Кто так спит? Отец постоял с минуту, затем медленно стянул часть одеяла с неподвижного тела и увидел на голове Дениса затянутый скотчем чёрный пакет для мусора. В комнате скверно пахло. Будто только сейчас заметив это, Федор Геннадьевич подошёл к окну и растворил его. С подоконника на пол посыпались коробки от компьютерных комплектующих, компакт-диски в коробках и прочий хлам.

Фёдор Геннадьевич тяжело дышал и бессмысленно смотрел воспалёнными от постоянного похмелья глазами на замершие в вечернем сумраке ветви большого вяза, растущего во дворе; ему было жарко и душно. Он готов был стоять так до последнего дня своего, только бы не оборачиваться, только бы не видеть лежащего на кровати мёртвого сына. До последнего момента ни Фёдор Геннадьевич, ни его жена, Елена, мачеха Дениса, не думали, что он вообще дома. Дверь в его комнату была заперта весь день, телефон его не отвечал. Отпереть дверь и всё же войти в комнату решились уже вечером, когда заметили-таки стоящие в прихожей кроссовки Дениса, а затем увидели, что и куртка его висит на крючке. Федор Геннадьевич тогда подумал было, что Денис опять сидит в наушниках, играет в свои дебильные игры, потому и не слышит, что к нему стучат. Супруга, однако, не разделяла его оптимизма и настояла на том, чтобы взять другой ключ и открыть дверь.

Судебная экспертиза подтвердила факт суицида, Фёдор Геннадьевич получил сухую и бюрократически блеклую справку о смерти, где в пятнадцатой графе было криво подчеркнуто ручкой «самоубийство». Сергей Сергеевич, лечащий психиатр Дениса, сам позвонил скорбящему отцу, принёс соболезнования и, успокаивая его, констатировал факт, что самоубийство было здесь только вопросом времени; что, дескать, ничьей вины здесь нет, парень был болен, болезнь же его и погубила. Фёдор Геннадьевич молча выслушал психиатра и положил трубку.

Похороны были назначены на субботу, восемнадцатого мая. Олег, старший брат Дениса, прилетел из Торонто сразу как смог, бросив все дела. Мрачное низкое небо Родины исподлобья и немного завистливо глядело на его голубую кепку с надписью Toronto Maple Leafs, когда он спускался по трапу. Накрапывал мелкий и гадкий дождик, лицо Олега было каменным и серым. Он сел в такси и поехал в гостиницу, останавливаться у отца он не хотел.

С тех пор, как их мать умерла, Олег всегда старался заботиться о младшем брате. Денису тогда было девять, Олегу – пятнадцать. Мама умирала долго. Около полугода после операции рак «доедал» её дома. Старший всё понимал, а Дениска гнал от себя нехорошие предчувствия, всё ожидая, что мама выздоровеет. Конечно, говорить об её скорой кончине ему не посчитали нужным. Боли становились всё сильнее, и весь последний месяц жизни больная провела на морфине. Она почти ничего не ела, потому в последние дни её нельзя было узнать, до того иссохло её тело. Часто, в бреду, она звала мужа, детей, что-то говорила им, извинялась за что-то, жалела, что чего-то не успевает…

Олегу предстояло многое успеть за те три-четыре дня, что он планировал провести в родном городе, в Канаде ждал бизнес, дела, дела и опять дела. Он во что б это ни стало хотел разобраться, понять, что стало действительной причиной этого суицида; хотя, в силу многих обстоятельств, среди которых главное – психическое состояние брата на момент смерти, Олег об этой причине давно догадывался. Но, разобраться и все проверить он считал себя обязанным.

Сергей Сергеевич в беседе с Олегом всё же не смог не заключить, что корни трагедии Дениса были именно в том, что отец, сколь сильно бы ни любил детей, всё же, после смерти жены не смог полноценно её заменить. Ни сам он этого не смог сделать, ни даже вместе с новой супругой, которая стала таковой довольно быстро, не дав Федору Геннадьевичу побыть вдовцом и года. Да чего уж там, сам Олег, всё чаще вспоминая свои нелегкие подростковые годы, думал о том, что после ухода матери отца как будто подменили. Да, горе было общее на всех. Да, потеря была велика. Но отец должен был проявить стойкость и уж ни в коем случае не пытаться не замечать проблем. Наверное, он настолько привык, что покойная сама все делала, сама обо всех заботилась; привык, что на ней держалась вся семья, всё хозяйство, что просто оказался не готов встретить новые обстоятельства. Так примерно и размышлял Олег, но вправе ли он был судить отца?!

Обычно всегда подвижный и общительный, Олег был задумчив и хмур, когда отец открыл перед ним дверь. Порадовал родителя визитом он только на второй день после приезда, вечером.

Сначала они молча смотрели друг на друга: сын не мог подобрать слов, до того сильный сумбур был в голове его от столь невероятно печальных событий, Фёдор Геннадьевич же, уже неслабо принявший на грудь, просто не мог сразу узнать гостя в плохо освещённой прохожей. Наконец, он узнал отпрыска, обрадовался и очень засуетился, помогая ему войти. Хозяйки, Елены, дома не было, работала в ночную смену.

Помянули усопшего за ужином, тихо и нарочито вежливо поговорили, затем решили, что надо б уже на боковую, назавтра назначены похороны, много дел с утра. Фёдор Геннадьевич безуспешно пытался убедить сына остаться ночевать у него. Олег наотрез отказался, сославшись на необходимость «поработать с бумагами», а оные остались в гостинице. Говорить отцу про отвращение, которое вызывало у него все в этом доме, начиная от дурного запаха, грязи и заканчивая неприятными воспоминаниями, он благоразумно не стал.

Фёдор Геннадьевич остался курить на кухне, а Олег, пойдя в уборную, остановился возле двери в их старую комнату, в которой жил до последних дней своих Денис; да, та самая, где они росли, где играли вместе, где ругались и мирились, и где мечтали, что когда-нибудь мать их снова обнимет. Олег открыл дверь и включил свет. В тусклом свете единственной лампочки лениво разбегались в стороны по грязным старым обоям жирные тараканы, коих развёл в последние годы жизни Денис во множестве своей чрезвычайной неряшливостью. Олег поморщился и вспомнил, как брат ненавидел и до жути боялся тараканов; никакие другие насекомые или иные твари не вызывали у него столь сильного страха и отвращения. В дальнем верхнем углу была видна паутина со множеством засохших старых мух. Пахло в их комнате дурно, как пахнет в квартирах дряхлых стариков, за которыми уже никто не ухаживает, а сами они не проводят уборки по причине немощности. Олег немного удивился, увидев целым их старинное, доставшееся невесть от каких пра-пра-родственников, трюмо с большим зеркалом.


С этой книгой читают
Немного черненького юмора о нашем веселом времени. Рассказ о постапокалипсисе в искусстве и об искусстве в постапокалипсисе. А может, совсем о другом.
Таинственный высший разум преследует в бесконечности Вселенных некое сверх-существо,опустошающее целые миры. Преследователь служит одной только цели – нейтрализовать древнего и совершенного врага. Стечением обстоятельств их заносит на планету Земля в двадцать втором веке, где бесконечная, казалось, погоня, наконец, завершается.
Четверо друзей отправляются в весьма необычное путешествие. И путешествие это не в пространстве, и даже не во времени. Что таит в себе пресловутый "феномен родовой памяти", и возможно ли по этой памяти путешествовать? Очень может быть…Содержит нецензурную брань.
Часто ли случается с человеком, что его подсознание, не взирая на молчаливый протест Вселенной, внезапно и без особых на то причин, начинает вдруг вести монолог под видом диалога? Вероятно, часто. А скорее всего подобное происходит постоянно, но человек не в силах отследить подобные процессы, которые до того привычны, что просто изъяты из анализа. Также привычна гравитация, хотя ее присутствие легко ощутить и невозможно оспорить.Содержит нецензур
Герой фантастического романа пребывает в будущем, которое оказывается самым заурядным настоящим. Станет ли это будущее лучше, если попытаться его изменить?
Как выглядит мир без массовой культуры, где музыка, литература и живопись создаются только гениями, а остальные лишены права тиражировать свои творения? Зачем гениям удаляют тщеславие, и что произойдёт, если система даст сбой, породив шоу-бизнес? Новый, социально-фантастический роман петербургского писателя Евгения Фёдорова, автора книги «Нефор», в 2018 году номинированной на премию «Электронная буква».
В мире, пораженном звуковым вирусом, увидев скрипача в переходе, девушка решается послушать его музыку, что может грозить заражением и даже смертью.
Многие, а точнее почти все, кто хоть когда-нибудь видел выступление артистов речевых жанров, а также и в особенности музыкантов замечал на сцене некое приспособление в которые те старались произносить слова или издавать звук, а также кучу разных проводов от инструментов и много разных колонок. Это всё оборудование для звукоусиления и звукозаписи, а заведуют этим стафом звукорежиссёры или попросту «звукари», которые, зачастую, остаются за кадром.В
Угадай, это страшно или весело – быть меньше всех на свете? Узнать, что давний знакомый не прочь пообедать таким, как ты? Карабкаться по сосне, которую раскачивает ветер? Но, оказывается… Ничего страшнее нету, чем просто решиться перешагнуть через порог, не слушая тех, кто пугает. Если про опасность не знать, что она такая уж жутко опасная, то и сама опасность об этом позабудет!Для детей, а также, как всегда, – для тех, кто рос, рос, да так и не 
Феноменальный успех романа современного немецкого писателя Бернхарда Шлинка «Чтец» (1995) сопоставим разве что с популярностью вышедшего двадцатью годами ранее романа Патрика Зюскинда «Парфюмер». «Чтец» переведен на тридцать девять языков мира, книга стала международным бестселлером и собрала целый букет престижных литературных премий в Европе и Америке.Внезапно вспыхнувший роман между пятнадцатилетним подростком, мальчиком из профессорской семьи
Гуго – скромный портной с "золотыми руками". Он любит свою работу, но не гордится ею. Гуляя по городу, сравнивает себя с другими мастерами: кузнецом, ювелиром, художником и даже с королём, что прибыл во дворец с победой.Заходит к другу-скорняку, рассказывает про тяготеющие мысли. А тот ему в ответ и говорит, что не видит его товарищ свой талант, не ценит труд, себя за муравья считает.Стоит ли гордиться собой, своей профессией и мастерством?
Неудачный брак за плечами, молодость прошла и, казалось бы, ждать больше нечего. Но жизнь всегда полна сюрпризов, и обидное падение на льду вдруг становится началом чего-то нового…