Темнота была непроглядная. Казалось, тени ожили и заполнили собой все пространство между домами, затянув густой пеленой мрака. В этой черноте сложно было что-либо разглядеть, но у него получалось.
Зрение стало гораздо лучше прежнего. Тренировки работали.
Он пошевелился, потревожив темноту, выглянул на свет. За углом шагали стражники, что-то громко обсуждая. Их разговор был ему неинтересен, куда важнее сейчас было пробраться на ту сторону улицы, в двухэтажный особняк.
За домом он наблюдал несколько дней, подмечал, кто когда выходит, приходит и чем занимается. Прислуги у делового господина было немного: три служанки, кухарка, пятеро охранников и дворецкий – последний жил вместе с хозяином под одной крышей. Кроме слуг в доме находились трое детей, супруга и мать господина. Удивительно, как этому человеку хватало средств на их содержание, все же – мелкий чиновник городского совета, не абы какая важная птица.
Впрочем, ломать над этим голову ему не следовало. Задание есть задание, и лишние мысли только мешают выполнять работу. В конце концов, мастер ведь учил его отбрасывать в сторону чувства, быть хладнокровным.
Пора использовать этот совет на практике.
Стражи прошли, чуть осветив небольшой проулок, где он прятался. Пришлось вжаться в стену за старой рассохшейся бочкой, незнамо как тут оказавшейся. Он даже затаил дыхание, считая шаги и молясь, чтобы стражи не захотели проверить темное место.
Один из них шагнул было вперед, но второй похлопал товарища по плечу и парой слов приказал идти дальше. Вскоре шаги стихли вдалеке, и тогда затаившийся в тенях человек вновь задышал. Выбравшись на улицу, он в несколько шагов преодолел её, приблизился к забору, и, подтянувшись, легко перемахнул на ту сторону.
За преградой оказались небольшие декоративные кустики. Он затаился за одним из них, прислушиваясь. Всё тихо.
Выждав еще несколько ударов сердца, он выбрался из укрытия, подбежал к дому, ступая почти бесшумно. Окно хозяйской спальни было на углу второго этажа, через два окна от кабинета, в котором даже в столь поздний час горел свет.
Чиновник не спал.
Тень ловко вскарабкалась наверх по едва заметным выступам в стене, используя карнизы окон как опору. По счастью, окно было не заперто – в такую-то душную ночь. Он очень верно подгадал время и место.
Хозяин дома сидел спиной к окну, ссутулившись, что-то выводил пером на листе бумаги, бормоча под нос. На миг он показался слишком уж беззащитным, не заслуживающим такой жестокой смерти, но тень отбросила эти мысли.
Заказ взят, исполнитель назначен, назад пути нет.
Нож с зазубренным лезвием легко скользнул в ладонь из потайного чехла в рукаве. Ловким движением перемахнув через подоконник, тень вонзила клинок в спину чиновника, чуть провернула, усиливая агонию. Хозяин дома захрипел, затрясся, махнул рукой, опрокинув чернильницу. Та с грохотом упала со стола, покатилась по полу.
Тень выругалась. Слишком шумно, наверняка жена чиновника услышала грохот и сейчас явится проверить, в чем дело. Медлить нельзя.
Есть еще одно условие заказа.
– Ваши грехи были замечены, – прошептал он, склонившись к уху умирающего. – Настало время платить.
Вытащив нож из спины, он вонзил его в шею чиновника, а затем толкнул тело вперед, на столешницу, заливая кровью недописанный лист. И, не дожидаясь, пока жильцы явятся на шум, выскользнул в окно, спрыгивая со второго этажа. Мягко засветилась темно-серебристым левая нога. Спустя миг убийца бесшумно приземлился на землю, перекатом погасил инерцию и, не медля, побежал к забору.
Слитным движением перепрыгнув через него, тень вновь пересекла улицу, юркнув в спасительную темную нишу. Добравшись до дальней её стены, убийца вскарабкался по выступам на крышу пристройки, а уже оттуда забрался на второй этаж торговой лавки.
Дальнейший его путь лежал поверху. На краткий миг оглянувшись, тень увидела тревожные отблески света в окне особняка, а чуткий слух уловил отчаянные женские крики.
Послание дошло до адресата.
Мягкая улыбка тронула губы убийцы.
Он прошёл первое испытание и теперь перейдет на новую ступень. Мастер будет доволен.
Но, что еще важнее – он получил удовольствие от работы.
Значит, все было не зря. Это и есть его путь.
Тайк шумно выдохнул и помчался по крышам в сторону городской ратуши. Ему предстояло выполнить еще одно небольшое поручение, прежде чем скрыться в убежище Братства.
Ночь только началась.
Первый солнечный луч робко лизнул вход в палатку, затем скользнул внутрь, прогулялся по земле и, осмелев, замер на лице юноши, спавшего на лежанке. Спустя некоторое время юноша недовольно заворочался, потер нос и, вздохнув, открыл глаза.
Спать больше не хотелось.
Он с минуту глядел в потолок, на потертую временем ткань, на крошечные отверстия, проеденные насекомыми, и думал о грядущем. Жизнь в очередной раз совершила крутой поворот, и дальше лежала неизвестность. Которую придется каким-то образом одолеть, ведь у него еще остались незавершенные дела. Слишком много дел, если быть точным.
Поморщившись от боли – раны еще не зажили до конца, юноша сел, пригладил растрепанные спросонья волосы и, нашарив взглядом рубаху, натянул на себя. После чего поднялся и вышел из палатки.
В лагере кипела жизнь. Эльфы просыпались еще до рассвета, особенно теперь, когда спланированная атака города принесла банде Лейна славу и уважение среди других повстанцев леса. Работы было много, приходилось выкладываться всем и каждому, чтобы хоть немного развить ситуацию. Правда, увы, уже через несколько дней гвардейцы отбросили отряды повстанцев прочь из города, уничтожив все, чего добились разбойники, однако начало было положено.
Единственное, что омрачало хорошие новости – воскрешение наследника эрла Гвеарина. Непонятно, каким образом тот вернулся из-за грани, но ему удалось взять власть в свои руки, и теперь в Гве-нне-аэна нельзя было попасть так же просто, как раньше. На входе и выходе стояли стражи, проверяя каждого приезжего. Наверняка они искали определенные лица, но пока безуспешно.
В любом случае, этот город теперь был закрыт для банды Лейна. И вожак глядел дальше, на север.
– Шейл! – окликнул задумавшегося юношу голос. Тот встрепенулся, увидел перед собой довольного Фаэтина. После предательства и побега бывший телохранитель благородной Тиаллины стал куда веселее и доброжелательнее, словно бы скинул лишнюю шелуху и камень с души. Он часто крутился возле общего костра, что-то слушал, рассказывал, помогал другим эльфам.
И непременно досаждал Шейлу.
Впрочем, бывший гладиатор не мог сказать, что против дружбы с эльфом. Фаэтин спас ему жизнь, и Шейл теперь чувствовал себя должником. К тому же, длинноухий, как и он сам, получил обязанности инструктора в лагере, и вынужден был обучать новобранцев и давать частные уроки бывалым воинам. Судя по умелым репликам, излишней наблюдательности и терпению – такая работа для Фаэтина была не впервой.
