ГЛАВА 1.
Челнок мягко качнулся, выравнивая полет, но Томасина этого даже не заметил – все его внимание было поглощено тем, что творилось внизу. Если бы не привязные ремни, он бы даже приподнялся, чтобы в экран «иллюминатора» получше видеть разворачивающийся внизу пейзаж. Но автоматика не позволяла вольностей. Что ж, это закономерная плата на комфорт и прогресс – постоянные ограничения. Там, куда он летел, этих ограничений было меньше, но и…
Место посадки было выбрано в стороне от расположенного на скалистом побережье поселения, на единственном ровном участке острова, небольшом продуваемом всеми ветрами плато. Челнок мягко коснулся поверхности выдвинувшимися в самый последний момент шасси, смачно чмокнули присоски – судя по показаниям приборов, тут дул пронизывающий ветер. Не такой уж сильный, чтобы сдуть челнок, но ощутимый.
Дотянувшись до приборной панели, Томасина пробежался пальцами по тумблерам и клавишам, задавая программу. Мягкие вспышки огоньков и щелчки были ему ответом – машина приняла его и начала действовать. Послышалось гудение, и в воздухе резко запахло йодом, серой и нагретыми солнцем булыжниками. К этой смеси ароматов примешивался посторонний запах, но Томасина знал, чем это пахнет. Пресловутый «запах родины», вот что это такое.
Пару минут он сидел, глубоко дыша этим самым «запахом родины», заново привыкая к нему. Здесь все пахло так… отвычно. Последний раз он вдыхал этот воздух еще слетком. С тех пор прошло так много времени…
Время! В его распоряжении его не так уж много. Еще, пожалуй, минуту он посидит – все равно, судя по показаниям приборов, до заката еще далеко – но потом придется отчитываться за каждый бесцельно проведенный час.
Вздохнув – дело есть дело – он отстегнул крепления, привстал, поводя плечами. В челноке было достаточно места для шести гуманоидов – или для четверых таких, как он. Что поделать, не умеют существа его вида строить такие штуки. Приходится всеми правдами и неправдами приобретать чужое и потом переделывать под себя. Поэтому каждый раз приходится заново вводить программу – система периодически сбоит.
Он бросил взгляд на пульт. Так и есть. Вниз один из экранов зияет чернотой, и лишь в уголке замер кругляшок эмблемы. Связи нет. Межпространственной связи. Он тут один и в случае нужды не сможет даже подать сигнал бедствия. Придется рассчитывать только на себя. Нет, конечно, он может связаться с кораблем, но при отсутствии местной сети ответа придется ждать минимум шесть часов времени – пока «Мустанг» завершит облет планеты и окажется примерно над ним. Шесть часов, из которых большая часть падет на светлое время суток.
Ладно, это потом. Он перевел программу в режим ожидания, активировал режим консервации большей части систем. Челнок ему еще нужен – на обратном пути. В том, что придется возвращаться, он не сомневался. Вот только одному ли?
Гудение приборов изменилось, большая часть экранов на пульте погасла, и лишь аварийные огоньки продолжали мигать в ритме пульса, примерно восемьдесят ударов в минуту – челнок ушел в режим ожидания. Теперь можно собираться и выходить.
Вещи давно уже были упакованы – все тщательно отобрано уже давно, все уложено в рюкзак. Осталось переодеться – снять комбинезон и натянуть местный наряд, чтобы не выделяться в толпе.
С этим пришлось повозиться – Томасина отвык от местных нарядов, да и, если честно, никогда не привыкал. Поэтому несколько минут ушло на то, чтобы разобраться, где какие шнурки завязывать, что к чему прикреплять.
Наконец, с переодеванием было покончено, и он, прихватив рюкзак, выбрался наружу.
В лицо ударил порыв сухого горячего ветра пополам с песком и пылью. Томасина закашлялся с непривычки, отвернулся.
- Ну, здравствуй, малая родина, - произнес он вслух. Собственный голос показался чужим в разреженной атмосфере высокогорья.
Издалека послышался посторонний звук. Томасина оглянулся. На краю плато высилось административное гнездо, сложенное из камней, скрепленных между собой изолентой и пластиковыми шнурами – дань современности и, по сути, единственный признак прогресса. Из-за ярких цветов изоляционной оболочки гнездо имело странный неряшливый вид. Отдельные концы изоленты отлепились и болтались на ветру. Томасина подумал, что сделано это нарочно – таким нехитрым образом можно легко определять скорость и направление ветра.
От гнезда в его сторону спешил дежурный. Крылья его были плотно прижаты к телу и защищены накидкой от порывов ветра. Из-за надвинутого на голову капюшона было трудно рассмотреть его лицо. К тому же, он еще и сутулился.
- С прибытием! – прокаркал дежурный, подходя и протягивая руку. – Вы кто?
- Томасина из крыла… - он замялся, не зная, стоит ли называть своих однокрыльников. За время его отсутствия ситуация могла несколько раз измениться. И его крыло – а также все родственные ему кланы – могли потерять свое влияние. – Я оторвался от крыла.
- Сломанное перо? – кивнул дежурный.
- Сломанное перо, - с облегчением согласился Томасина. Так называли одиночек.
- И все-таки потянуло назад? – дежурный выпрямился, слегка откинув капюшон накидки назад, чтобы приезжий мог разглядеть его лицо и обрамлявшие его пряди. – Не так уж хорошо там, где нас нет, верно?
- Кому – как, - осторожно ответил гость.
- Это вот теперь куда? – дежурный кивнул на челнок за спиной приезжего. – Пусть стоит или…
- Пусть стоит. Я тут по делу. Ненадолго.
Или как получится. Но первому встречному-поперечному об этом докладывать не хочется. Мало ли, что…
- Тогда сам за собой все прибери. И как прикажешь о тебе доложить вниз?
- Я сам доложу.
- Это против правил, - замотал головой дежурный. – Внизу должны знать… {Тома-сина! }
Тот вздрогнул от интонации в голосе дежурного, но потом решил, что тот всего лишь захотел напомнить ему, что он сообщил о себе больше, чем хотел.
Сина.
- Вот так и доложи. Мол, прибыло «сломанное перо» от Сины. Я не собираюсь встревать ни в какие дрязги между крыльями или гнездами. Дело, по которому я прибыл сюда, сугубо личное и к тому, что творится тут, не имеет никакого отношения.
Он очень хотел, чтобы эти слова были правдой. Но, пока не узнает, что произошло в мире за несколько лет после его побега, рассчитывать на это не стоит.
Дежурный кивнул – мол, не сомневайся, так и доложу – и заспешил к обрыву. Томасина подхватил свой рюкзак, пристраивая к животу и закрепляя застежки на груди. Он уже отвык носить что-то в руках. Да и в привычном месте тоже.
К обрыву они подошли почти одновременно – дежурный опередил замешкавшегося с завязками гостя на несколько шагов. Когда Томасина встал с ним рядом, осматривая спуск, дежурный уже притянул к себе раструб сигнальной трубы и, набрав полную грудь воздуха, испустил пронзительную трель. Секунду спустя где-то внизу прозвучал раскатистый звук – сигнал достиг его напарника.
