Ай Вэйвэй - Без границ

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Original title: Manifest Ohne Grenzen

© Kursbuch Kulturstiftung gGmbH, Hamburg, 2019

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

За свою жизнь я дал множество интервью – думаю, несколько сотен. Однако подобные беседы в формате «вопрос – ответ» напоминают разрозненные элементы пазла и относятся к конкретным, сиюминутным ситуациям. Ответы на вопросы – всегда лишь фрагменты реальной картины.

А книга, наоборот, позволяет очертить круг проблем, по-другому сформулировать свои мысли, представив их во всей многоаспектности. Вот почему я хочу призвать читателя стать свидетелем того, как рождаются мысли и как они воплощаются в действия. Для меня очень важно, чтобы люди увидели, как это происходит.

Без мыслей я пустой лист бумаги – до поры до времени. Стало быть, мое нынешнее «я» не существует (пока не существует).

Значит, прежде всего я должен найти самого себя. И только потом – если мои поиски увенчаются успехом – я смогу рассказать читателю, кто я и как мне удалось найти себя.

Я снял документальный фильм о миграционном кризисе и беженцах – он называется Human Flow («Людской поток»).

Работа над фильмом серьезнейшим образом повлияла на меня, несмотря на то что я уже затрагивал в своем творчестве некоторые аспекты так называемой проблемы беженцев, – и об этом я тоже хочу рассказать.

Эту прямую зависимость нельзя отрицать. Мы слишком плохо знаем самих себя, но в то же время преисполнены чувства собственного превосходства – разве не в этом причина появления миллионов беженцев?

Ханжеское убеждение, что между нами и беженцами есть какая-то разница, – звено этой трагедии.

И поэтому я решил написать свой манифест: я хочу вместе с вами поразмышлять над тем, как относятся друг к другу люди, будь то беженцы или «местные».

Человечность – это не какое-то абстрактное понятие. Человечность становится ощутимой и может быть четко определена именно тогда, когда ее нет.

Люди страдают в любом регионе – следовательно, все люди страдают.

Вот так мы оказываемся в самом центре истории, гораздо более масштабной, чем моя жизнь.

Мое первое воспоминание – сказанная отцом фраза: «Мы должны идти дальше». К тому моменту мы уже проделали большой путь. Мы были далеко на западе Китая.

В тот год, когда я родился, мой отец, поэт Ай Цин, в результате политической чистки под названием кампания «против правых» попал сначала в тюрьму, а затем в ссылку. Ему пришлось покинуть Пекин, и в течение двадцати лет ему было запрещено писать стихи.

Регион, в который нас выслали, населяют в основном уйгуры. И вот как-то раз я услышал эту фразу: «Мы должны идти дальше, причем немедленно». В еще более отдаленное место, в еще большую неопределенность. Хотя уже тогда у нас ничего не было, даже кровати.

В этот очередной вынужденный переезд мы могли взять с собой только одеяла. И уголь.

Мы боялись, что новое место окажется очень холодным и мы не сможем согреться. Помню, как я сидел в вагонетке на крошечной кучке угля – прямо так.

Так вот что ты чувствуешь, когда приходится покидать место, пусть неприветливое и чужое, но уже ставшее немного родным, и двигаться дальше, в полную неизвестность. Вот что значит не иметь ничего или почти ничего. Исход, но не выход.

Своего рода не-ситуация или полубытие, ведь если человек ничего не имеет, следовательно, у него нет ничего, о чем можно заботиться или спорить, и ничего, что являлось бы частью его жизни – в радости и в горе.

Я до сих пор задаюсь вопросом, что это за состояние и можно ли выдержать подобную наготу.

И по сей день, если я слышу слово семья или дом, перед глазами встает та громыхающая вагонетка и я вижу себя, совершенно потерянного, сидящего на крошечной кучке угля.

Настоящий дом так не построить. В деревне, где мы в итоге оказались, нас продолжали подвергать гонениям и дискриминации. Сейчас в таких случаях говорят «вынужденная миграция», но это звучит очень высокопарно. А вот как все выглядело в действительности.

Моего отца преследовали, оскорбляли и избивали прямо на улицах. Ему на голову выливали нечистоты и чернила. Он был вынужден выполнять самую тяжелую и грязную работу, например мыть общественные туалеты.