Все права защищены.
Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Piper Verlag GmbH, München/Berlin, 2019
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021
* * *
Слышно, как муха пролетит
12 апреля 2013 года меня пригласили в редакцию газеты Guardian, чтобы представить английский перевод моей только что вышедшей книги «Искусство ясно мыслить». По традиции там каждую неделю кто-то презентует свою новую книгу, и вот такая честь была оказана мне. Главный редактор Алан Русбриджер собрал всю редакцию. Большая комната медленно наполнялась людьми. Пришли около пятидесяти журналистов. Они стояли со своим утренним кофе в руках, перешептывались и ожидали, когда Русбриджер наконец объяснит, кто этот совсем неизвестный в Англии человек. Меня сопровождала жена. Я крепко сжимал ее руку в своей, чтобы меньше нервничать. Здесь были лучшие умы ведущей мировой газеты, и я получил уникальную возможность изложить им несколько своих замечаний из сферы когнитивной науки – в надежде, что кто-то из них напишет о моей книге. Русбриджер прокашлялся, встал и сухо сказал: «Я сейчас побывал на вашем сайте и заметил вашу нахальную статью. Расскажите о ней, а не о вашей новой книге».
Вот к этому я не готовился. На кончике языка уже вертелись продуманные, хорошо сформулированные и, надеюсь, убедительные фразы об «искусстве ясно мыслить», которые идеально подошли бы для такой газеты, как Guardian, но их пришлось проглотить. Статья, обнаруженная на моем сайте Русбриджером, содержала список важнейших аргументов против потребления именно того, что ежедневно производили эти уважаемые во всем мире профессионалы: новостей. Не знаю, прав я был или нет, но я стал выкладывать причины, почему лучше отказаться от популярнейшего в отрасли продукта. Теперь вместо пятидесяти доброжелательных с виду человек меня окружали полсотни противников. Я старался, насколько это возможно, сохранять спокойствие и выдерживать перекрестный огонь их взглядов. Через двадцать минут, выложив все аргументы, я закончил фразой: «Будем честны: то, чем вы, дамы и господа, занимаетесь, – развлечение по сути».
Тишина. Если бы в тот момент пролетела муха, мы бы это услышали. Русбриджер прищурился, огляделся и сказал: «Я хотел бы, чтобы мы опубликовали аргументы Добелли. Прямо сегодня». Он развернулся и ушел не прощаясь. Журналисты последовали за ним. Ни один на меня не взглянул. Никто не перекинулся со мной ни единым словом.
Через четыре часа краткая версия моей статьи появилась на сайте Guardian. А вскоре она собрала 450 комментариев читателей – технический максимум. Статья «Новости вредны для вас» (News is bad for you), как ни парадоксально, стала самой читаемой газетной статьей года.
Книга, которую вы держите в руках, основана на той «нахальной» статье. Но содержание шире: здесь больше аргументов против потребления новостей, больше исследовательских данных о том, что они с нами делают, и больше рецептов, как взять под контроль свою страсть к новостям и преодолеть ее. В цифровую эпоху новости из безобидного медийного развлечения превратились в оружие массового уничтожения человеческого здравого смысла. Об этой опасности следует знать, чтобы обходить ее стороной.
Подчеркну: если вы ограничите потребление новостей, это вовсе не значит, что вам с горечью придется отказаться от милых и любимых вещей. Напротив, вы будете щедро вознаграждены – свободным временем и новым взглядом на то, что действительно важно, существенно, что дарит вам счастье.
Уже известно: книги надо читать дважды, перечитывая сразу, чтобы не забыть самое важное. Я облегчу для вас процесс – перечитывайте только врезки с заголовком «Короче». Желаю удовольствия при чтении!
1. Мой путь к отказу от новостей – часть I
«Привет! Я Рольф, и я наркоман – у меня зависимость от новостей». Если бы существовали группы самопомощи для новостеманов – как, например, для алкоголиков, – я сказал бы нечто подобное, усаживаясь в круг и надеясь на понимание присутствующих. Но так было более десяти лет назад.
А начиналось всё совершенно нормально. Я родился в прекрасной семье среднего класса и рос в окружении обычной новостной рутины, которая знакома и вам, если ваше детство тоже пришлось на 1970-е. Каждый рабочий день в 6:30 утра я слышал, как разносчик заталкивает газету в прорезь почтового ящика. Через несколько минут моя мать чуть приоткрывала дверь и ловким движением руки вытаскивала прессу из ящика – сквозь щель, не делая ни шагу наружу. По пути на кухню мама делила газету на две части: одну откладывала для отца (какую – решала сама), а другую оставляла себе. Пока всё семейство было занято завтраком, родители пролистывали газету, обменивались ее частями и листали дальше. Ровно в 7 часов мы все слушали последние известия по швейцарскому радио DRS[1]. Потом отец отправлялся на работу, а мы, дети, шли в школу. В 12 часов вся семья собиралась за обеденным столом. После обеда, в 12:30, всем надо было затихнуть: наступало время очередных новостей на радио. То же – вечером, в 18:30. А в 19:30 – главное вечернее событие: «Новости дня» на национальном телевидении.
Новости были неотъемлемой частью моей жизни, как напитки с молоком. Но уже тогда возникало чувство, будто с новостями что-то не так. Меня удивляло, почему газеты каждый день одинаковой толщины и имеют одинаковую структуру. В местной газете, которую выписывали наши родители (Luzerner Neuste Nachrichten), были такие рубрики: международные новости – одна страница, новости экономики – одна страница, сообщения о городской жизни в Люцерне – непременно две страницы и т. д. При этом неважно, сколько событий случилось в означенный день. В Швейцарии тогда не существовало воскресных изданий, но даже по понедельникам газета имела стандартную толщину (36 страниц), хотя в ней были новости за два дня – субботу и воскресенье. Мне это казалось странным. И это касалось не только газет: «Новости дня» тоже всегда занимали одинаковое время. Непонятно. Получалось так: нечто казавшееся важным в небогатый на события день, о чем сообщали в новостях, считалось несущественным в насыщенный день и замалчивалось. «Просто иначе не получается», – говорил себе я и больше об этом не рассуждал.
С годами я превратился в ненасытного поглотителя газет. Когда мне было семнадцать, новости из огромного и широчайшего мира стали потребностью номер один. Тогда я пролистывал любую попавшую в руки газету от начала до конца. Пока мои друзья резвились на футбольном поле или в лесу, мастерили модели самолетов или гуляли с девушками, я просиживал все выходные в читальном зале библиотеки Люцерна. Газеты тогда зажимали на деревянных вешалках – так, чтобы страницы не разлетались и издание можно было повесить на крючок. У многих газет был большой формат и колоссальный объем, а палка-стержень – такая длинная и тяжелая, что начинали болеть запястья, если все это держать на весу, сидя в читательском кресле. Я устраивался за огромным рабочим столом, раскладывал газету и перелистывал страницы – словно священник лежащую на алтаре Библию. Только мне надо было еще и вставать, склонившись над столом, чтобы разглядеть публикации на очень далеком верхнем краю газеты.
