Наденька
(из дневника воспитателя)
Длились вторые сутки, она молчала. Маленькая девочка с серьезным застывшим лицом. Все так надеялись, что самый страшный день её жизни закончится ночью и утром она найдет в себе силы для того, чтобы немного поесть. Этого не случилась.
Надюша продолжала сидеть на кровати. Создавалось такое впечатление, что она и не спала вовсе. Ничего по сравнению со вчерашним днем не изменилось. Единственное, возникло еле уловимое движение, тело её слегка раскачивалось, точно заведенный маятник. После того, как девочку привезли в детский дом, она не проронила ни звука. Шли вторые сутки. Чистая, опрятная девчушка с густыми каштановыми кудряшками сидела неподвижно, слегка двигаясь, отклоняясь вперед и назад. Возникало зловещее ощущение, что кто-то невидимый дергает за ниточки ставшее таким безжизненным тело малышки.
Стороннему наблюдателю этого процесса становилось тревожно от безысходности происходящего. Девочка не реагировала ни на врачей, ни на психологов, испробовавших весь свой профессиональный арсенал. Красивые куклы в ярких платьях, забавные мягкие игрушки с добрыми мордочками не привлекали её внимания. Девочка как – будто спала с открытыми глазами. И именно эти глаза давали мне понять, что она живая. Вернее сказать, только они и были живыми в этом застывшем теле. Очень хотелось взять её за плечики и так слегка потрясти и сказать, позвать: «Надюша, Наденька, просыпайся!». Но если к ней прикасались, тело девочки тут, же становилось ватным и кулем валилось на кровать. Глаза при этом продолжали жить своей обособленной мукой. Я чувствовала эту боль, огромную боль маленького человека, которая в прямом смысле парализовала, лишила её сил и возможности двигаться.
Я не смогла уйти домой. Я стала читать «Маленького принца» Экзюпери. По её взгляду я осознала, что девочка меня слышит и понимает. Я прочла всю книгу, но ничего не произошло. Надюша закрыла глаза, и дыхание её стало еле уловимо.
Что мне оставалось? Я принесла маленькую иконку Казанской Божьей матери и небольшой подсвечник. Установив все на письменном столе, неподалеку от спящий девочки, я приготовилась зажечь свечу. С первой попытки это сделать не получилось. Спичка погасла, а фитиль небольшой церковной свечки не загорелся. Вторая спичка не зажглась вовсе. Третья попытка оказалась успешнее предыдущих. Свеча вспыхнула ярким светом, освещая темное пространство вокруг.
Сосредоточившись на пламени, я не сразу поняла происходящее. Девочка, содрогаясь всем телом, схватив за руку, пыталась оттащить меня от стола. В её глазах застыл ужас. Страх огня, панический страх огня. Я затушила свечу. В полумраке она прильнула к моим ногам. Я взяла её на руки. Она обняла меня за шею, и я почувствовала, что она плачет. Моя шея была мокрой от её слез. Я читала вслух молитву «Богородица Дева радуйся» и качала её точно младенца, появившегося на свет.
Потом читая её личное дело, я узнала, что накануне её отец, облив мать бензином, поджег её на глазах маленькой дочки. И от шока увиденного, девочка не могла пошевелиться, не могла кричать о помощи, а потом потеряла сознание.
Мы приходим к ним, чтобы любя лишить боли. Мы проводники. Вот наша миссия.
Вероника Владимировна Пчела закрыла дневник. Вот уже на протяжении более двадцати лет работы воспитателем в детском доме общие тетрадки, исписанные мелким аккуратным подчерком, хранились, составляя целое собрание воспоминаний детских нелегких судеб, переплетаясь с её собственной такой необычной судьбой. Сначала они представляли собой самые обыкновенные дневники педагогических наблюдений. Но перечитывая свои воспоминания историй прошлых лет, Вероника решилась на удивительный для себя поступок. Она задумала написать книгу.
Новость о несчастном случаи, произошедшем при загадочных обстоятельствах с самой таинственной и одиозной личностью современного бомонда Ангелиной Волошиной потрясла всех без исключения. Даже те люди, которые считали её способности сомнительными и явно приукрашенными охотниками за чудесными проявлениями магии и колдовства были шокированы случившемся.
Следователь Степан Кузьмич Кошкин, получивший от начальства это дело, что называется по блату и в награду за только что раскрытое преступление, окутанное туманными тайнами и астрологическими составляющими, по мнению сыщика, явно не к добру снискавшего у руководства славу знатока загадок такого толка. Оставив все свои текущие дела, он был вынужден заниматься расследованием смерти Ангелины Волошиной частным порядком.
В сквере его ждал автомобиль, в салоне которого человек, его – то Кошкин никак не ожидал увидеть вживую, а не с экрана телевизора, передал Степану Кузьмичу объемную папку. Он произнес одну лишь фразу: «Найди того, кто это сделал». Первая мысль, которая возникла в голове сыщика, была тождественна мелодраматическому сериалу «Богатые тоже плачут», но потом, интуитивно почувствовав горе потери человека, для которого практически не было ничего не возможного, неожиданно для просителя ответил: «Хорошо. Найду». Грустный человек снял очки и пристально посмотрел в глаза Степана Кузьмича, а затем пожал ему руку. Он подумал: «Этот сможет. Этот найдет».
С фотографии, которую сыщик достал из полученной папки, на него смотрела женщина, обладающая уникальной красотой скандинавской красавицы. Золотистые волосы обрамляли фарфоровое лицо, на котором, окутанные длинными ресницами светились глаза необыкновенно голубым, небесным цветом.
Не мудрено, что думы таких людей, как грустный человек, занимала эта женщина. Её образ оставался в мыслях помимо твоей воли. Он как бы впечатывался в память. Кошкин убрал фотографию в папку, но лицо незнакомки повисло в воздухе. «Началось», подумал сыщик, крепко зажмурившись.
Ни в какую мистику Степан Кузьмич не верил. Интуиция, в его случае чуечка, как он её называл, так это дело наживное. А так чтоб воду заряжать и операцию по телевидению провести пациенту, находящемуся в другом городе, это баловство и фантасмагория. Правда, при расследовании дела, которое практически на днях закончил сыщик, он пересмотрел свои взгляды на астрологию. Сначала Кошкин их пересмотрел на одного астролога, женщину, которая всю свою жизнь работала в детском доме простым воспитателем, Веронику Владимировну Пчелу. Он так сначала её и называл про себя «училка – звездочет». Но обстоятельства дела свели этих людей не для серых будней, а для восхищения друг другом и жизнью в целом.
Ангелина Волошина, в девичестве Рагна Йогнарсдоттир, сгорела в своем загородном доме. Пожар был такой силы, что от резиденции прекрасной предсказательницы практически ничего не осталось. Взрыв газа, страшное зрелище. Степан Кузьмич убрал фотографии в папку. Там находились два комплекта ключей от городских квартир хозяйки с указанием адресов. Ну что ж, Ангелина – Рагна, посмотрим, что ты за диковинная птица.