Офелия открыла глаза, не зная, что ее потревожило. Лай соседских собак? Пора бы уже привыкнуть, что каждую ночь они надрываются на всю округу. Или это ветер хлопает незакрепленными ставнями? Тогда нужно их запереть, иначе и дальше будут надоедливо греметь, не давая уснуть.
Соскользнув с кровати, она ощупью пробралась к окну. Темный провал дышал прерывисто, с протяжными выдохами и скрипучими вдохами. Задвижка была сломана, и распахнутые створки колыхались в воздухе, точно крылья ночной птицы. Офелия потянулась к ним, как вдруг заметила тень, мелькнувшую у крыльца. Она отпрянула, убеждая себя, что ей померещилось. Спряталась в складках занавесок, опасливо выглянула снова. Три темных человеческих силуэта обрисовались перед входной дверью. Кто бы это ни был, они пришли сюда не с благими намерениями.
Дом стоял на окраине, соседствуя с бедным кварталом и трущобами. Воровство и разбой давно стали для местных частью быта, из-за чего Офелия приняла полуночных гостей за грабителей. Таких не остановят дверные замки и задвижки на окнах.
Офелия заметалась по комнате, судорожно соображая, что делать: позвать сестру, разбудить родителей… И тут же замерла, сраженная ужасным осознанием. Родителей больше нет, старшая сестра в отъезде, и рядом никого, кто мог бы защитить. Придется спасаться самой, поняла она и стремглав бросилась на первый этаж, где отчетливо слышалась возня за дверью. Пока бандиты мешкали, оставался шанс улизнуть через черный ход и перебраться в соседский двор, чтобы поднять тревогу.
Стараясь не выдать себя неосторожным движением или шумом, Офелия скользнула на кухню. Полумрак не помешал быстро отыскать ключ в корзине для фруктов и прокрасться к двери, ведущей на задний двор. До спасения оставалось несколько шагов, когда ручку дернули с той стороны. Иссохшее дерево задрожало на петлях, закашляло пылью из глубоких трещин.
Офелия нырнула под стол и спряталась за длинной скатертью, прежде чем дом сотрясся от череды гулких ударов, а потом вмиг стало так тихо, что она подумала, будто оглохла.
Вскоре беспокойный слух уловил шаркающие шаги в холле, на лестнице и, уже едва различимые, наверху. Что грабители рассчитывали отыскать в обветшалом, полузаброшенном доме? Отбросив лишние мысли, Офелия поползла к краю укрытия, надеясь улучить момент и сбежать. Ее остановил оглушительный грохот от мощного удара, выбившего кухонную дверь. Повеяло сквозняком, и колючий озноб охватил от макушки до пяток.
Затаившись, она слушала, как кто-то шаркает, гремит посудой, точно ищет еду, а потом, отыскав, противно чавкает. Трапеза увенчалась звоном опрокинутой тарелки и грязной бранью, последовавшей за этим. Скатерть свисала низко, оставляя небольшой просвет: через него виднелись осколки тарелки из обожженной глазури и кусок яблочного пирога. За ним потянулась огромная ручища, и Офелия невольно дернулась, поздно заметив, что край ночной сорочки предательски торчит из-под края. Совсем чуть-чуть – и все же достаточно, чтобы выдать ее укрытие. Только она подумала об этом, как скатерть резко задралась, и в полумраке возникло лицо: бледное пятно с блестящими глазами. Взгляд их был злобным, почти хищным.
– Кто это у нас тут? – Бандит присвистнул. – Малышка хотела сыграть в прятки? Малышка проиграла.
Лицо засмеялось – хрипло и рвано, будто залаяло. Офелия швырнула в него пустой корзиной, подвернувшейся под руку, и выскочила из-под стола, однако не смогла даже шагу ступить, как разбойник поймал ее за рукав. От рывка тонкая ткань надорвалась и выскользнула из грубой лапищи, подарив короткую надежду на побег. Уже в следующую секунду Офелия получила удар под колени и вылетела из кухни, как камень из рогатки: стремительно, неуклюже, звучно. Не успела она оправиться от падения, как ее схватили за щиколотку с такой силой, что кости хрустнули. Свободной ногой Офелия попыталась лягнуть обидчика, но слабые удары, даже попадая в цель, оказались бесполезны. Она чувствовала себя рыбой, угодившей в сеть и бестолково бьющейся в смертельной ловушке. Грабителю ничего не стоило одним движением пресечь все попытки, а он медлил нарочно, с кровожадным оскалом наблюдая за ней, будто готовясь впиться зубами.
Внезапно за его спиной возникла широкая тень и, стремительно приблизившись, обрушилась сверху с дребезжанием и звоном. Офелия чудом успела откатиться в сторону, прежде чем бандит грузно повалился на пол, а деревянный буфет, нашпигованный посудой, накрыл его, точно могильная плита.
Оцепенев от ужаса, Офелия наблюдала, как пятно вязкой жижи растекается по доскам, и только торопливые шаги на втором этаже вывели ее из ступора. Она вскочила и помчалась через холл под яростный вопль: «Хватай девчонку!»
Отчаянный рывок к двери, прыжок – и вот уже лестница позади. Гравий впился в босые ступни, а она даже не притормозила и бросилась прочь с криком о помощи. Ее зов переполошил всех собак, но не зажег ни одного окна.
Улица спускалась к городским трущобам и фермам, за которыми начиналось пшеничное поле. Спрятаться там негде, попросить защиты – не у кого, а поворачивать уже поздно. С улюлюканьем и свистом преследователи неслись за ней.
Пробегая мимо фермерских участков, Офелия снова попыталась докричаться до местных. Бесполезно. В груди жгло все сильнее, а босые ноги замерзли до онемения. Тело двигалось само, как у заводной куклы. Казалось, механизм вот-вот сломается, и она рухнет на землю без чувств. Грабители тоже устали и замолкли, хотя по-прежнему не отпускали далеко.
Дорога петляла и уводила все дальше, пока не оборвалась у дома – огромного, старого и одинокого. Это был последний шанс на спасение.
Взобравшись по ступеням высокого крыльца, Офелия заколотила в запертую дверь. С той стороны раздался громкий собачий лай, но ничего больше: ни шагов, ни вопроса «кто там?». В окне – ни тени, ни проблеска света.
– Откройте! Спасите! Умоляю!
Голос ее сорвался в рыдания, что лишь раззадорило преследователей, окруживших крыльцо. Они зашлись хриплым смехом, подступая ближе. Загнанная в ловушку, Офелия вжалась в дверь, с горечью осознав, что все надежды напрасны: местные никогда не отзовутся и никому не помогут. Таковы традиции города. Один из бандитов, тот, что выше и шире остальных, уже поднимался по лестнице, разведя в стороны огромные ручищи, готовые схватить добычу.
Неожиданно дверь за спиной распахнулась, и какая-то неведомая сила затащила ее в дом. Офелия не удержалась на ногах и упала навзничь, приложившись затылком к каменному полу. В глазах потемнело, и на время она вообще перестала что-либо видеть, доверяя лишь слуху. Раздался металлический скрежет, затем грохот, яростные возгласы и ругань.
