1
На первомайскую монстрацию Сергей пришёл заранее и успел занять место в первом ряду зрителей, как раз напротив наспех сколоченной фанерной трибуны. В этот раз редакционное задание было предельно простым – минимум текста, максимум фотографий. Читателям нравятся весёлые провокации; надо дать им то, чего они ждут.
В дальнем конце проспекта показалась голова колонны. На трибуну, одышливо переваливаясь, стали взбираться «вожди» – в чёрных костюмах, с накладными животами. Посередине встал человек в маске президента, по бокам расположились маски первых лиц страны. Силиконовые лица были утрированы, но вполне узнаваемы. Сергей сделал несколько снимков – для себя, в личный архив. В тираж, понятно, эти фотографии не пойдут, но сегодня и без них будет масса прекрасной фактуры, только успевай снимать.
Колонна подошла к трибуне. Монстранты приветствовали «вождей», высоко поднимая плакаты и выкрикивая написанные на них лозунги. Зрители присоединились к нестройному хору, всем было легко и весело. Сергей щёлкал затвором, снимая всё подряд; успеть бы, разбираться будем потом. Но, делая очередной снимок, уже понимал – этот не пойдёт, этот нет, а вот это хорошо, это то, что надо.
«Монстрация за мократию», «Зри зря», «Муру мур!», «Пису пис!», «Нам здесь всласть»… Прошла колонна за широким транспарантом: «Вперёд в тёмное прошлое!», и снова в толпе замелькали одиночные плакаты: «Фейккульт-привет!», «Праздник весны и труба», «Я слишком star для этого дерьма», «Что я несу»…
Радостное возбуждение зрителей и монстрантов передалось и Сергею. Почаще бы давали такие задания! Но нет в мире совершенства; монстрация, как и день рождения, только раз в году. К сожалению. И, как всё приятное, она не могла длиться столько, сколько хотелось бы. Колонны уже не шли плотным строем, в движущемся потоке преобладали креаторы-одиночки со своими плакатами. Вот показалась и последняя колонна. Два здоровяка в спортивных куртках несли перед ней транспарант с лозунгом: «За всё хорошее против всего плохого». Сергей щёлкнул и их, автоматически отметив – это не пойдёт, слишком пресно.
Он уже начал снимать аппарат со штатива, когда произошло неожиданное. Поравнявшись с трибуной, колонна, как по команде, стала печатать шаг – синхронно, как на параде. Скандируя: «За всё хорошее против всего плохого! За всё хорошее против всего плохого!» Радостный гомон в рядах зрителей смолк. Сергей непроизвольно напрягся – этот марш совсем не вязался с атмосферой праздника.
Но вскоре колонна миновала трибуну и перешла на обычный шаг; слаженный хор сменился привычным гулом. Сергей зачехлил фотоаппарат, сложил штатив и пошёл к троллейбусной остановке. Дома его ждала приятная работа по отбору лучших фотографий; но неожиданный марш никак не выходил из головы. Что, чёрт возьми, это было?
Сергей присел на ближайшую скамейку, достал телефон и нашёл нужного человека в списке контактов. Маринка Соколова, бывшая одноклассница. На фотографии она была не в форме, а в лёгком летнем платье с глубоким (как же иначе – это же Маринка!) вырезом. Сергей нажал пиктограмму вызова. Марина ответила после третьего гудка.
– Слушаю!
– Привет слугам кровавого режима! – бодро приветствовал её Сергей.
– Привет будущим зэкам! – в тон ему ответила Марина.
– Хотел спросить – ты смотрела сегодняшнюю монстрацию?
– Хотел – спрашивай.
– Так смотрела?
– А, поняла, – оживилась Марина, – законопослушный гражданин хочет сообщить в дорогие органы о глумлении над президентом и лучшими людьми страны? Да? Расслабься и выдохни, у нас не тридцать седьмой.
– Я не о том, – поморщился Сергей, – ты видела последнюю колонну? Которая за всё хорошее?
– Конечно. Красиво прошли ребята, как на параде.
– Вот именно! Как на параде. И тебя ничто не насторожило?
– А должно было?
Сергей демонстративно вздохнул – так, чтоб на другом конце линии было слышно.
– Вот сразу видно, что ты золотая девочка: школа – юрфак – органы. А я целый год Родине долг отдавал. Знаешь, сколько надо тренироваться, чтобы так пройти? И это скандирование – оно же у них было синхронно, как в хоре имени Пятницкого. Где их так натаскали? В каких лагерях? И только ли шагистике они там учились? Ты не в курсе?
Марина была не в курсе. И всерьёз она Сергея не восприняла; или сделала вид, что не восприняла.
– Гражданин, ваше донесение принято в разработку. В вашем личном деле поставлен штамп о добровольном сотрудничестве с органами. Когда кровавый режим падёт и начнётся люстрация, успеете добежать до финской границы?
Сергей снова демонстративно вздохнул.
– Ну спасибо, подруга, предупредила. А помнишь как ты в первом классе…
– Дурак! – перебила его Марина и сбросила вызов.
2
Они подошли незаметно. Вернее, это Леонид не заметил их, прокручивая ленту новостей в телефоне. А когда поднял глаза, уходить было уже поздно. Чёрт его дёрнул скоротать лишние полчаса на этой скамейке. Захотелось вновь оживить приятные воспоминания – на этом месте в парке Политеха он познакомился с Динкой. Но тогда был полдень, яркое солнце и масса праздно шатающегося народа. А сейчас вечер, сумрак и ни души на пустых аллеях.
Гопников было четверо. Что это именно они, сомнений не оставалось – спортивные штаны, удобные для драки и бегства, расслабленная походка и безошибочно считываемая нацеленность на жертву. Которой в этот раз оказался он.
И понятное с первого взгляда распределение ролей. Самый высокий, спортивного вида, с орлиным носом – явно лидер. Накачанный бычара справа от него – уличный боец, боевая сила банды. Если против лидера Леонид, может быть, и выстоял бы, то тут без шансов – бычара легко уработает его и один.
Слева от лидера семенил неприятный дрыщ со скользкой улыбочкой. Этот в драку не полезет, но в конце непременно присоединится, будет добивать ногами. Если не что похуже. И последний – щуплый, совсем мальчишка. Этот пойдёт первым, будет провоцировать, нарываться. Пока не даст остальным благородный повод заступиться за обижаемого ребёнка и примерно наказать обидчика.
Как предсказуемо зло в этом мире! И выбор только один – покорно дать себя избить или быть избитым в драке. Собственно, тут и выбора нет.
Трое остановились в нескольких шагах от скамейки. Щуплый, кривляясь, подошёл к Леониду и протянул грязную ладонь к его лицу.
– Дяденька, дай телефон позвонить! А то мамка волнуется!
– У подельников попроси. – Леонид мотнул головой в сторону троицы.
– Это мои друзья! – притворно возмутился щуплый. – А ты, дяденька, оказывается, жмот!
С этими словами он неожиданно пнул Леонида в голень. Боль полыхнула яркой вспышкой. Мальчишка попытался отскочить, но Леонид успел схватить его за руку и притянуть к себе. Троица двинулась к ним, и Леонид понял – времени не будет даже на замах. Только на удар – локтем в лицо. Сломать нос подонку. Всё лучше, чем стать мешком для битья, не оказывающим сопротивления. Он схватил щуплого за отвороты куртки, рванул на себя и вдруг услышал весёлый голос:
