Глава 1
Коростель расправляет крылья
Воспойте Господу новую песнь, ибо Он сотворил чудеса.
Псалтирь, псалом 97, стих 1
Вы пробовали начать жизнь с чистого листа? Как в древней Книге, перелистнуть страницу из Старого Завета в Новый… Точнее, не так. Вы пробовали смять свою старую жизнь и забросить её за спину, за тот самый хребет, на котором всё держалось долгие годы?
Я пишу эти строки, сидя в новой сверкающей машине на заправке, и пью латте на кокосовом молоке. И я счастлив. Счастлив не потому, что богат, успешен и у меня всё получилось. Я счастлив потому, что мне довелось начать всё с нуля, точнее, даже с минуса, и прожить удивительные годы, наполненные сверхъестественными чудесами и изнурительной естественной работой, громкими победами и головокружительными поражениями, верностью и предательствами.
А самое главное – я счастлив, потому что в мою жизнь излита огромная Божья любовь и забота обо мне. О таких говорят «в рубашке родился» или «Бог поцеловал», но всё начиналось не так. Не было ни рубашки, да и Бога не было, точнее, Он-то был, но я не знал ни Его, ни о Нём.
Строить бизнес по-честному, возводить миллиардную компанию в СНГ и при этом не потерять веру в Бога, себя и человечество – нелёгкая задача.
Эта книга обо мне и о тебе. О таких, как мы. Кто падает и снова встаёт, наматывая слёзы, сопли и кровавый пот на кулак, порой, отрекаясь от прошлых себя, начинает снова идти, ползти, продвигаться вперёд, забывая прошлое и дыша будущим.
Эта книга о моей жизни, в которой ты узнаешь себя.
Эта книга как зеркало. Ведь ты – это я. А я – это ты. Как в той песне. Только автору больше ничего и не надо, а нам надо. И надо многое. Мы хотим взять от этой жизни всё, но ещё больше хотим отдать. Ведь отдавать блаженнее [1], нежели получать. Согласны? Поэтому я счастлив.
Эта история о том, как быть счастливым. Быть первым, а не последним и при этом оставаться человеком. Ну что, начнём…
– Господи, зачем я приехал сюда? Неужели, чтоб заниматься такой ерундой? Почему я вообще тащу чьи-то вещи на вокзале в совершенно чужом городе? – Я смотрел на огромный чемодан и чувствовал себя растерянным, как никогда.
Февраль 2010 года. Вокзал. Четыре ищущих души, четыре горящих молодостью парня. Мы сошли на пустынном тюменском перроне. Торопливо, пока поезд не отправился восвояси, сгрузили бесконечный скарб, привезённый из прошлого. Будто в добрых традициях Маршака: «Дама сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку…» И далее по списку. Набралось дикое количество вещей, особенно у одного из компаньонов – у Кости. Только вот дама багаж сдавала, а мы тащили и толкали эти вещи по перрону. Сами. Чтобы сэкономить.
В 30 лет я оказался в Тюмени. А до этого жил в крупном промышленном городе Н. Желание вдруг сорваться с насиженного места и отправиться навстречу неизвестности пришло в момент какого-то внутреннего кризиса. У большинства людей кризис среднего возраста происходит лет в сорок, а у меня, видимо, в тридцать. Кто-то под давлением нахлынувших эмоций уходит в запой или иначе как-то чудит. А я погрузился в непонимание. Зачем я вообще живу?
В городе Н. я обосновался неплохо. Деньги водились в достатке, потому что работал начальником отдела технического контроля на заводе по производству пластиковых окон. Тогда я, наёмный работник, вовсе не помышлял о каком бы то ни было бизнесе. И чтобы понять моё решение о переезде, надо видеть город Н. И пусть это место моего рождения. Я там вырос и за многое ему благодарен. Но иногда смотрел на эти улицы и физически ощущал, как он тянет силы. Город буквально топил меня в негативе. Казался скучным, серым, противным. Вроде бы и хорошее есть что вспомнить, но, проезжая по Н., я постоянно натыкался на места, где произошло что-то плохое.
Это началось не сразу и не вдруг. Но я начал ненавидеть. А ненавидеть город, в котором живёшь, – это как жить с нелюбимой женщиной. Или как верить в то, что тебе на самом деле противно. Хотя город не виноват. Да и вообще никто не виноват в том, что кризис, как и смерть, приходит неожиданно, когда его не ждёшь. Заходит без стука, выбивая ногой дверь, распластывая душу вниз лицом и принося с собой серые и унылые цвета. Этот дракон, взмахнув хвостом, покрасил в мрачные тона стены родного города. И я начал потихоньку забывать всё хорошее, что случилось со мной в этой паутине улиц. Мне хотелось бежать, эмигрировать от самого себя. 30 лет. Неужели кризис среднего возраста может прийти так рано?
Сначала возникла потребность уехать. Но при этом желание насовсем переезжать куда-то ещё не сформировалось. Не знал, зачем и куда. В те годы я только становился верующим человеком. Начал читать Библию. И наткнулся на псалом 97, где говорилось будто бы специально для меня: «Воспойте Господу новую песнь, ибо Он сотворил чудеса». Эти слова никак не выходили из головы. А вдобавок вспомнилось предание о птице коростеле, с которым связана моя фамилия – Коростелëв. По легенде, эти болотные птицы что-то щебечут, но по-настоящему поют лишь однажды в своей жизни – перед смертью. В этот момент я понял, что мне нужно кардинально менять свою жизнь. Нужен новый город, новый круг общения, новые связи, новая работа. Всё новое – другое. Я готов был порвать с прежним окружением, даже с родителями.
Неопределённость в этот период мотала меня из стороны в сторону. Я то съезжал в съëмное жилье, то возвращался к маме. Пока однажды не встретил своего старого друга, с которым давно не общался. Он переехал в Тюмень. И при встрече подбросил идею – перебраться в тот же город. «Почему бы и нет?» – подумал я и решил попробовать сделать своим городом Тюмень. А когда оказался там, то понял, что жизнь человека как песня. У одних – шансон, у других – романтическая, у кого-то про «Lambo или Ferra», как у Моргенштерна. Я же тогда подумал: «А о чём пою я?»
В тридцать лет у меня не было своей семьи, каких-то длительных серьёзных отношений, да и вообще ничего важного не было. Хотя уже сформировалась вера, и материально был вполне себе обеспечен. Такой парадокс. Со мной в это время происходила метаморфоза. Как с гусеницей, которая превращается в бабочку. Бабочка не может жить там, где обитала гусеница. Поэтому я как бы расправил крылья и «улетел» в Тюмень.
Но даже в этот момент мыслей, что начну здесь заниматься бизнесом, не было и в помине. Я переехал как исполняющий обязанности директора благотворительного фонда. И больше себя представлял работающим в социальном проекте, помогающим другим людям и занимающимся просветительской деятельностью. Я хотел служить Богу, проповедовать Евангелие. Допускал мысленно, что стану пастором или священником. Только о монастыре не думал. Я хотел жить в обществе. Не растождествлял себя с ним. А монашество – это совсем другая история. «Монос» – с греческого дух одиночества и отверженности. Люди отвергаются полностью от всего. Это определённый путь для них. На этом пути – отвержения самого человека и окружающего его общества – я себя не представлял.
