Династия Ротшильдов и Билл Гейтс, Эсти Лаудер и Джордж Сорос, если продолжать список самых богатых людей мира, то он займет не одну страницу. Но помимо сказочных и зачастую невероятных финансовых успехов, этих людей объединяет еще одно – еврейское происхождение. Как бы это ни казалось удивительным, но среди самых богатых людей, практически в любой стране мира, очень много представителей еврейского народа. Почему деньги так любят евреев? Какими секретами они обладают, чтобы привлекать такое огромное количество денег? И вообще, есть ли какие-то особенные секреты богатства, присущие именно этому народу? «Факты упрямая вещь», говорил известный всему миру политический деятель. А факты показывают, что такое количество очень богатых людей (среди далеко не самого многочисленного народа в мире) не может быть случайностью или простым стечением обстоятельств. Американский исследователь Иосиф Телушкин тщательно изучив классические писания иудаизма, проанализировал основные морально-этические заповеди, содержащиеся в них. Из 613 заповедей, которые предписывалось соблюдать евреям с древних времен, многие звучат как никогда современно и актуально. В этой небольшой книге приводятся уникальные правила ведения бизнеса, созданные древними мудрецами много лет назад, которые удивительно современны и как никогда актуальны для бизнеса XXI века.
Так может быть, именно эти правила, передающиеся на генном уровне от одного поколения евреев к другому, позволяют создавать огромные финансовые состояния?
Об этом не пишут в учебниках по маркетингу, но подавляющее большинство мировой бизнес-элиты соблюдает те золотые правила, которые изложены в этой книге.
Введение, или путешествие вглубь веков
Существование евреев в средневековой Европе после ужасных погромов в Германии, произошедших в XIV веке, было ужасным. Их презирали, считая нацией ростовщиков и торгашей, хотя это было единственное, чем они могли заработать себе на хлеб: свободными профессиями и ремеслами заниматься им запрещалось. Их заставляли носить унизительную и нелепую одежду, запрещали брить бороду, ограничивали в покупке продуктов. Евреи не имели права жить за чертой гетто – загороженных участков, которые на ночь запирались. Вот как описывает условия жизни евреев того времени Л. Фейхтвангер в романе «Еврей Зюсс»: «Жили они в неимоверной скученности. Они размножались, но отведенное им пространство не расширялось. Не имея права раздаваться вширь, они громоздились вверх, надстраивая этаж на этаж. Улички их становились все уже, мрачней, извилистей. Нигде ни деревца, ни травки, ни цветочка; они прозябали, заслоняя друг другу свет, без солнца, без воздуха, в невылазной, распространяющей заразу грязи… Мужчины их ходили согбенные, их прекрасные женщины рано увядали, из десяти рожденных ими детей семеро умирали… Они жили в удушающей тесноте, в нездоровой близости, каждый знал тайну каждого, среди вечных сплетен и недоверия терлись они, вынужденные паралитики, друг о друга, до крови раздирали друг друга, один другому враг, один связанный с другим, ибо ничтожнейший промах и незадача одного могла стать несчастьем для всех».
В этих условиях евреи были бы обречены на вымирание, если бы не феноменальная жизненная сила, способность выдерживать, не сгибаясь, самые жестокие удары судьбы, присущие этому народу.
В средневековой Европе сила и власть доставались людям по праву рождения, по степени приобщенности к правящей части общества – аристократии. И в этой ситуации евреи смогли найти выход, который через много лет привел к тому, что сила аристократии вынуждена была уступить другой силе – силе денег. Вот как об этом пишет Л. Фейхтвангер: «Они познали одно, от ненадежности, от бесправия, от превратностей судьбы есть единственный щит, посреди колеблющейся, уплывающей из-под ног почвы единственная твердыня: деньги. Еврея с деньгами стража не задержит у ворот гетто, еврей с деньгами не воняет, никакой чиновник не напялит ему на голову смешной остроконечный колпак. Государи и власть имущие нуждались в нем, без него они не могли воевать и править».
Что же дало евреям силу и несгибаемую решимость в преодолении тягот и невзгод жизни? Почему, имея возможность принять другую веру (и тем самым прекратить свои страдания) ничтожно малая их часть пользовалась этой возможностью? Вот как Л. Фейхтвангер отвечает на этот вопрос в романе «Еврей Зюсс»: «…Вся толща угнетенных, бесправных, и могущественные единицы… все, все они были связаны одним твердым, затаенным в бессознательном опыте знанием. Многие не осмысливали его, немногие могли бы выразить его словами, некоторые, быть может, отреклись бы от него. Но у всех в крови, в тайниках души жило оно: глубокое, затаенное, твердое сознание бессмыслицы, непостоянства и тщеты власти. Сколько веков ютились они, убогие и жалкие, среди народов земли, раздробленные на мельчайшие, до смешного ничтожные атомы. Они познали, что сила и смысл не в том, чтобы властвовать и быть подвластными. Разве не крушат друг друга всесильные гиганты? Они же, бессильные, дали миру свой облик.
И учение это о суетности и ничтожестве власти знали великие и малые среди евреев, знали вольные и обремененные, дальние и ближние. Не в ясных словах, но всей кровью и духом… Именно оно, затаенное знание, сливало евреев воедино. Ибо в нем, в затаенном знании, была суть Книги…».
Тора, которая подразумевается Фейхтвангером в этом отрывке и другие тексты иудаизма не только определяли ориентиры, но и наставляли и учили, как относиться к деньгам, богатству, как с ними обращаться. За долгие века такое отношение к деньгам стало почти инстинктивным. Определенные социальные и морально-этические нормы стали одной из основ национального характера.
Но много ли еврейского осталось в миллионах евреев, живущих в разных странах мира? Многие из них потеряли свой язык, отошли от национальной культуры, не восприняли даже начальных уроков иудейского духовного воспитания. Насколько справедливо в отношении этих людей утверждение, что деньги любят евреев? Замечательный ответ на этот вопрос дает Арон Белкин в своей книге «Запах денег: психологические этюды»: «Среди тысяч людей, прошедших передо мною (без всяких преувеличений, профессия врача в этом отношении уникальна), действительно, лишь немногие обладали тем, что можно назвать развитым национальным самосознанием. Одних это явно тяготило, другие – большинство – не видели в случившемся никакой проблемы, но ни первые, ни тем более вторые не предпринимали никаких попыток что-либо изменить. Исключение составляли разве что люди, у которых этот вопрос поворачивался в практическую плоскость, связанную с выездом в Израиль, но это, как говорится, совсем другой коленкор. Ориентируясь на то, что может человек предъявить – знание языка, истории, традиций, соблюдение норм поведения, – следовало бы и в самом деле сказать, что это евреи только по паспорту. А у многих, кстати, и в паспорте была предусмотрительно проставлена совсем другая национальность.
