ЦИКЛ «МОЯ ЛЮБОВЬ СТОЯЛА ЗА СПИНОЙ»
МОЯ ЛЮБОВЬ СТОЯЛА ЗА СПИНОЙ…
Где-то плещутся волны
И серчает вулкан.
Метеорами полный,
Звездный мчит караван.
Крест, где Бога распяли,
Излучает тепло.
Нас в любви повенчали
Всем приметам назло.
Много лет растворилось,
Но в любимых глазах
Прежним вихрем крутились
И надежда, и страх.
Смеха волны плескались,
Гнева злился вулкан,
И мечты окунались
В синеватый туман.
Боль, прощенная дважды,
Вьёт рассказ из морщин,
Как влюбившись однажды,
Долюбить до седин:
У небес неспалимых
Вы просите одно —
Чтоб глаза у любимой
Излучали тепло!
Всем Иванам-Царевичам посвящается…
На свадьбе у лягушки я не был никогда,
Хотя гулял подолгу по берегу пруда.
На майские концерты не раз был приглашён
И поваром французским с избытком удивлён.
По дружбе мне сказали: от жизни, мол, отстал,
Лягушки – современный, наш модный идеал!
Поосторожней с шкуркой, чтоб часом не обжечь,
А цветом и походкой возможно пренебречь.
Зато мудры не в меру и знают их мозги,
Кто бросил камень в воду и как пойдут круги,
Очистят дом от мошек и вздорных комаров,
Бессонницу прогонят и квакнут: «Добрых снов!».
С премудростью согласен – умом их не понять,
А взглянет не мигая – не помышляй соврать:
Готов отдать супружник последний медный грош,
Лишь только б не зудела, что к делу не пригож.
Казалось бы, что проще – в платочек да в карман,
Но голосом квакливым приказ обратный дан:
На дальнее болото немедленно везти,
Там тёще нужно ила на грядки нагрести…
Не заставал я квакшей за швейною иглой,
Они не суетились у печки с кочергой.
Зато я видел многих на праздничных балах,
Скользящих в платьях ярких в высоких зеркалах…
На свадьбе у лягушки я не был никогда.
Налью из самовара крутого кипятка…
А на ковре персидском под луком с тетивой
Висит колчан узорный с непущенной стрелой.
Хочу в луч света я вломиться
Хочу в луч света я вломиться,
Как в дверь со сломанным замком.
В потоке ярком раствориться
Безмозглым сахарным куском.
Забыть гнетущие заботы,
А раздражительности ком
Засыпать в ночь перед восходом —
Пусть утром он сгорит огнём.
Поддавшись замыслу творенья,
На искривленья наплевав,
Я устремлюсь на край вселенной,
Пространство скоростью обняв.
Толкая под бока фотоны,
Визжать я буду и нестись
И километров миллионы
Подброшу серпантином ввысь.
В котле больших взаимодействий
Я – указующий всем перст,
На вспышках солнц и на созвездьях
Поставивший зеркальный крест.
Когда ж ось мира провернётся
И всё расплющит впопыхах,
Души моей свет не согнётся,
Повергнув аксиомы в прах.
Вспорхнув с физической картины,
Проткнув стрелою небосвод,
Пятном тепла к щеке любимой
Мой зайчик солнечный прильнёт.
На скатерти узоры полиняли.
Букет засохший в вазе из стекла.
Хозяйка пыль с него стирать не стала,
А выбросить – не поднялась рука…
…Смотри, как просто всё на белом свете,
Хоть фетишизму другом я не был,
Любовь увядшую увидел я в букете,
А чувства нежные – иссохшиеся в пыль.
Дни юности – на скатерти узоры,
Когда-то они радовали глаз,
Хозяйке презентованные взоры
Их обновляли красками не раз.
Застиранные временем – поблёкли
Свидетели немые всех гостей,
От слез обид они, бывало, мокли
И сохли от хороших новостей.
Сравню хозяйку с вазой столь удачно:
Ведь в плане личном не сбылись мечты,
Была б смелей и не такой прозрачной —
Живые б в воду ставила цветы!
Неприметную скалу
Аккуратно подстригу.
Платье белое надену
И крючочки застегну,
Гребень с камнем в полвершка,
Два хрустальных башмака.
Сразу видно, что принцесса,
Прибыла издалека.
Обязательно фата.
Что без блесток – не беда:
Чем таинственнее гостья,
Тем желаннее она…
Принцы съехались на бал.
Каждый гостью приглашал,
Но в ответ никто ни слова
От неё не услыхал.
Тихо в уголке стоит
И загадочно молчит —
Скромность женщин украшает
И о многом говорит.
Паутины не плела,
Взглядом томным не звала.
Всем понятно, что для брака —
Идеальная жена.
Потерявшие покой,
Женихи наперебой
Предлагают руку, сердце,
Герб и замок родовой.
Только тщетно Купидон
В револьвер совал патрон,
Потому что не бывает
В мире идеальных жён,
Чтоб при случае молчать,
По-пустому не пенять
И с подругой по секрету
Кости не перемывать,
Не поддакнуть, так кивнуть,
За напраслину не пнуть
И без лишних разговоров
Молча как-нибудь заснуть…
Ближе к ночи бал закончен,
Слуги у карет хлопочут.
Всех любезно провожаю,
Но вернуться каждый хочет.
Не находят принцы места
(Хоть их подвергай аресту):
Подарила всем надежду
Молчаливая невеста.
Дверь захлопнул на засов,
Снял с затворницы покров,
Глянул – а она босая:
Нет хрустальных башмаков!
Видно, кто-то из гостей,
От любви сгорая к ней,
Взял на память сувениры
Без особенных затей.
Сказка вся, а дальше быль:
Со скалы сметаю пыль,
Платье ей не надеваю —
Говорят, не модный стиль.
Часто слышу по утру
Про хрустальную туфлю:
Примеряют… да всё ищут
Идеальную жену.
Нам приедаются понятья,
И жизнь, как прежде, не горчит.
В цветке случайном мало счастья,
И сердце он не бередит.
Душа ползет чуть тёплой кашей,
Полет возвышенный забыт.
От «ахов» на замок подальше
Знак восклицательный закрыт.
Предмет любви, годами смытый,
Случайно вспомним на бегу:
Всплывают старые обиды,
А чувства щерятся по дну…
Я не таков! С собой воюю!
В атаку поднимаю вновь
Золу остывших поцелуев
И детский искренний восторг.
Мечты бросаю под колеса,
Пытаясь ухватить за нить
Тот миг, явившийся без спроса,
Заставивший её любить.
«Ах!» – восклицаю и не каюсь,
Горчинку с радостью слизну…
И каждый раз понять пытаюсь
Едва рожденную луну.
Когда наступит Судный день
Когда наступит Судный день
И все пророчества свершатся,
Безвременья кривая тень
Начнет на землю опускаться.
И в страхе мир, как раб, падет
Пред неизбежною кончиной,
Не зная точно, что там ждет
За краем тьмы неотвратимой.
Тогда, не веруя в богов
И отрекаясь от святого,
Я постараюсь быть с тобой,
Готовясь в дальнюю дорогу.
Не знаю, есть ли там любовь,
Но наших душ с тобой слиянье
Создаст невидимый покрой
Из всех не стёршихся желаний.
Вокруг не будет больше лжи,
Надежд и суетных забот,
Останутся цветные сны
И звезд бессменных хоровод.
…Когда тот День откроет дверь
И смысла все слова лишатся,
Я буду счастлив, как теперь,
С тобою за руки держаться!
Есть прелесть в трёпе без особенных затей,
Когда рассказ заначит тот, кто посмелей,
И потечет беседа талою водой
Со свежей льдинкой и словесной шелухой.
Склоняет байки старомодная мораль,
В легендах давних непонятная печаль.
И можно долго за тобою наблюдать:
Смотреть в глаза, но не смущать и не играть.
Текут баллады в наслоении причин,
Во славу Дам Прекрасных тупятся мечи.
Вздыхаешь ты и даже быстрою слезой
