— Как она могла так поступи-и-ить! — выл мистер Оберхолен.
После каждой фразы он изрядно прикладывался к квадратному стакану, наполненному почти до краёв янтарной жидкостью, и громко вздыхал.
— Вот же паразитка!
— Кто?
В этаком мужском уголке первоклассного отеля впервые за весь летний сезон показался молодой кутила, сын владельца заведения. Он смерил пьяницу у барной стойки скептическим взглядом и предпочёл пройти в дальний угол полупустой комнаты, чтобы на всякий случай не стать объектом агрессии пьянчуги, если тому взбредёт в голову подраться. Райену Эттенгофу и за прошлые три месяца скандалов было предостаточно. Из-за чего отец грозился отправить его в самый дальний уголок света без денег и содержания, чтобы сын наконец хлебнул горя сполна и научился уважать труд других людей. А в нынешнем сезоне местный кутила предпочитал отдохнуть от сомнительной славы и тихо-мирно наслаждаться красотами курортного городка на берегу лазурного океана.
— Она!
Ответ напивающегося почётного гражданина Нанса ничуть не внёс ясности.
— Мне как всегда.
Эттенгоф-младший кивнул бармену с грацией настоящего аристократа, хотя сам являлся ярким представителем нуворишей – быстро разбогатевших граждан из низшей прослойки общества. Он уселся поудобнее, намереваясь стать очевидцем маленького представления, и аккуратно уточнил у безмерно страдающего визави:
— Кто конкретно?
— Эби! — зло выдохнул мистер Оберхолен. Столь ненавистное имя далось ему крайне легко: — Эбигайль Кросс!
— А, повёрнутая из полиции нравов?
— Она самая!
Страдающий аристократ поднял взгляд к рядам бутылок за спиной бармена и невменяемо уставился в пустоту.
— Я знал, что жена мне изменяет... Чёрт возьми! Я тоже не без греха! Да мы… мы обо всём уже давно договорились, но эта… Эта!
Слюна так и сочилась из его рта сквозь стиснутые зубы.
— Эта? — заинтригованно уточнил Райен.
— Она заявилась в спальню к Кесси и всё испортила! Мою жену посадили под арест! И теперь нам следует ходить на заседания и слушать нотации судьи и присяжных!
— Нерадужная перспектива.
— Ага… — удручённо выдохнул мистер Оберхолен. — Будь она проклята, эта правильная дур-р-рочка. Она же даже ж-ж-жизни не вкусила, живёт под крылышком заботливой семейки моралистов. Тфу!
Официант скривился, но не стал делать замечание господину из-за плевка прямо на блестящую мраморную стойку. Ведь клиент оставлял щедрые чаевые.
— Девица не нашего поля ягода, — послышалось хриплое из дальнего угла помещения. — Нам с ней не тягаться.
— Сто! — выкрикнул вдруг мистер Оберхолен. — Даю сто тысяч тулонов тому, кто её соблазнит и посадит на скамью подсудимых, как она — мою жену.
После столь провокационного заявления завсегдатаи мужского уголка отеля сильно оживились.
— Я не могу, — послышалось с разных сторон. — Она даже не взглянет в мою сторону.
— А я счастлив в браке и не горю желанием вносить разлад в нашу идиллию, — вторил ему другой, крепкий мужчина средних лет.
— Как по мне, то это глупая затея, — фыркнул третий.
— Это ещё почему? — заупрямился мистер Оберхолен.
— Да потому что это Эби, — послышалось с разных сторон.
Тотчас, не сговариваясь, сразу несколько аристократов затянули на один лад местную песенку-считалочку:
Раз-два-три-четыре-пять.
Эби вышла погулять.
В каждом доме по скелету
Нужно девочке достать!
Раз-два-три-четыре-пять.
Эби будет вас искать.
Обозлённая страшила
Хочет всех арестовать.
Раз-два-три-четыре-пять.
Эби будет вас пугать.
На пощаду не надейтесь,
Эби станет обвинять.
Райен дождался, когда официант подаст ему напиток со льдом, сделал несколько глотков и только тогда высказался:
— Я согласен.
Явное желание не попадать в скандалы в один лишь миг было отодвинуто на второй план, потому что на первый план вышли сразу два сильных чувства: азарт и жажда мести. Эби, сама того не подозревая, в прошлом изрядно потрепала ему нервы и ухудшила отношения с отцом, из-за чего тот отправил сына учиться за границу. Но и там Райен умудрился снискать дурную славу, а заодно подпортить репутацию всей семьи Эттенгоф.
В наступившей тишине был слышен лишь негромкий гул, доносящийся из лобби отеля.
— Идёт, — растерянно согласился мистер Оберхолен. — Но сразу оговорим сроки…
— Нет, — Райен поспешил перебить. — Я не хочу, чтобы меня стесняли при выполнении весьма сложной задачи. И деньги мне не нужны. Я сделаю это, чтобы отомстить за всё население нашего райского уголка света, так или иначе пострадавшего из-за строгих убеждений этой ханжи.
С разных сторон послышались одобрительные возгласы:
— Да!
— Так ей и надо!
— Точно!
И только один из всех присутствующих молча допил свой пенный напиток, оставил купюру на столе и поспешил покинуть отель, чтобы доложить вскрывшиеся обстоятельства нужным людям.
Глава 2. Обычный завтрак
— Глядите-глядите!
Младший непоседа из семьи Кросс, едва научившись читать, первым делом пристрастился к местным газетам и взял за правило делиться новостями со всем многочисленным семейством адвокатов, барристеров и солиситоров.
— Наша Эби опять отличилась.
— Да брось! — со второго этажа послышался недовольный возглас молоденькой девушки. — Я всего-то лишь смотрю в оба и подмечаю детали.
Джером, старший брат Эбигайль, хмыкнул:
— Знали бы, какая Эби у нас копуша, умерли бы со смеху.
— Не унижай свою сестру. — Глава семейства пожёвывал бутерброд с маслом и быстро скользил взглядом по строчкам газеты. — Что там у нас, семья Оберхолен?
В столовой небольшого, но обжитого и довольного уютного домика уважаемого семейства Кросс настала зловещая тишина.
— Фу, он же главный счетовод города… — Собранная и застёгнутая на все пуговицы белоснежной рубашки адвокат по имени Джеки Кросс надменно скривилась.
Она уже успела позавтракать, так как первая спустилась вниз, и сейчас сидела, медленно попивая кофе.
— Хватит вам сплетничать. — Мать четверых взрослых детей, несмотря на свой возраст, стройная и экстравагантная женщина, протянула руку и забрала газету у младшего Кросса. — Завтрак — не время для обсуждения жёлтой прессы.
— Как скажешь, дорогая. — Муж спорить не стал. Зато Фил насупился и скрестил руки перед собой.
— Позже прочтёшь, и не за столом, — сжалилась матушка.
Она быстро сложила газету ровным квадратом и примостила её сбоку от чайной чашки сына.
— Ла-а-адно, — согласился Фил.
Секунду спустя он уже вновь принялся уплетать за обе щёки яичницу с беконом.
Тем временем сверху доносился громкий топот множества ног, стуки, щелчки, шелест. Привычные к подобному домочадцы даже внимание не обращали до тех пор, пока Эби не спустилась по лестнице настоящим ураганом.
— Я уже тут!
Растрёпанная. Рубашка была не заправлена в чёрную юбку, а сама девушка весело смотрела перед собой и в руках держала недостающий носок и тапочки, иными словами, выглядела крайне неряшливо.
