Юлий Кот - Больше никогда

Как же она красива. Ее красоту нельзя описать. Можно лишь почувствовать. Такая одержимость прекрасным рано или поздно сведет меня с ума. Интимность витает вокруг нас. Словно время останавливается. Сердца бьются в унисон. Но в ту же минуту красота злит меня. Выводит из себя. Увидев что-то прекрасное, тут же хочу это разрушить. Уничтожить. Красота заставляет увидеть себя в зеркале, понять, на сколько сам уродлив.

Свечи и романтика. Вкусный ужин. Не подаю виду, что все мои мысли лишь о ней. Устраиваемся поудобнее на диван. Миг перед первым поцелуем желал бы продлить до бесконечности. Именно сейчас вкушу ее. Какие у нее мягкие губы. Чувствую ее тепло. Ее запах. Он опьяняет меня, заставляет забыть обо всем на свете. Но мое главное желание не утихло. Оно только набирает обороты. Дотронувшись до ее кожи, я увеличиваю градусы. Мы сливаемся в одно целое. Шелковистые волосы обволакивают мои руки. Она проникает в мою сущность. Но не достаточно глубоко. Если бы она увидела меня настоящего, ее ужасу не было бы предела. Мои пальцы опускаются на ее шею. Она такая хрупкая, нежная. Впечатление, что могу обхватить ее полностью одной рукой. Моя ладонь резко сжимается. Ощущения усиливаются. Интимность для нее вмиг испаряется. Своей кожей я чувствую каждую жилку внутри нее. Теперь я понимаю, каково было Тедди (Тед Банди – американский серийный убийца). Пальцы мои превратились в несокрушимый замок. Ей не уйти, не вырваться. Она моя. Только моя. Уже нахожусь на ней. Она лишь лежит спиной на диване. Не способна что-то изменить. Я здесь главный. Жизнь понемногу покидает ее тело. Я поглощаю ее суть. Открывает рот, словно рыба в аквариуме, не может промолвить ни слова. И правильно. Слова здесь лишние. Глаза говорят все. Они полны страха, отчаянья.

Забавно, когда в фильме злодей душит жертву всего полминуты. И этого ему хватает. Можете мне поверить, что это заняло три с половиной минуты. Я не какая-нибудь голливудская шавка. Не буду вам врать. Я уже сижу на мертвом теле. Тепло еще не покинуло ее тело. Но глаза уже пусты. Она, наконец, внутри меня. Вся ее жизнь, все мечты, переживания – все теперь безвозвратно принадлежит мне. На столе лежала пачка сигарет. Закурил одну. Дал себе минуту покоя. Закрыл глаза. Только сейчас полностью осознаю. Она теперь только моя. Взяв фотоаппарат, сделал несколько снимков. Она неотразима.

Снял с нее платье, туфли, колготки, лифчик, трусики, сережки, часы. Сложил в большой целлофановый пакет. Чтоб запах не ушел. Еще один поцелуй. Всего один. Вновь вкусить ее губки. Тело положил в другой пакет. Все это загрузил в машину. За городом, у меня был небольшой амбар, с холодильником, где я и спрятал свое сокровище. Ее не найдут. Отныне, она только моя. Никому не дам ее в обиду.

Сон был просто великолепен. Но у меня не было возможности дрыхнуть весь день. Встав пораньше, я позвонил на ее номер. Ни у кого не должно быть подозрений на мой счет. Оставил сообщение, о том, что я беспокоюсь. И хочу узнать, удачно ли она добралась домой. Не люблю лгать. Хоть это у меня и хорошо получается. Было бы странно, если бы я оставил подобное сообщение: «Кэрил теперь принадлежит мне одному. С любовью, ваш Чарли». Чуть позже, ко мне приехала полиция, взяла показания. Осмотрела всю мою квартиру, так и не найдя никаких улик. Внутри я торжествовал. Я был хорош в заметании следов.

Ее родители были в отчаянье. Отец пил с утра до ночи. А мать лишь плакала. Как же я хотел им сказать, что с их дочерью все в порядке. Что она со мной. Сделай я так, пожалей эту несчастную семью, нас с Кэрил разлучили бы. Я не мог этого допустить.

В течение нескольких недель я не видел ее. Лишь снимки того вечера скрашивали мое одиночество. Как она? Скучает по мне?

Как только выдалась возможность, я навестил ее. Наверняка она замерзла за это время. Взяв из дома плед и еду, сел в машину и устремился к любимой. Она дождалась меня. Как жаль, что в ней более нет того тепла. Но мне удалось сохранить ее запах. Раскрыв пакет с одеждой, я привел ее в порядок. Нижнее белье, платье, аксессуары и немного косметики – она вновь неотразима. Как бы кто не начал за ней ухаживать. Мы просто сидели обнявшись. Музыка скрашивала наш вечер. Не подумайте, что я какой-то грязный извращенец, но у нее такие отличные колготки. Черные, мои любимые. А кружевной лифчик и – просто загляденье. Я снова сделал несколько фотографий моей любимой. Как мне хорошо с ней. Ночь была просто неотразима. Я насладился ею в полной мере. Так хотел отвезти ее домой и вместе позавтракать. Но ведь она в бегах. Никто не должен знать ее местонахождения.

Вечером, после работы, я вновь был у моей Кэр.

– Представляешь, солнышко, сегодня одна моя сотрудница клеилась ко мне. Строила глазки. Как она смеет? Я был так зол. Ведь она знает, что я влюблен. Что у меня есть ты. И только ты. Я никогда тебя не брошу.

Чтоб успокоиться, закурил.

– Прости Кэр, больше не буду о других девушках. Их для меня не существует. О, смотри, – взял я свежую газету в руки. – Местная девушка, Джони Ленц (предположительно, первая жертва Теда Банди) пропала, возможно, убита. Надеюсь, с ней все в порядке и ее найдут.

Со временем, я стал замечать. Замечать, как она меняется. Стареет, становиться все хуже. Все меньше разговаривает со мной. Неужели она хочет меня бросить? Снова оставить меня одного? Я гнал подобные мысли прочь. Как я хотел верить, что нашей идиллии ничего не угрожает.

В одно утро меня снова посетил один из детективов, ведущий расследование моей Кэр. Он мне сообщил, что в ночь исчезновения девушки, меня видели, выезжающим около часа ночи за черту города. Опознали номер моей машины. Но все это лишь косвенные улики. У них нет ничего на меня.

В тот вечер мы сильно поругались. Кэрил грозилась уйти от меня. Говорила, что я не способен ее защитить. Что ей нужен настоящий мужчина. Как же она меня разозлила. В итоге мне надоело слушать ее историку, и я пошел в местный бар. Алкоголь должен был успокоить меня.

Но подходя к двери заведения, я увидел двух обнимающихся парней за углом. Как так можно? Все эти геи, лесбиянки, фетишисты, зоофилы. Это ненормально. Моя злость усиливалась. Да, кстати. В школе был один парень, с которым я одно время общался. Пока не узнал, что он голубой. Меня это вывело из себя. Словно меня предали. Поначалу он не подавал виду, но когда я поставил вопрос ребром он заявил что-то вроде: «Какая тебе разница?». Какая мне разница? Он, грязный извращенец, смел мне такое говорить. Серьезно, он бы еще с трупом переспал. Если бы не мысли о Кэри, я набросился бы на этих «дружков» и расквасил их лица.