Письма от руки и зарисовки чувств на коленках женщин.
Посвящаю своей сестре Наталье и ее дочке Василине Киселевым. Спасибо, что вы есть и спасибо за обложку, Вася.
Мы дети звёзд. Мы дети солнца. Нас таких миллионы. Мы есть везде. Мы живем в Украине, в России, в Америке, в Европе, Азии, Австралии, Африке. Мы взрослые дети. В наших душах глубокие озера, домики на берегу, закаты у моря, любовь на песке. Мы любим гитару и музыку волн. Нам не нужны войны, мы любим слонов. Мы готовы играть в барабаны и танцевать. Мы готовы петь у костра, но не желаем идти на войну. Нахрена нам война? Да пошла она на. Наш путь лежит по дороге Керуака и через джунгли Набокова. У нас в руках укулеле. Музыка слов, музыка ветра вот и все наше оружие. Мы беззащитны перед войной, но мы вместе. Hey, pretty smiling people we alright together. Я чувствую вас – сумасшедшие и смешные. Мы ищем друг друга по свету, наши сердца рядом. Мы живём в огромном, цветном Вавилоне,где каждый говорит на своём языке,но мы находим о чем поговорить друг с другом. Мы находим как понять друг друга. Give peace a chance.
Дорогие политики всех стран ,при всем уважении и любви к вам как к людям. Вы задолбали. Когда уже миром будут править женщины?))) я готов потерять свой статус кво "настоящего мужика" зато жить в мире и любви. Играть с детьми, заниматься любовью, путешествовать, зарабатывать деньги, снимать кино, петь, а не вот это все, что вы преподносите миру.
Разве американский джаз не чудесный? Он великолепный. Вспомните звуки саксофона. Вспомните Чета Бейкера, Луи, голос Эллы Фицджеральд. Разве Гоголь скучен? Булгаков мечтал писать так же остроумно. Помните, как нос ходил по улицам и запрыгивал в карету? Русский язык такой могучий и лёгкий, английский стройный, украинский добрый. "Будь ласка" говорят они, когда хотят о чем-то попросить. Словно "будь ласков" звучит языком Пушкина. Дурацкие политики опять устроили треш.
Мы дети звёзд, мы большие хагриды по всей планете. Начнём с себя. Пусть любовь будет нашей защитой. Обнимемся, друзяшки. Love u.
Сегодня моё сердце поёт и собирает ноты, всю зиму я как Заратустра тащил свой труп
на гору. Сегодня я посчитал звезды при ясном небе, услышал смех детей сквозь наушники и улыбался прохожим, а они мне. Вообще не танцевал на пляже и пел песни себе под нос, ибо воздух холодный, чтобы их горланить. Объел корочки у хлеба, пока тащил его бабулите. I am feeling like a little kid. В очередной раз понял, что люди постарше легче заводят беседу с незнакомцами, чем люди моего поколения, но, кажется, это подтасованное мною убеждение. Чувак из дома Мешкова помахал мне рукой. В окне увидел девочку с прекрасными бретельками на чудных плечах. Она клеила сердечки на шкаф. Мне говорят: отсыпь и что ты принимаешь? А я говорю, я принимаю жизнь. Так что подставляйте ладони – отсыплю своего солнца.
Над катком взметнулся призрак Оли. Никого не было. Друзья рыдали, мечтая вновь увидеть её.
Даша другой Даши, Даша в квадрате, ребус, а не Даша, от тоски плюнула на конституционное право всех трудящихся женщин тусоваться с кем попало и ушла в монастырь, где, наконец, обрела счастье и покой, засыпая в обнимку с томиком Фомы Аквинского.
Вика сыграла ноктюрн водосточных труб без трубы, теперь уже в миноре, расправила крылья бабочки и улетела в карман пиджака без головы. Сам пиджак, мерно качаясь на лошади, брел по пустыням Техаса. Все погрустили. Кристина тащила соху, потому что после войны мужиков не осталось. Даша надела питерскую шляпку, подхватила питерскую болонку и укатила в питерской карете прямиком в парадную. Стаса Михайлова закидали телами женщин бальзаковского возраста. Под ними он и задохнулся от любвеобильных объятий этих прекрасных женщин. Что поделать, в фильмах евреи и чёрные всегда умирают первыми.
Призрак Оли начал свое путешествие по подвалам оперного театра, развлекая тех, кто приболел и пугая парочек.
История основана на нереальных событиях. Все персонажи живы и ныне здравствуют в Заполярье.
Новый год начался дерзко. Даша с пьяну купила себе лимузин в кредит, мы все на нем катались, а потом он врезался в дерево и загорелся. Мы все сидели у горящего бака и жарили сосисочки.
Лёша бросился всех спасать. Заливал шампанским лимузин, кричал Марине, чтобы она сняла каблуки, выплачивал кредит за Дашу. Остальные жарили сосисочки. Затем приехали Вика со своим мч в чудном твидовом пиджаке фасона Ля Монсье. Все выглядели просто восхитительно. Стас жарил сосисочку и доедал последний гриб. На бутылке водки, закрасовалась одна из участниц поездки. Кристина рассуждала о феминизме. Даша другой Даши, Даша в квадрате, ребус, а не Даша плюнула на феминизм и столетнюю борьбу трудящихся женщин и честно реализовывала конституционное право всякой порядочной советской женщины отрываться с кем попало. Вика сыграла ноктюрн водосточных труб без трубы, чем тут же заслужила почет, уважение и удивление великого комбинатора. Марина сожгла каблуки в костре инквизиции. Туда же полетел пиджак. Просто так, из зависти. После Nцатого бокала не пойми чего все вокруг снова стало выглядеть восхитительно и удивительно, ситуация уже стала казаться не такой безысходной. Настя возмущалась, что музыка играет тихо, а люди вокруг стоят скучно и боятся даже притронуться друг к другу. Лимузин догорал в сторонке. Сосисочки доели. Оля пропустила дикую вакханалию с криками "ну, где же ручки! ну, где же ваши ручки".
На следующий год порешали ехать сразу на танке под девизом "Свободу советской молодежи" и "Январь не для работы".
История основана на реальных событиях.
Все персонажи вымышлены, любые совпадения случайны. Всех люблю.
В яме остался только дирижер. Зал опустел. Зрители разошлись по домам. Уборщица смела последнюю пыль и тоже ушла. Дирижёр оглядел свои владения, протёр палочку, поправил очки и тоже ушёл. Театр остался жить своей тайной жизнью. Тени наркобаронов убивали подпевал, женщина с бородой пела о последнем дне помпеи, кто-то размахивал черным флагом.
-тссс! Хватит бубнить! – проскрипел придушенный голос
-у меня нога отвалилась…-густым басом ответил другой. Он старался сделать голос тише,но у него плохо получалось. Гул прошёл по всему театру.
– да тихо,ты тихо!.....в смысле нога отвалилась?!…
Я начал понимать почему ты хотела старый, заброшенный дом. Потому что ты хотела ремонтировать его вместе. Чинить и рисовать на стенах. Каждую черточку дома покрыть своей любовью. Ты художник. Не художница. Я помню, как ты говорила, что художница звучит иначе. Настоящая художница – художник. Ты любила мужчин настоящей женской любовью. Ты просила заботы, ты ставила их выше женщин. А я сидел на подоконнике и думал: о чем ты говоришь? Женщины главные! Они правят. Незаметно. Одним взглядом. Тоном, взмахом руки. Я был твоим. Я видел, как ты завлекаешь меня и шел за тобой и одновременно я так не хотел и так боялся.
