На подступах к Ленинграду.
Войсковицы, что под Красногвардейском (Гатчина).
20 августа 1941 года.
Эта битва вошла в книгу рекордов Гиннесса.
В мировой истории до сих пор никому не удалось повторить подобный подвиг.
Но беспрецедентный бой в России, в массе народной не известен.
В этом подвиге не прославляются имена генералов. Некоторые из них, как нам сейчас стало понятно, воевали плохо. Очень плохо.
Но героизм русских чудо-воинов никто не отменял.
…С первого дня войны немцы применяли тактику ведения танковых боёв из засад. Это была ожидаемая практика сражений. Известная всем, кроме наших генералов.
Именно командиры в начале боя под Войсковицами обещали расстрелять Колобанова за пассивное поведение его танковой роты на исходной позиции, на первом рубеже обороны.
Но Зиновий знал, что делал.
А глупые, бездарные требования и приказы начальников ему были не указ.
Он прошёл Финскую и противника видел не через стереотрубу. Кадровый офицер-танкист кровь проливал и защищал интересы Отчизны в 1939 году на северных её рубежах.
А здесь фашист вышел на прямой марш-бросок, что вёл к Ленинграду.
Пусть даже ценой собственной жизни, но во что бы то ни стало, его надо было остановить. И эта задача была возложена на остатки танковой роты тяжёлых танков КВ-1 под командованием старшего лейтенанта Зиновия Колобанова.
Поэтому во всём мире это уникальное сражение принято оценивать, как личное противостояние Зиновия Колобанова с немецкой бронетанковой дивизией!
Или бой Зиновия Колобанова под Войсковицами.
Противостояние было несоизмеримым. Потрепанная рота в количестве пяти единиц КВ-1 против целой немецкой танковой дивизии!
Кто-нибудь из читателей может представить себе такой расклад в жизни?
Здесь нет сравнения пан или пропал. Здесь, однозначно: смертушка пришла, открывай пошире ворота и молись ширше боженьке.
Но командир роты о плохом развитии событий не думал. Он знал, как будет сражаться, и не понаслышке представлял, как будет уничтожать ненавистных оккупантов.
Буквально накануне 19 августа после тяжёлых боёв под Молосковицами его направили на усиление в 1 батальон 1 полка 1 танковой дивизии. Комдив В. И. Баранов озвучил приказ старлею прикрывать три дороги со стороны Луги, Волосово и Кингисеппа, через Таллинское шоссе
– Сынки, на вас вся надежда. Второй линии обороны у меня просто нет. Перекройте ход фашистам. Задержите их хоть на короткое время.
Стойте насмерть, ребятушки, за вами Ленинград!
Утром 20 августа 1941 года у города Красногвардейск, а ныне Гатчина, что под Ленинградом остатки танковой роты РККА устроили засаду. Из 18 танков в наличии имелось всего 5 тяжёлых машин КВ-1 («Климент Ворошилов»). Бортовой номер командирской машины №864.
Танки были новенькие с Кировского завода. Пушка 76,2 мм, лобовая броня 75 мм, вес 45 тонн, оснащённые радиостанциями. Учитывая предполагаемую ожесточённость боя, в наличии имелась двойная загрузка бронебойного боекомплекта, осколочных боеприпасов было минимум.
Командир Колобанов лично и совместно с экипажами боевых машин внимательно, как можно тщательней изучил всю местность, порознь взятые овражки, кустики, ручейки, всякие болотца, а так же указал место дислокации для каждого танка. Надо было перекрыть возможное продвижение противника на Мариенбург от Войсковиц и от Сяськелево. Осмотрев своих людей, он с сожалением хмыкнул.
К бою изготовились, встали на острие всей Ленинградской обороны не былинные чудо-воины, а обыкновенные молоденькие мальчишки. Совсем ещё пацаны. И что же было делать с такой «гвардией»?
Но что имели, то имели. И никто помочь им был уже не в силах. Дверь к отступлению захлопнулась. Выбор был сделан.
– Ну, теперича держитесь ребятушки, будь, что будет. Живы будем, не помрём! – поддержал танкистов словом Колобанов.
Танки рассредоточились. Два из них охраняли дорогу на Лужском направлении, два на Кингисепском, а личный танк командира прикрывал движение по приморской дороге, что в направлении на Волосово. В назначенное время все танки находились на своих позициях.
В воздухе воцарилась гробовая тишина. Накалённая обстановка достигла своего пика. Психологическая натянутость была не для слабонервных хлюпиков. Ожесточение нарастало. Воздух зазвенел струной от повисшего в ожидании драматической развязки финала…
В предвидении тяжкого испытания, надрыва от нечеловеческой натуги душевных сил у механиков-водителей костяшки пальцев побелели в напряжении. Они не могли уже контролировать свою силу, которая вот-вот должна была выплеснуться всем адреналином и превратиться в единственный ударный спусковой механизм. Они прекрасно осознавали, что второй попытки у них уже не будет и сжимали рычаги управления КВ, как в последний раз. От их мастерства вождения танком зависела и судьба боевых товарищей.
Экипажи томились, изнемогали в мучениях от ожидания. Накал и острота чувств были запредельными. На душе скребли кошки. Да не просто скребли. От нехороших предчувствий они завывали и рвали-выворачивали всю душу. Вот-вот грянет бой. Все понимали, что на плаху были поставлены их молодые жизни.
Боялись ли ратные воины, тешили себя надеждами знаменитым русским «авось пронесёт», хотели жить или расписались в бессилии перед всемогущим противником-нам эти стенания не ведомы. Только думается мне, что при всём наличии страха и уповании на провидение судьбы красные танкисты не потеряли чувства самообладания и великой надежды на благоприятный исход.
Вся их воля была сконцентрирована на одном чувстве, великом и неистребимом желании русского человека защитить свою Родину от чудовищной жестокости врага.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
