Глава 1
— Подпиши, Амели, я давно все решил, — ледяной тон мужа вгонял в истерику. Я не знала, как остановить слезы, которые так сильно его раздражали.
— Прошу, не бросай меня, любимый! Все будет хорошо, вот увидишь, — как же мне хотелось подняться с проклятого инвалидного кресла, подойти к нему и крепко обнять! Но мечты разбивались о суровую реальность, в которой я совсем не чувствовала ног.
— Это не жизнь. Я так больше не могу. Прости, но я не передумаю. Подписывай, — Харон макнул кончик пера в специальные чернила и вложил мне в руку.
Четко выведенные буквы на белой бумаге никак не складывались в слова. От слез, что катились по щекам, пространство размылось. Но я прекрасно знала — это соглашение о расторжении брачного договора. Уже битый час муж заставлял меня его подписать. В то самое время за смежной дверью покоев находилась моя сиделка. И я была уверена, что она слышит каждое наше слово. Такой униженной я еще никогда себя не чувствовала, и столь больно мне не было даже в тот день, когда я упала с лошади, повредив спину.
— Умоляю, Харон! Я же ни в чем не виновата! Пощади! — разве я могла бросить попытки спасти наш брак? Я любила его всей душой.
— Я тебя и не виню, но ты знаешь вердикт лекаря, а он лучший в столице. Ты бесплодна! Уже больше года я всеми силами пытаюсь поставить тебя на ноги, но это бессмысленно! Всю оставшуюся жизнь ты будешь прикована к креслу, а я буду гнить рядом с тобой в бездетности! Моему роду нужен наследник! Я не позволю, чтобы на мне он прервался!
— Всего лишь год. Это вовсе не срок. Я обязательно поправлюсь и рожу тебе сына, — перо задрожало в онемевших пальцах и выпало из руки, на что дракон не на шутку разозлился.
Харон стукнул по столу с такой силой, что дерево затрещало, а я часто заморгала и быстро смахнула слезы с лица.
— Поправишься? А с твоим пустым чревом мне что прикажешь делать?! — от его крика зазвенело в ушах, а в горле скопился ледяной ком обиды.
— Ты совсем меня не любишь? — прошептала и подняла на мужа жалобный взгляд.
На меня смотрели такие родные и теплые черные глаза, что в душе на миг что-то екнуло, но это лишь обман, призраки былых чувств. Он непреклонен.
— Любовь пройдет, Амели, — он с нежностью заключил мое лицо в ладони.
Я по привычке потянулась к его губам, но Харон не позволил поцелую случиться. Отвернулся и запустил ладонь в свои густые черные волосы, оттянул их и тяжело вздохнул.
— Я без тебя умру, — проговорила сквозь всхлип и поймала взгляд мужа, чтобы с жалостью заглянуть в его глаза. Неужели сердце Харона настолько очерствело?
— Не умрешь. Отправишься в имение Кроу вместе с сиделкой. Пойми, не могу я при тебе строить новую жизнь. Подпиши соглашение и освободи нас от оков брака. Не заставляй меня расторгать договор в одностороннем порядке. Тогда ты совсем без ничего останешься и некому будет оплачивать даже сиделку. Забирай поместье. Оно достанется тебе, если подпишешь. Драгоценности, вещи — это все твое. На улице ты не останешься, — я не верила ушам, будто это всего лишь страшный сон! Я проснусь и меня обнимет мой самый красивый и верный муж. Любящий, нежный...
— Это жестоко, милый, ведь я так сильно тебя люблю…
— Хватит! — оборвал он мою чувственную речь, снова вложил в мою руку перо и указал пальцем на место для подписи.
— Мы клятвы верности давали… — взмолилась отчаянно, готовая разорвать проклятую бумагу в ту же секунду.
— Подпиши, — прорычал так злобно, что я не узнала в его голосе прежнего заботливого и доброго мужа. Моего любимого дракона просто не стало, когда в доме появилась тетушка Шаэла Кроу! Она разрушила нашу любовь, ядовитой змеей проникла в нашу семью и отравила Харона. Это с ее подачи лекарь пришел и поставил на мне клеймо бесплодия. Это она внушила племяннику, что не будет у него жизни с женой-калекой. Служанка не раз мне сплетни доносила, что дочку своей подруги она выгодно пристроить хочет в роду Кроу, а я не у дел. Давно она от меня избавиться хотела и сделала все, чтобы этот роковой день настал. И не найти мне больше слов, не докричаться до сердца Харона!
Что ж, если я так мешаю ему жить...
— Вспоминай обо мне хоть изредка, любимый, — размашисто расписалась и что-то лопнуло внутри. Перо упало с края стола на пол, затерялось в длинном ворсе ковра и сердце мое едва не остановилось от дикой боли.
— Я прикажу снарядить экипаж, — мне было уже все равно, что он говорит, будто и руки плетьми стали, не чувствовала я их. — Прия! Помоги Амели собраться! — приказал моей сиделке, которая тут же ворвалась в комнату. Аккуратно свернул соглашение и выдал мне документы на поместье. — Проследи, чтобы в доме не осталось ее вещей и драгоценностей, — и вырвался из супружеских покоев, оставив меня наедине с Прией.
Женщина заботилась обо мне с того самого дня, как я слегла. Она лучше всех знала, как мне тяжело просыпаться каждое утро и осознавать, что никогда не встану на ноги. Раньше меня в этой жизни удерживала только любовь. Большая и светлая. Харон никогда меня не обижал, всегда заботился и спал рядом на семейном ложе, но прошли те времена. Одиночество все сильнее засасывало в воронку безысходности. Я все чаще оставалась в комнате одна, когда к нам приезжали гости. Я чувствовала, что он меня стыдится и не настаивала на выходах в свет в своем инвалидном кресле.
— Не печалься, Амели, — похлопала она меня по плечу, подбежала к шкафу и стала увлеченно укладывать вещи в чемоданы. Шкатулки с драгоценностями старательно опускала в сундук, а я уже не видела смысла сдерживать слезы. — Господин очень щедрый. Поместье богатое. Вам будет там легко и просторно. Рядом озеро, горы, морская лагуна, — мечтательно расписывала Прия мое новое имущество. Но что мне все это богатство, когда сердце разбито? Да гори оно в пекле ада!
Не осталось у меня родных. Осиротела совсем, когда три месяца назад умерла бабушка, которая воспитывала меня с раннего детства. Дом забрали за долги, а на похороны я не попала, потому что проклятая тетка Шаэла не сказала о письме с известием о смерти ни мне, ни мужу. Забыла она, видите ли! Но я-то знала, что она сделала это специально!
— Я там умру, — произнесла я тихим голосом и приложила ко рту промокший носовой платок.
— Что ты, милая, не надо так говорить, — залюбовалась Прия моим платьем с нашивкой из драгоценных камней. Харон дарил мне его на годовщину свадьбы. Воспоминания о том дивном вечере наедине с мужем ввергли меня в лютую скорбь. — Не волнуйся. Я все-все соберу!
Она говорила что-то еще в утешение, а я больше ничего не слышала. Мысленно прощалась с домом и погибала душой. Не успевала смахивать слезы, как они вновь накатывали, застилая глаза.
