Анастасия Чибисова - Будни продюсера глянца

Однако жизнь решила немного иначе, и, окончив факультет журналистики МГУ, я оказалась продюсером глянца. Мир спасти не удалось, но зато мы делали его красивее. Справедливости ради стоит сказать, что мои мечты о работе в горячих точках во многом осуществились: каждый съемочный день напоминал пробежку по минному полю. За 8 лет работы продюсером в журнале «GQ Россия» случалось разное:

– мы взрывали машины и перекрывали стадионы;

– я угоняла чужие караваны верблюдов и звонила в «Империю разврата»;

Мне очень нравились авторские колонки Тони Парсонса[1] и Михаила Идова в журнале GQ. Перед началом лета – времени практики на факультете журналистики МГУ, где я училась, – я отправила в редакцию GQ резюме и мотивационное письмо. Мне говорили, что это невозможно, ведь я еще пока даже не второкурсница, а чтобы работать в журнале, нужно сначала посидеть на ресепшн издательского дома Condé Nast. Тем не менее через пару ней мне пришло приглашение на собеседование от ответственного редактора GQ.

– на полном серьезе высчитывала, сколько метров рыболовной сети нужно купить, чтобы обернуть женское тело модельной комплекции;

– мы снимали БДСМ-fashion под портретом Сталина в отеле «Советский» (это было в далекие-далекие времена, а нам пришлось привязывать веревкой к стулу мужчину с намазанным маслом торсом);

– слушала, как Эдриан Броуди играет на белом рояле мелодии из «Пианиста» в президентском люксе гостиницы «Украина»;

– я загоняла старую «Ладу» без тормозов на эвакуатор;

– окунала актера Александра Петрова лицом в торт;

– чуть не утонула на лодке у берегов Санта-Моники, зато ела суши с Леонардо Ди Каприо на вечеринке на крыше в Нью-Йорке…

– …и многое, многое другое.

Встреча оказалась серьезнее, чем я думала. Со мной говорили на русском, английском и французском языках, проверяя коммуникационные навыки и то, действительно ли я так хорошо ими владею, как написала в резюме. Также меня попросили написать пару официальных писем на английском, назвать любимых фотографов и журналистов. До сих пор помню, что вышла из редакции с полным ощущением того, что я – идиотка: то был год протестов, белых ленточек и Болотной, и я полчаса (!) говорила про политику, справедливость и бунты. И лишь на выходе из здания сообразила, что редакция глянцевого журнала – не то место, где нужно было проявлять себя подобным образом, – наверное, стоило вещать про любовь к «оксфордам, не брогам».

Той же ночью раздался звонок с неизвестного номера. Я взяла трубку:

Позвонила мне мой будущий босс и учитель – Анастасия, штатный продюсер GQ на тот момент. Так меня взяли на работу, а я судорожно стала готовиться к первому заданию.

Свою первую съемку я помню очень отчетливо – дело в том, что мы рыли могилу реперу Оксимирону[2] в Нескучном саду в 2012 году. Нашли место потише и начали наше черное дело. В тот год Мирон стал «Музыкантом года» по версии журнала «GQ Россия», и мы должны были снять потрет для коллекционного октябрьского выпуска. Мне исполнилось всего 18 лет, и рыть могилу пришлось впервые. Я была зеленым, неоперившимся стажером, и именно так проходило мое первое столкновение с миром глянца.

Слава богу, дома нашлась лопата. Два игрушечных автомата я намеревалась успеть купить в «Детском мире» по дороге. Денег на такси не нашлось, – да и откуда они у студентки второго курса, – поэтому везти реквизит пришлось на метро. Папа перевязал черенок лопаты толстой бечевкой, и я везла ее за спиной на манер колчана. Чтобы вы могли представить всю картину –

Стоит ли говорить, что в метро я невольно привлекала внимание. Съемка в Нескучном саду не может быть скучной, думала я. Мне еще было неизвестно, что ни одна съемка в моей жизни никогда не будет скучной, дальше – только веселее и веселее.

Мне повезло застать относительно «жирные годы» работы в глянце, когда у журналов были бюджеты на пересъемку и недельные командировки в Камбоджу, штат состоял из большого количества людей, а у каждого был свой узкий фронт работы: у нас трудился даже отдельный стилист по аксессуарам.

Через год после начала стажировки мой босс уволилась, и мне предложили стать штатным продюсером вместо нее: «Настя, у вас вроде неплохо получается, хотите попробовать рискнуть? Тогда плывите». Я рискнула, поскольку была полна энтузиазма, сил, любопытства и жила с девизом «слабоумие и отвага». По-моему, так я стала самым молодым продюсером в российском, а может и мировом Condé Nast на тот момент.

На продюсера я нигде не училась, практиковалась «в полях». Приходилось все схватывать на лету, методом проб, ошибок и нервных срывов. Это самая стрессовая работа из возможных, но одновременно – самая интересная. Ни один ваш день никогда не будет похож на другой.

Я проводила кастинг пингвинов, привязывала к стулу полуобнаженного мужчину под портретом Сталина в отеле «Советский» для истории, вдохновленной тематикой БДСМ, и убегала от одного из героев, который пришел на съемку в наркотическом угаре и пытался поджечь мне волосы зажигалкой.

Продюсер, помимо поиска локаций, согласования разрешений, подписания договоров с участниками процесса и обеспечения логистики съемки, также должен находить необходимый реквизит. Одним из моих первых рабочих заданий на посту стажера было найти латексные чулки и перчатки – яркие, в ассортименте и за приемлемую цену. Это был буквально второй мой рабочий день в редакции, и я начала поиск простым способом – спросила у Google. Проведя ресерч, быстро поняла, что по цене и ассортименту нам больше всего подходят магазины для взрослых, и, недолго думая, взяла телефон и стала их обзванивать. Если честно, мне пришлось заниматься чем-то подобным впервые в жизни, и уже на первом же звонке мой голос дрогнул. На всю редакцию, где, как назло, в тот самый момент повисла гробовая тишина, прозвучало робкое: «Алло, скажите, это “Империя разврата”?»