Российская Федерация. 2035 год.
Окрестности технограда «Брянск».
Промка «Зона-13». 08:15
– Холодно, – Шуша недовольно повел плечами.
Гуляющий вдоль забора ветер врывался сквозь пролом в бетонных плитах стылой волной дотягиваясь до всех уголков найденного на ночь убежища.
– Зато крыша над головой и не капает, – Мурка зябко вздрогнула и поплотнее закуталась в кусок найденной где-то непромокаемой ткани.
Синтетическая тряпка имела грязно-салатовый оттенок и раздражала глаз, но никто не смел сделать на этот счет замечание.
Мурка была подругой Ржавого, а он не привык, чтобы на его девок даже косо смотрели.
– Сейчас бы чего-нибудь тепленького, – Сава мечтательного закатил глаза. Самый младший в банде, он всегда говорил вслух о чем думал, нередко получая за это по башке.
Вот и сейчас, напоминая о тепле вызвало закономерную реакцию со стороны Шуши.
– Заткнись, придурок, – крепкий кулак врезался в бок мелкого мальчишки. Судя по проскользнувшей гримасе, тычок получился чувствительный.
– Но ведь все равно холодно, – глупый дурачок не нашел ничего лучшего, чем ввязаться в бесполезный спор. Правда перед этим у кретина хватило ума отползти чуть подальше. Что, конечно, не спасало его от еще одного ощутимого пинка. На этот раз куда-то в район ног.
– Заткнись, я сказал! – уже почти свирепо прорычал Шуша. Голос самого преданного бойца Ржавого налился неприкрытой злобой.
Ночь прошла беспокойно, шум проходящих вдали поездов часто долетал до закутка, где спряталась на ночь банда. Плюс действительно было очень холодно. Разведенный из старых покрышек костер почти не согревал, зато давал огромное количество густого черного дыма, от которого слезились глаза, хотелось кашлять и задыхаться.
Длилась пытка недолго, пока наконец Ржавый не приказал потушить вонючее недоразумение и не найти нормальные сухие дрова. К сожалению, вчерашний дождь не позволил этого сделать. Из того что в конечном итоге все же нашли, соорудили небольшой костерок, продержавшийся недолго и не давший согреться даже верхушки небольшой банды.
– Стилет, а ты чего молчишь? Может сделаешь что-нибудь полезное? – Шуша с чего-то вдруг решил перевести злость на меня.
Тоже дурачок в своем роде. Не умеющий учиться на своих ошибках. Почти как Сава. Только у того хотя бы имелось оправдание в виде чрезмерно юного возраста. А этот таким похвастать не мог.
– Что например? – в моей руке сам собой возник «лепесток», серебристой змейкой скользнул между пальцев и застыл, четко нацеленный на Шушу.
Сделанный из куска стали нож отличался плавными формами. Рукоять из тонкого пластика, длинное узкое лезвие, немного волнистое, чтобы раны получались слегка рванными. Баланс идеальный, можно как колоть, так и резать, и метать. Я по праву гордился своим творением. На его изготовление ушло почти две недели, но время потрачено не зря.
Глаза Шуши налились ненавистью. Он знал, как быстро и точно я кидал своего любимого «лепестка». У него нет шансов. Даже дернуться не успеет, как нож окажется в глотке.
Я медленно растянули губы в улыбке, глядя прямо Шуше в глаза. Таким нельзя показывать страх. Никогда. Иначе сожрут.
Понадобилась секунда, чтобы наглый качок отвел взгляд. Судя по мелькнувшему выражению, ничего не забыто и не прощено.
Наглый и недалекий, когда-нибудь он нарвется на того, кто не отличается терпением. Несколько стычек, между нами, никогда не заканчивались в его пользу, а упрямый осел все никак не угомонится. Однажды такая упертость может стоить ему жизни.
Может не ждать сердобольных доброжелателей и самому открутить идиоту голову? Чтобы меньше мучился в будущем.
Шуша вдруг резко дернул головой и снова уставился на меня. Надо отдать ему должное, зверское чутье на опасность у него развито на уровне. Поразительно высоком для подростка неполных пятнадцати лет.
Может у козла тоже есть способности? Только не столь очевидные, как у меня?
Мысль мелькнула и пропала. Хотя вначале показалась весьма интересной. Но урчание в желудке решило все. Когда хочется жрать думать тяжело. А когда хочется ОЧЕНЬ жрать, то вообще голова перестает толком работать.
Плевать становится на остальное. Все мысли занимает только одно – где бы найти хавчик, и желательно не слишком протухший.
– Ты же «колдун», вот и наколдуй тепло, – Мурка дерзко подняла на меня взгляд. Знала стерва, что связываться с ней я не буду.
Подобные провокации лучше игнорировать. Правда иногда такая тактика давала сбой. Обязательно находился какой-то упрямый урод, который лез до тех пор, пока не получал ответа. Или по шапке. В зависимости от моего настроения.
Сейчас таким уродом решила сыграть Мурка. Но в отличие от других, ей отвечать резко чревато. Ржавый дорожил подругой и мог серьезно наехать. Вплоть до избиения всей бандой.
Однажды случалось такое. Залетный новичок оказался несдержан на язык и прошелся по кому-то из приближенных рыжего главаря. Избитое до полусмерти тело оставили лежать в придорожной канаве и не факт что его потом кто-то нашел.
Вспомнив красочные кадры, я мысленно скривился. Да, Ржавый умел быть жестоким и держал банду в железном кулаке. Однако и чересчур давить себе тоже не позволял. Понимал, что любому терпению приходит конец. И тогда еще неизвестно, кого в следующий раз выбросят в грязную яму.
Чуткое понимание, позволяющее балансировать между подчинением и бунтом. И осознание этой грани, дающее право на власть. Этого навыка у лидера не отнять.
Вот и сейчас, каким-то шестым чувством почуяв, что еще немного и я взорвусь, а Мурка уже открывает рот, чтобы явно вякнуть что-нибудь провокационное, Ржавый резко бросил:
– Заткнулись все! Будем решать куда сегодня пойдем.
Мурка подавилась словами. Она тоже понимала, когда можно борзеть, а когда лучше притормозить. Целее будешь.
Но полоснуть злобным взглядом не забыла. Как и Шуша, она меня недолюбливала. Точнее горячо ненавидела.
Лепесток крутанулся еще один раз, резвой змейкой скользнул между указательным и большим пальцем и посмотрел прямо в лоб злобной девке.
По длинному лезвию скользнул дражайшая рябь воздуха. Нож окутался прозрачной дымкой, в один миг превратившись из обычного куска заточенной стали в плазменный резак, способный легко проходить сквозь толстые листы железа и… человеческие кости и плоть.
В глазах Мурки мелькнул страх. Она заметила подрагивание воздуха вокруг ножа и знала, что это означает. Лепесток стал воплощением разрушения. Любое касание, любой удар – гарантировано резал любые предметы.
Ржавый тоже заметил легкую дымку вокруг клинка и опасно прищурился. Он оценивающе смотрел на меня, а я на него. Затем дымка исчезла. Я извиняющее улыбнулся и развел руками, прося прощение за излишнюю резкость.
