Дмитрий Киселёв - Бухта Тихая. 30 лет нетихой жизни

На первой странице обложки:

Атомный ледокол «50 Лет Победы» в б. Тихая. Фото автора, лето 2015 г.

Внизу:

ледокольный пароход «Г. Седов» в б. Тихая в 1929 г. С фотоснимка Б.В.Громова.

Издание осуществлено при финансовой поддержке

Александра Зисмана и

компании «Инфосистемы Джет»

© Дмитрий Киселёв, 2022

© ООО «Издательство «Буквально», 2021

bukvalno-publishing.com

«Планеты ледяной венец» – так назвал Землю Франца-Иосифа советский полярник и писатель Вячеслав Маркин. Без малого двести островов формируют самый северный архипелаг Европы, бoльшая часть которого покрыта льдом даже в эпоху пугающего всех глобального потепления. Менее 1000 километров отделяют Землю Франца Иосифа от географического Северного полюса – магической точки, более ста лет манившей к себе исследователей. Не имевшие возможности летать или плавать подо льдом, первопроходцы Арктики стремились занять стартовую позицию как можно ближе к полюсу – в разное время в этом качестве использовался Шпицберген, однако открытие Земли Франца-Иосифа обещало еще больше сократить дистанцию изнурительного перехода по всторошенным паковым льдам. Архипелаг был случайно обнаружен 30 августа 1873 г. австро-венгерской экспедицией под руководством Карла Вайпрехта и Юлиуса фон Пайера. Их команда не ставила целью достижение полюса, да и развитие событий не предвещало участникам ничего героического: уже на начальном этапе экспедиции судно «Тегетхофф» намертво застряло во льдах у северо-восточного побережья Новой Земли. Более года неподвижный корабль выписывал замысловатые кривые по прихоти ветров и течений, пока не оказался в виду неизвестных островов. Следует отдать должное Пайеру, который не растерял энергии за время долгого ледового плена и в начале 1874 г. возглавил несколько походов, давших миру первую (пусть и несовершенную) карту новой полярной страны. В том же году участники австро-венгерской экспедиции успешно добрались на судовых шлюпках до Новой Земли, где нашли помощь в лице русского промысловика-судовладельца Федора Воронина. Уже в 1879 г. голландец Антониус Де-Брюйне доказал, что Земля Франца-Иосифа достижима судами в активном плавании. За ним последовали англичанин Бенджамин Ли-Смит, впервые перезимовавший на одном из островов архипелага в 1881–1882 гг., а затем и норвежские зверобои. Точное количество островов, равно как и очертания большинства из них, оставались неизвестны посетителям архипелага и всему остальному человечеству. Более того, с легкой руки Пайера предполагалось, что к северу от архипелага лежат еще два крупных массива суши – «Земля Петермана» и «Земля Короля Оскара».

Ситуация начала меняться осенью 1894 г., когда судно «Уиндворд» доставило на Землю Франца-Иосифа британскую экспедицию во главе с Фредериком Джорджем Джексоном. Щедро спонсируемое и солидно организованное предприятие ставило перед собой сугубо научные цели и в частности – первую планомерную картографическую съемку архипелага в ходе санных экскурсий и шлюпочных походов.^>1 Вплоть до наступления полярной ночи 9 членов основного состава экспедиции и команда оставшегося на вынужденную зимовку судна строили и обживали базу «Элмвуд» на мысе Флора – крайнем юго-восточном выступе острова Нортбрука[1]. Уже в марте 1895 г. началась закладка продовольственных складов по маршруту планируемого северного похода, а 16 апреля 1895 г. пять человек во главе с самим начальником экспедиции отправились в путь. Джексон был первым из британских полярников рубежа XIX–XX вв., кто пытался применять в своих полярных походах… лошадей. Уже в ходе своего первого путешествия к арктическому побережью Сибири, Джексон, по его собственным словам, влюбился в крепких и неприхотливых русских пони. Нужно сказать, что в отличие от Роберта Скотта и Эрнеста Шеклтона, Джексон довольно успешно использовал низкорослых сибирских лошадок в менее суровом по сравнению с антарктическим климате Земли Франца-Иосифа. В апреле 1895 г. четыре лошади тащили четверо саней и более тонны груза.

Фредерик Дж. Джексон в «самоедском» костюме, конец XIX в.

Из открытых источников

18 апреля партия Джексона пересекла скованный льдом пролив Де-Брюйне и вышла к мысу Данди – крайней западной точке острова Гукера. Мыс, где в марте 1895 г. спутники Джексона заложили первый походный склад провианта, был усмотрен и назван Бенджамином Ли-Смитом на заре изучения Земли Франца-Иосифа. Несмотря на то, что догадка о наличии крупной земли в северной части Баренцева моря, между 80 и 81º северной широты, была высказана М.В.Ломоносовым еще в 1763 г., иностранным исследователям удалось перехватить пальму первенства не только в открытии архипелага, но и в его изучении на начальном этапе. Бенджамин Ли-Смит занимает среди этих пионеров достойное место. Его паровая яхта «Эйра» стала третьим судном в истории, достигшим берегов Земли Франца-Иосифа. Случилось это в августе 1880 г., когда совершавший «исследовательский круиз» Ли-Смит первым посетил ее юго-западную оконечность и открыл шесть новых островов. Не углубляясь в лабиринт обширного архипелага, Ли-Смит не имел возможности точно установить природу суши, наблюдавшейся к северу от о. Нортбрука. Секретарь и будущий председатель Королевского географического общества сэр Клеменс Маркем в своем сообщении об открытиях Ли-Смита, опубликованном весной 1881 г., назвал ее «землей к западу от о. Мак-Клинтока, впоследствии названной в честь сэра Джозефа Гукера». Неуверенность не помешала Ли-Смиту окрестить мыс Данди. Несмотря на то, что честь первооткрытия о. Гукера бесспорно принадлежит английскому туристу-исследователю, в советской полярной историографии утвердилось мнение о том, что эту заслугу следует отнести на счет голландца Антониуса Де-Брюйне. Произошло это с легкой руки известного полярника Владимира Визе и журналиста Бориса Громова в 1930 г.^>2 Скорее всего, Визе руководили политические соображения, отвечавшие сложному моменту утверждения суверенитета СССР над его полярными владениями. Щепетильные в вопросах своего национального приоритета британцы выглядели в глазах Визе менее привлекательно, нежели представитель нейтральной Голландии, который, к слову, даже не высаживался на берегах ЗФИ.

В апреле 1895 г. проблема первооткрытия острова вряд ли волновала Джексона, упорно продвигавшегося вдоль его западного побережья. Отряд пробивал путь на север по склону ледника, присыпанному свежим снегом. Утром 19 апреля англичане достигли гряды, за которой ледник понижался в западном направлении. С высоты несколько сот метров взорам исследователей открылся широкий пролив, протянувшийся с юго-запада на северо-восток – Джексон решил, что он ведет к устью пролива Маркема. Внизу был виден остров, отделенный от о. Гукера узким проходом и немедленно нареченный в честь шотландского географа сэра Джона Скотта Келти. На юге в виде низкой косы виднелся мыс Данди, к западу от которого лежал еще один небольшой остров – это был о. Итон, открытый Ли-Смитом в 1880 г. Дальнейший путь группы Джексона пролегал по припайному льду, куда англичане спустились с большим трудом, нащупывая безопасную дорогу между многочисленными ледниковыми трещинами. В конце трудного дня доктор Реджинальд Кётлиц и повар Джон Хэйуорд получили указание разбить лагерь в бухте между о. Скотт-Келти и о. Гукера. По всей видимости, это место, в котором экспедиция провела весь день 20 апреля, находилось сразу же к югу от бухты Тихая, у мыса Медвежий. Известно, что Джексон заложил у места стоянки еще один склад провизии – почти два десятилетия спустя участник седовской экспедиции художник Николай Пинегин обнаружил на мысе Медвежий гурий (каменную пирамиду) английской экспедиции, однако никаких продуктов под ним не оказалось.